Предтеча

Именно в момент, когда враги одолели частокол и вот-вот должны были за счет незначительного численного преимущества разрушить выстроенную пирамиду смертоносцев Повелителя, опрокинуть их назад и вниз, чтобы обрушиться всей своей яростью сверху, им в тыл ударила Гвардия. Воеводы успели построить лишь пару десятков сотен восьмилапых с наездниками, остальные, еще примерно пять тысяч боевых пар, вошли в бой несколько позднее, но и этого хватило. Прежде всего потому, что погиб Повелитель врага.

Огромный, древний, он стоял сзади, в окружении сотни телохранителей, почти таких же больших. Именно на них и пришелся удар головы колонны, все случилось так быстро, что люди не успели ничего понять. Зато поняли смертоносцы: именно сила Повелителя была образующим стержнем общего Гнева армии. Как только его не стало, все начало рассыпаться.

Видя, что враги стали менее подвижны, что их импульсы Гнева распались и не составляют больше одно целое, защитники лагеря навалились на них с новыми силами. Подпитывающаяся прибывающими с марша силами Гвардия буквально разрезала армию неприятеля. Хриплый бас воеводы Палера уже долетал до ушей армейцев, впервые закричавших "Слава Гвардии!"

И тогда один человек, седой и длинноволосый, нажал на черную выпуклость сбоку круглого предмета блестящего металла. Так приказал ему Повелитель: "Если ты увидишь, что все кончено, Чарли, попробуй это. Но только если другого пути не будет. Только ради сохранения города и самок, Чарли. Таков мой приказ."

И приближенный к Повелителю человек нажал кнопку. Этот предмет нашли высоко в горах, там, куда насекомым ход заказан, там, где тела самых сильных смертоносцев становятся неподвижны, а сознание угасает от холода. Люди принесли находку в город и Повелитель сказал, что она полна зла.

"В ней заключены силы, с которыми не сможет справиться никто. Древние, злые силы. Они могут лишь разрушать и убивать."

–  Мой Повелитель… - тогда еще не седой Чарли склонился перед огромным смертоносцем.
– Ты можешь убить меня, если только захочешь. Твоя воля - закон, но если ты прикажешь, я убью себя сам. Ответь лишь: этим действительно владели наши двуногие предки?

"Да," - только и ответил Повелитель, вдруг оказавшись прямо над Чарли, приблизив свои смертельные клыки к его лицу.
– "Я хочу видеть твою душу."

–  Моя душа - твоя душа, мой Повелитель!
– вскричал человек, открываясь пауку.

И Повелитель не убил его, позволил жить, владея единственным доказательством древней легенды. В ней говорилось о Золотом Веке, когда люди были так сильны, что летали по нему, словно стрекозы, плавали по воде, словно плавунцы, а своих врагов, пауков, сделали маленькими и безобидными. Еще то время называли Первым Рабством, рабством смертоносцев. Настал день, когда они сумели разрушить человеческие чары и пришли мстить, тогда началась большая война… Восьмилапые начисто отрицали наличие в этой сказке хоть одного слова правды.

А теперь Чарли знал: так и было. Страшные, неподвластные смертоносцам силы были послушны людям, его предкам. Больше ему ничего не требовалось, он хотел только знать. Чарли преданно служил своему Повелителю, никогда никому не рассказал о находке и все это старый паук узнал, посмотрев в его открытую душу.

А теперь Чарли исполнил приказ. Все было кончено и он нажал кнопку, точнее, черную выпуклость сбоку предмета. Повелитель сказал ему, что это ключ к страшным силам, заключенным в сверкающий ларец. Потом Чарли отскочил на несколько шагов и приготовился увидеть зло еще более древнее, чем даже старшие из смертоносцев.

Но ничего не увидел, испарился слишком быстро.

"Мой Повелитель…" - донеслось до гвардейца, который наконец смутно начал различать собственные руки.

–  Что там? Что?

"Зло… Туда нельзя идти…" - Чважи быстро спускался вниз.
– "Я чувствую, нельзя. Смотри, насекомые бегут из степи прямо к реке… Все погибли. Повелитель погиб."

–  Как?..
– потрясенный Альхейм забыл о струящихся из обожженных глаз слезах.
– Он не мог погибнуть, ты ошибаешься! Ты же говорил, что мы победили!

"Там нет живых. Никого," - убежденно сказал Чважи и лег, поджав под себя ноги. Им овладевало черное отчаяние и человек чувствовал это.
– "Повелитель мертв. Я не спас своего Повелителя."

Подолом тканой из паутины рубахи Альхейм вытер лицо и осмотрелся. Происходило что-то непонятное: из-за холмов будто обезумевшие выбегали насекомые, большие и маленькие, они мчались к Ронсе и входили в воду, толкая друг друга. Жуки и скорпионы, пауки-шатровики, несколько муравьев, саранча, мелкие твари, похожие на муравьев, что обитали здесь… Они плыли по реке и никто не нападал на них! Ронса будто вымерла.

–  Чважи, смотри!

"Я вижу. Они бегут. Это хуже пожара, это Смерть."

–  Но что случилось? Пойдем поищем Повелителя! Возможно, он еще…

"Там умерли все. Иди, если хочешь, и умри тоже. Мне незачем идти туда, я уже мертв. Я не уберег своего Повелителя."

Альхейм нерешительно посмотрел на холм и вскрикнул от удивления. За холмами поднималось к небу странное, грибоподобное облако. Оно выглядело так зловеще…

–  Это и есть Смерть?

"Да…" - Чважи тоже видел странное явление.
– "Мы живы, только потому что холмы уберегли нас. Но если мы останемся, мы умрем. Я остаюсь."

–  А я… А мне что делать? Слушай, Чважи, давай сходим туда, ведь не может быть, чтобы погибли все! Не может быть!
– Альхейм не дождался ответа и подскочил к пауку, ударил его по боку.
– Вставай же! Я слишком долго буду идти один!

"Я хочу умереть здесь."

–  Какая тебе разница?! Отвези меня туда, к нашему Повелителю!

"Его больше нет, я не уберег его."

Альхейм, пошатываясь, отошел. На тот берег Ронсы выкарабкивались последние из покинувших степь насекомых. Он бесстрашно приблизился к воде, поплескал себе в лицо, потом опустился на поросший мхом камень, постарался сосредоточиться.

Произошло что-то непредвиденное и ужасное. Армии больше нет, Гвардии нет, Повелитель погиб. Чважи не может ошибаться… Но и враги тоже погибли все до единого! Кто же сумел уничтожить две сражающиеся армии, кто обладает такой страшной силой?

–  Кто это сделал, Чважи?

"Никто не властен над Смертью. Она может прийти только сама."

Гвардеец подошел к восьмилапому, погладил по брюху.

–  Мы не должны просто сидеть здесь, Чважи. Если ты считаешь, что все погибли, надо отнести это известие в Город.