Предсказать прошлое

— Н-н-не знала, что здесь ещё кто-то есть, — запинаясь, проговорила я, пытаясь в потёмках комнаты с зашторенными окнами рассмотреть женщину.

Она, понимая, чем именно я занимаюсь, немного наклонилась вперёд, позволяя своему лицу попасть в полоску света. На вид ей было около пятидесяти, светлые пряди с проседью, лицо треугольной формы все ещё хранило следы прежней красоты и чёрные умные глаза, рассматривающие меня в ответ.

— Извините дорогуша, совершенно не намеревалась Вас пугать, — улыбнулась она, переводя задумчивый взгляд от меня к Тристану и назад. — Вы были так увлечены беседой, совершенно не хотелось отвлекать.

Вот по этим её чёрным вдумчивым глазам я и догадалась, с кем имею честь разговаривать. А ещё ужаснулась, что именно эта женщина стала свидетелем нашей с Джустин разборки.

— Дорогуша, да Вы покраснели, — протянула она.

— А ещё я умею синеть, когда мёрзну и зеленеть ели съем что-нибудь не то, — заткните меня кто-нибудь, что за ахинею я несу?

Тристан подозрительно закашлялся, а его мать открыто улыбнулась.

— Не надо так нервничать, я не кусаюсь, — успокаивающе заверила она меня.

— Ага, заглатываете целиком, — пробурчала себе под нос, уверенная, что меня не расслышат, а зря.

— Ну, что Вы, я слежу за фигурой, — рассмеялась она.

— Простите, — багровея, извинилась я.

— Вы действительно неподражаемы, — заметила она и снова откинулась на спинку кресла. Теперь её было сложно рассматривать, и от этого чувствовала себя ещё более скованно, ведь я для неё так и осталась хорошо просматриваемым объектом.

— Вас дезинформировали, слово «странная» подходит гораздо лучше, а месье Сорел нашёл эпитет ещё более точный, зовёт меня просто «блаженная», — призналась я, грустно улыбаясь.

Маркиза рассмеялась грудным смехом.

— Теперь я понимаю, как Вам удаётся очаровывать людей, Вы непосредственны словно дитя.

— Интересно, это хорошо или плохо?

— Пока не знаю, — серьёзно ответила она на случайно заданный вслух вопрос.

И что можно на это сказать? Что я хорошая и меня надо любить или, что сама не знаю, кто друг кто враг и потому предпочитаю, не ссорится не с кем, и выжидаю не понятно чего? И я не могу нравиться всем, да это вообще не возможно, особенно в условиях жёсткой конкуренции.

А теперь буду ещё нервничать из-за нежданного знакомства с маркизой Лебрен. Чем мне грозит эта встреча? Женщины очень не любят когда страдают их дети. Очень не любят. А я хоть и невольно доставляю душевные мучения Тристану, и она не могла этого не понять.

— Тристан, проводи нашу гостью, ей нужно отдохнуть, пока все готовится, — царственно махнула она рукой. — Бланке из кого угодно способен все соки выжать, противный мальчишка.

Я не сдержала смешок.

— Вы не согласны? — кажется, она не ожидала такой моей реакции.

— Вы невероятно деликатны, — объяснила я свою реакцию. — Ни за что бы, ни подумала, что Адриена Бланше можно назвать мальчишкой.

— И какое слово подходит больше? — в голосе неподдельный интерес.

— Думаю, что это будет, не очень учтиво, но кроме как слово «змеёныш» в голову ничего не идёт.

— Действительно не учтиво, но как точно, — засмеялась маркиза.

— Там где толпятся люди, и раздаётся смех, там обязательно находиться Элизе, — раздался голос Жака. — Маркиза Лебрен.

Жак наклонился поцеловать её руку и выпрямившись очень проворно умудрился оттеснить от меня Тристана и в пределах приличий приобнял меня.

— Вы уже познакомились с достоянием дама ДеБюси, моей женой маркизой Элизе.

В полумраке блеснули глаза, окинувшие всю картину в целом.

— Жак, зачем тебе жена?

И это её я назвала деликатной? Вот кто не станет миндальничать, что думает то и говорит и, судя по уважительным взглядам, имеет на это полное право.

— Вы же сами говорили однажды, что хорошая партия способна исправить мои взгляды на многие вещи.

— А ещё я когда-то говорила твоей матери, что пороть тебя надо.

— Не переживайте маркиза, так уж вышло, что мне удалось это совместить, — рассмеялся Жак.

Мать Тристана подалась вперёд, выказывая любопытство.

— Даже так?

— О, да!

— Я думаю, что Вы просто обязаны рассказать мне все подробней, пока Тристан проводит Элизе в отведённый ей покои, — что-то не было это похоже не просьбу.

— Конечно, это очень занимательная история, — не пререкаясь, согласился Жак, устраиваясь подле маркизы.

Контуженная происходящим я даже не сразу заметила, что мы уже не в зале и двигаемся по просторному коридору по направлению к лестнице.

— Комнаты для гостей расположены на втором этаже. Хозяйское крыло и мой кабинет на третьем. Но так как Вы прибыли последними, то последние свободные комнаты Вам выделили на моё этаже.

Почему-то мне кажется, что это неспроста.

— Не ожидала встретить Вашу маму, — вопрос на злобу дня.

— По тому, что Вы совсем её пока не знаете. Такое мероприятие она не пропустила бы ни за что.

— Любит охоту?

— Не в том смысле, в котором спрашиваете Вы. Она любит выслеживать людские слабости и охотиться за неугодными, — проказливо улыбнулся он.

— Ох, надеюсь сезон охоты не на меня?

— Ну, что Вы Элизе, Вы ей очень понравились, — убеждал он меня.

— А мне показалось, что она ещё не определилась, — припомнила я её недавние слова.

Остановившись у двери одной из комнат, спросил:

— Это очень важно для Вас?

Он ещё спрашивает? Я намерена надолго и основательно застрять в его жизни, а значит и в жизни его матери, а быть в роли неугодной подружки любимого чада, как-то мне не улыбалось. Да и видно же что он относиться к ней с любовью и уважением и я себе уши скорее откушу, чем поставлю его перед выбором.

— Да, — произнесла я вслух результат сумбурных размышлений.

Он улыбнулся одними глазами и поправил слегка выбившуюся прядь из моей причёски.

— Не стоит об этом беспокоиться.