Предсказанное. Том 2

— Термин неизвестность… свернутый… много энерги… выход энерги вакуум… прямо сразу… много…

— Таких вещей у меня никогда не было!

— Ты взять болото… мы видеть… фиксировать… искать твой жилище… не найти — плохо быть… отдать…

Дар побледнел.

— Вы были на хуторе?! Искали артефакты?! — Он рванулся изо всех сил, до боли в костях. — Что вы сделали с хуторянами?! Убили?!

Отеллоид остался абсолютно равнодушным.

— Все уходить… уцелеть много… нет найти… где то свернутое? Мы искать… отдать иначе быть плохо…

Дар скрипнул зубами, страдая от бессилия.

— Я не знаю! Меня не было, когда вы напали. Все находки были дома.

— Их нет… думать где есть… давать ты время думать — одна ваша единица измерения…

Дар криво улыбнулся:

— Это сколько? Минута, час, сутки?

— Час… потом допрос плохо… быть не жить…

Отеллоид повернулся, точнее — вывернулся сам в себе спиной к пленнику, зашагал прочь, влился в стену пещеры, пропал.

— Чтоб ты сдох! — в сердцах произнес Дар, понимая, что искусственное создание вряд ли может «сдохнуть» как человек или животное. Попытался взять себя в руки, постепенно успокоился.

Итак, что делать, чистодей? У тебя всего один час, и за это время надо что-то придумать. Начнем-ка мы с ориентации…

Он сосредоточился на резерве пси-энергии. Заработало гиперзрение, проснулся пространственный «локатор». Поле зрения скачком расширилось, обнимая пещеру и то, чтобы пряталось за ее стенами.

Корабль!

Он находился в недрах исполинского космического корабля, висевшего в космосе недалеко от сверхмассивного горячего объекта. Не сразу пришло понимание, что объект этот — Солнце. Ощущалось оно не колоссальным шаром, а пышущим жаром тоннелем, начинавшимся над головой.

Как же он здесь оказался?! Неужели беспамятство было столь глубоким и долгим, что доставка не оставила в памяти никаких следов? Или отеллоиды тоже используют метро в своих целях?

Хорошо, допустим. Это корабль. Без единого живого существа на борту — если судить по отсутствию в спектре излучений биочастот, определяющих жизнедеятельность людей. Освободиться силовым путем невозможно. Склонить инк корабля к бунту также вряд ли удастся. Позвать на помощь родичей? Отца? Вдруг да услышит кто?..

Дар глубоко вздохнул, расслабился, переходя на уровень полевого оперирования. Шум в ушах пропал. Голову объяла глубокая космическая тишина. Тело перестало ощущаться вовсе. Дар превратился в эфемерный мысленный поток, устремившийся в обратную от Солнца сторону, к Земле.

Ответная реакция пространства была странной. Его явно услышали, удивились, заинтересовались, но при этом не ответили на зов, а как бы задумались и отдалились. Дар так и не понял, человек это был или некая коллективная разумная система, подобная мравлю или врану. Не дождавшись ответа, он вышел из общего энергоинформационного поля, обрел телесную форму и массу. Тело казалось тесным и мешающим свободно перемещаться в любых направлениях. К тому же оно само было заковано в панцирь черного квазиметалла, цепко держащий свою жертву.

Голова закружилась. Энергии он потратил много, а подпитаться было нечем. Так и с голоду помереть недолго. Неужели тюремщики не догадаются покормить или хотя бы дать воды?

— Эй! — позвал Дар. — Ты меня слышишь, оператор? Я хочу есть и пить.

— Вряд ли она исполнит твою просьбу, — раздался из воздуха чей-то хрипловатый тихий голос. — Твои желания и даже жизнь для нее ничего не значат.

— Для кого — для нее? — Дар завертел головой, пытаясь определить источник голоса, и увидел-ощутил стоящую в центре пещеры почти невидимую фигуру, оконтуренную световыми искорками. — Кто вы?

Фигура уплотнилась, превращаясь в человека средних лет, одетого в необычного кроя коричневый плащ с погонами и множеством металлических блях. На голове незнакомца красовался головной убор с козырьком и красной звездой на околыше. На ногах — сапоги. Лицо у него было иссечено морщинами, губы сжаты в полоску, тяжелый подбородок подчеркивал волевые качества, а синие глаза смотрели с любопытством и странной печалью. И таилась в них такая глубина знания, что у Дара перехватило дыхание.

— Мое имя тебе ничего не скажет, юноша, — проговорил гость, сделав несколько шагов и разглядывая зал с пленником. — Можешь называть меня Паломником, если хочешь. Обычно я не откликаюсь на просьбы о помощи. Как говорится: если вы поможете другу в беде, он непременно вспомнит о вас, когда снова окажется в беде. Но мне стало вдруг любопытно: ты ведь не из простых людей?

— Я сын князя…

— Речь не об этом. В тебе заложена некая программа, имеющая позитивный смысл, а также способы ее реализации. И тем не менее ты находишься в незавидном положении и просишь помощи.

— Я… я не могу… освободиться… — Дар покраснел. — О какой программе вы говорите?

Паломник с прежним любопытством во взоре оглядел чистодея, покачал головой:

— Интрасенсы и есть программа, улучшающая породу людей. А ты достаточно сильный маг, способный самостоятельно запускать механизмы резервных возможностей. Странно, что ты этим не пользуешься. Твои сородичи, с которыми я встречался, владели даже столь вредными способностями, как запуск генетических программ уничтожения любых биосистем, попадающих в сферу досягаемости. Возможно, ты тоже владеешь этими механизмами.

— Я не знаю…

— Очевидно, — согласился Паломник. — Тебя учили другому, — как стать мастером жизни, и это правильно. Что ж, приятно было познакомиться. Прощай.

— Подождите! — испугался Дар, увидел веселые искры в глазах собеседника, с трудом приобрел видимость спокойствия. — Вы сказали, что встречались с моими сородичами… с кем именно?

— Я имел в виду не твоих ближайших родственников, а людей вообще.

— Разве вы… не человек?

— Скажем, в данный момент я — гуманоид. Но не человек в общепринятом смысле этого слова. Для встречи с тобой я просто принял облик одного из людей, с которыми я беседовал.

— Можно задать вам несколько вопросов?

— Вообще-то время моего пребывания в этом инварианте истекло, но для тебя я готов сделать исключение.

— Вы говорили — она… то есть что она меня не послушает…

— Разве ты сам не понял? Ты находишься внутри особой программы реализации чужого замысла. Эту программу можно назвать Триэс-маткой или системой сингулярного свертывания, а также исполнителем воли йихаллах. Естественно, она подчиняется тому файлу, который в нее вложен, а твоя жизнь и чувства никоим образом не влияют на ее работу. Это жесткая система, не способная искать компромиссы.

— И что ей надо… от меня?

— А вот этого я не знаю. Знаю только, что ты ей нужен, иначе на тебя не обратили бы внимания ее функционально ориентированные рабочие органы.

— Отеллоиды…

Паломник хмыкнул:

— Верно. Вы дали весьма меткое название для искусственников.

— Они хотят забрать артефакты.

— Какие артефакты?

— Я нашел их на болоте, точнее — в глубине… — Дар собрался было рассказать собеседнику историю знакомства с черными людьми, но тот прервал его жестом.