Предсмертная рукопись самоубийцы Марины N

Удачи всем! Целую, обнимаю!

12 июня 2012. 16:09

Если кто-то в Турции будет ограничивать мою свободу, я уйду. Останусь одна.

Именно сейчас я хочу делать то, что я хочу. Ведь иногда моя внутренняя система работает так, что я не могу долго находиться в одном месте, мне вдруг нужно пойти куда-то, остаться одной, сделать что-то, послушать что-то. Я готовлюсь и никто мне не помешает.

Звоню Тур Другу – не берет трубку. Помнит ли он, что меня нужно завтра встретить? И не опоздает ли на целый час, как в прошлый раз? Вряд ли я бы поехала к нему, если бы была здорова и хотела продолжать жизнь.

Мне жаль, что я сейчас делаю то, что мне не очень хочется делать… Но, думаю, я как-нибудь с этим справлюсь. Я опять буду в пути, опять буду встречать людей, опять буду одна в новых условиях.

Я просто бегу куда-то. Хотя дома так хорошо, так уютно, тут есть все, что мне нужно. И друзья вокруг и родные и так красиво за окном.

Но если я останусь, мне не к чему будет стремиться, только к ожиданию смерти и ведению записей в своем дневнике.

На улице стало темно, ветрено, душно, громыхает… Я гляжу в чисто вымытое окно. Мною вымытое. Как здорово. Как тяжело оставлять, только что обретя.

Но в жизни всегда так. Что-то оставляешь – что-то новое приобретаешь.

Надо бы уже сложить вещи, собраться так скажем и ехать. Страшно, боязно немного. Но ничего… Никогда я еще не уезжала вот так… Но каждый раз уезжая куда-то, уезжала с волнением, потому что никогда не знаешь, что тебя ожидает в новом месте с новыми людьми, тем более когда ты одна.

Уже 17:26.

С трудом собираюсь, не знаю, с чего начать, все как-то медленно продвигается. Внутри какая-то паника. Зачем я еду, куда? В чужие далекие страны умирать… Сумасшедший поступок. Может, надо было к врачам бежать и лечиться, может, можно что-то сделать? Или все это уже – амок, агония?

…В последние 4 года я стала слишком свободной. Все начальники и организации кажутся мне странными, глупыми…

Чтобы получать деньги, на которые можно существовать, жить, одеваться, кушать, путешествовать – надо работать в какой-то организации, а мне этого уже не хочется. Я уже работала, знаю, что это. Это не мое.

Я думала стать свободным специалистом. Преподавать язык, давать уроки йоги, танцев, делать массаж, писать что-то. Но это значит «перебиваться»…

Еще вариант: какой-то мужчина помогает деньгами. Но для меня это тоже не выход, неприятно чувствовать себя зависимой от человека. Хочется свободы и хочется самой помогать другим.

В общем, я так и не разобралась… Но мне это уже и ни к чему…

Можно еще сдавать жилье и быть свободным специалистом. Но жилья для сдачи у меня нет.

Так что мне только оставалось бы работать в какой-то организации с начальниками, которые тобой помыкают. Перспектива не завидная. Прийти в этот мир, чтобы делать то, что тебе совсем не интересно, чтобы просто кушать и покупать какие-то вещи, которые я сейчас полным ходом раздаю…

Даже когда я зарабатывала деньги выступлениями, это тоже было не так просто. Платили не вовремя, диктовали условия, относились частенько не как к артистке, а как к чернорабочей. Иногда… А иногда было лучше.

Может, просто мне не повезло как другим, и я не обжилась, не приспособилась в этом мире.

Вообще, я неплохой организатор. Когда я вдохновлена - даже хороший. Я умею делать много разных вещей. Я могу смело причислить себя к разносторонним людям.

19:45

Чувствую себя не очень. Тут и переживания и вообще самочувствие. Тур друг не берет трубку, звонила уже 2 раза.

Самолет у меня в 6:15 утра 13 июня. Но надо быть в аэропорту около 4:30. Так что придется ехать вечером и ждать в аэропорту до 4:30…

Не хочу ничего. Так устала. Готовила все это, писала. И вот уже что-то сдвинулось с места, я еду не отдыхать, не к близким друзьям, я еду умирать в Турцию… Одна. Никто ничего не знает, чувствую себя не очень, тошнит и ехать никуда совсем не хочется…

Я бы никуда не поехала. Осталась бы дома и если бы был цианистый калий, просто выпила бы его и спокойно умерла.

Зачем я куда-то еду… как я вообще сумку донесу… сил нет совсем…

Никто не виноват в том, что происходит сейчас, и никто не может мне помочь.

Пойду, сделаю копию российского паспорта. Может, понадобиться для идентификации личности.

Может не ехать, остаться?

Я и вправду не хочу никуда ехать. Хочу просто испариться…

Дозвонилась до Тур Друга. Ох уж эти турки! Не верю я им. Ну что ж, выбирать не приходится …

Ошо

Смерть должна быть радостным входом в неведомое, тёплым прощанием со старыми друзьями, старым миром. В этом не должно быть никакой трагедии. Жизнь должна быть непрерывным празднеством, праздником огней на протяжении всего года. Только тогда вы сможете расти, процветать. Превращайте маленькие события в праздник... Вы должны выражать себя во всём, что делаете, на всём, что вы делаете, должна быть ваша печать. Тогда жизнь становится непрерывным празднованием.

Все хорошо. Даже самоубийство. Нужно мужество чтобы признать его в обществе. Нужен Человек, который сделал бы смерть приемлемой, который разрушил бы миф о том, что в ней есть что-то плохое, что только трусы совершают самоубийство. Это неверно. На самом деле это трусы цепляются за жизнь. А человек порой доходит до полной утраты желания жить. Он возвращает Богу билет. Он говорит ему: - Оставь этот мир себе. Я ухожу. Я больше не хочу смотреть этот твой фильм.

Я уезжаю все. Целую всех.

Поеду радовать Турцию.

21 июня 2012.

Я все еще не умерла. Вернулась домой.

Жизнь - она странная. Такая разная, порой предсказуемая, а порой - нет. И все существа жизнь чувствуют и воспринимают по-разному…

Теперь – я Линда. Это девушка. Довольно молодая. Она носит такое имя – потому что хочет говорить жизни ДА. А Лин – это что-то мягкое, тягучее, возвышенное, хочется прикоснуться и защитить.

Лин всегда была сильной и спортивной, сообразительной, остроумной и мечтательной. Но ей не повезло со здоровьем тела. Вечно с ним что-то происходило, часто она не могла чувствовать себя счастливой. Последние 2 года ее жизни были насыщенными, интересными. Но тело само по себе сходило с ума.

Поэтому Лин решила, что пора с ним расстаться. Погрузиться в сон и отдохнуть. А потом, может быть, принять иную форму, более пригодную для ощущений Счастья.

Лин стала раздавать людям, знакомым, друзьям, соседям свои вещи и одежду. Она отдавала все, ей хотелось полностью очиститься.

И вот, она распрощалась с друзьями, родными, сказав, что едет по делу к Турецким берегам, передала подруге письма, которые попросила вскрыть, когда придет знак и отчалила.

Там в Турции она хотела отдаться морю.