Предсказанное. Том 2

Вышли они уже в метро другого российского города — Смоленска.

Здесь их никто не ждал. Осмотрев зал, путешественники вышли на площадь перед терминалом метро, окруженную жилыми комплексами, многие из которых уже начинали разрушаться.

— Как ты? — заботливо спросил Железовский.

— Нормально, — ответила Дарья, криво улыбнулась. — Хорошо, что засаду устраивал не наш спецназ. В меня попали всего дважды, но уник не пробили.

Аристарх промолчал. В него попали раз пять, так как ему пришлось прикрывать собой спутницу, однако все обошлось. Защита костюмов выдержала.

— Есть хочешь?

— Только пить.

Они достали НЗ, вскрыли упаковку витмобилизатора, бросили в рот по таблетке, запили смородиновым соком.

— Как настроение?

— Уже лучше.

— Тогда полетели искать твоего приятеля. В брянское метро соваться больше не будем, придется искать другой транспорт.

На стоянке индивидуальных летательных аппаратов нашелся годный к полету куттер, кабина которого сохранила запах духов. Видимо, принадлежал он молодой женщине.

Взлетели.

Железовский просканировал окрестности города лучом гиперзрения, обнаружил несколько машин, неторопливо пересекающих воздушное пространство в разных направлениях. А так как они не отреагировали на появление куттера, их можно было не опасаться. Это были машины местных жителей.

Железовский вспомнил о толчее воздушного транспорта в их время, качнул головой. Отсутствие активного движения над городами во времена потомков наглядно подтверждало тезис о вымирании человечества. Услышать это от Клима Мальгина, побывавшего в еще более отдаленном будущем, — одно, а убедиться в справедливости его слов — другое. Как интрасенс, то есть человек с возможностями мага, и как ярый индивидуалист, Аристарх не любил человечество в целом, представлявшее, по сути, толпу потребителей благ и удовольствий, но как сын этого самого человечества он жалел, что оно зашло в тупик. И не верил, что существует шанс на выход из этого тупика.

Он покосился на Дарью.

Девушка верила. В силу молодости и жизнелюбия, врожденного оптимизма и доброго начала. Время ее разочарований еще не наступило. Хотя кто знает? Вдруг этот шанс все же найдется?..

Куттер пролетел над болотом, затем над странными на вид холмами, будившими в памяти образы старинных космических кораблей.

Еще одно болото, гигантский лес, деревья которого достигали чуть ли не двухсотметровой высоты.

Вот и разгромленный хутор.

— Садимся?

— Подожди. — Дарья дотронулась пальцами до локтя Аристарха, зажмурилась, помотала головой туда-сюда. — Там, в лесу, кто-то прячется.

Железовский глянул в указанном направлении, глаза его буквально засветились.

— Ты права, за деревьями имеется человек.

— Захватим его? — азартно предложила девушка.

— Зачем? Если он хуторянин, сам выйдет.

Железовский посадил куттер за околицей хутора, неторопливо выбрался на землю, помахал рукой — живое воплощение былинного богатыря.

— Эй, приятель, выходи, поговорим. Не бойся, мы не сделаем ничего худого.

Человек, затаившийся в зарослях серебристого лоха, опасливо выглянул из-за куста, затем бросился к прилетевшим:

— Дарья?! Князь?!

— Это не князь, — улыбнулась девушка. — Прапрадед Дара.

— Он? — оглянулся на девушку Аристарх.

— Нет, это Борята, друг Дара.

Борята выбрался на дорожку, раскрасневшийся, удивленный и довольный, оглядел Железовского:

— У-у-у! Издали показалось, что ты князь!

— Аристарх Железовский, — представила математика Дарья. — А где сам Дар? Что тут у вас произошло?

Борята потемнел, кулаки его сжались.

— Дар улетел… сказал, тебя искать… а потом налетели черные бродяги! На огромных кораблях! Начали стрелять… Мы едва успели спрятаться в лесу, многих побило. Дружина попыталась отразить атаку, да куда там! — Молодой человек горестно махнул рукой. — У черных были жуткие излучатели, метатели молний… В общем, пришлось уходить. Теперь все, кто уцелел, живут на соседнем хуторе, в Дятьковичах. А я вот Дара дожидаюсь.

— Весело вы тут живете, — пробурчал Железовский.

Борята шмыгнул носом.

— Мы же не виноваты, что черные нелюди нападают на нас. Мы им ничего плохого не сделали.

— А мои вещи, которые остались у князя… где они? — спросила Дарья.

Приятель чистодея оживился.

— Картины у меня, я их в самый последний момент унес, обе свернутые были. Наверное, Дар свернул. Другие вещи тоже, в сумке лежат. Я только ножа не нашел. Наверное, Дар с собой взял.

— Летим за ними.

Борята спрятал руки за спину, отступил.

— Не-е, я подожду. Да и нехорошо забирать вещи в отсутствие хозяина.

— Он не хозяин… — начала Дарья.

Железовский остановил ее взглядом.

— Пойдем с нами, здесь оставаться небезопасно. Если Дар появится на хуторе, мы это почуем.

Борята с недоверием посмотрел на человека-гору, проникся его уверенностью, перевел взгляд на Дарью. Та кивнула:

— Не сомневайся.

— Тогда я не возражаю.

Все трое уселись в кабине куттера, и вскоре печальная картина разрушенного хутора ушла за корму, за лесную стену, исчезла.

Глава 8

Дар не считал себя авантюристом, предпочитая рассчитывать и анализировать свои действия, но в глубине души жила и вечно дергала за руку струнка познавательного интереса. Поэтому он часто отступал от своих планов, подчиняясь живому интересу, и делал ошибки. Пока что не фатальные, однако зачастую требующие напряжения физических и психических сил. В конце концов он добивался равновесия и верил, что всегда сможет справиться с обстоятельствами, теша себя иллюзией выделенности из общечеловеческого поля возможностей. Наставник не раз предупреждал молодого чистодея об опасности резких отступлений от устоявшейся линии поведения и даже приводил примеры, главными действующими лицами которых были интрасенсы. Дар соглашался, обещал прежде думать, прогнозировать результат, а потом делать. Но в силу молодости, малого опыта и врожденного оптимизма продолжал накапливать опыт ошибок.

Стартовав из дома Дарьи после прощания с ее мамой в сеть орилоунского метро, он вдруг попросил оператора трансфера отправить его не в свое время, а в еще более далекое будущее, и вышел из «струны» метро на Земле сто первого века от Ветхой Эры, то есть спустя пять с лишним тысяч лет после своего рождения.

На первый взгляд здесь ничего не изменилось.

Вышел он из терминала метро Брянска, продолжающего работать, и с жадным любопытством окинул взглядом окружающий пирамиду метро ландшафт.