Предтечи

– М-аррк, хорошие новости. – улыбнулся Рр-кхасса, после разговора с сородичами. – Не все аморакхал стали, как священник и как Павел.

– Ты уверен? – насторожился я. – Помнишь, что говорил Паша? Они знают все то, что знал человек в которого они вселились...поработили...не знаю, что они там с ним делают, но вот так довериться первым встречным мы не можем.

– М-аррк, ты хорошо рассмотрел Пашу перед смертью?

– Конечно. Я стоял в паре шагов от него. – я не понимал к чему клонит Рр-кхасса, но перед моими глазами уже возник образ Павла.

– Что с ним было не так?

– О чем ты?

– Что с ним было не так? Опиши его. Не пилота челнока, а того, каким он стал после похищения.

– Я не понимаю, о чем ты. Объясни нормально!

– Я не могу объяснить. Ты должен сам это увидеть и понять.

– Глаза Марк. – вдруг вмешался Алан. – Посмотри на их глаза.

– Глаза… И что? У Паши тоже были глаза... – накинулся я на него, а потом внезапно понял, о чем он.

У Паши были абсолютно мертвые глаза. Как и у священника. Именно поэтому рядом с ним было неприятно находиться. Именно поэтому от одного их взгляда спина покрывалась холодным потом. Со священником у пирамиды я этого не понял, потому что мы слишком мало знакомы с народом аморакхал. А вот Паша... Это абсолютно ненормально, когда у человека совсем не двигаются глаза. Когда он за все время разговора ни разу не моргнул. Да и мимика лица отсутствовала. Он вроде улыбался, но эта улыбка была такое неестественной, мертвой, что холодок по спине пробегал. Он истекал кровью, наверняка ему было адски больно, но ни один мускул на лице не дрогнул.

Аморакхалы, которые стояли перед нами, были совершенно точно живыми. Кто-то из них улыбался новым друзьям, кто-то хмурился, нервно подергивая хвостом, а кто-то с живым любопытством рассматривал нас.

– Ты уверен? – спросил я у друга.

– М-аррк, я никому, кроме вас, не доверяю. – понизив голос сказал он. – Но у нас нет выбора. Если мы хотим узнать, что случилось здесь, если хотим узнать грозит ли опасность твоему народу, то мы должны идти с ними.

– Хорошо, я понял. – согласился я. – Но ты мне в подробностях расскажешь, что они сказали.

– А разве ты сам не слышал? – хитро улыбаясь спросил мой друг.

– Слышал. – передразнил его я. – Да только не поспевал.

– Я расскажу. – неожиданно серьезным тоном ответил он. – Но для начала мне и самому нужно много чего узнать. А ты, М-аррк, не показывай пока вида, что немного понимаешь нас.

– Договорились.

Рр-кхасса отошел от нас, и я услышал, как он говорит, что мы согласились пойти за ними.

– Марк, ты уверен, что мы можем им доверять? – спросил Михаил, когда я дал знак идти за аморакхалами.

– Нет. Поэтому держите ухо востро!

– Понял.

Команда выходила из склада с опаской – еще свежо воспоминание о том, как нас сюда гнали чудовища.

Чудовища, кстати, лежали неподвижным кулем, неподалеку от входа в здание. Из любопытства я подошел к ним и сначала даже не мог понять, что передо мной, а когда понял, не смог поверить своим глазам.

На дороге лежала огромная туша существа, идентифицировать происхождение которого я затруднялся. Этакая помесь живого организма и механизма. Шесть лап с металлическими когтями, с силовыми приводами, искусно вживленными в мышечную ткань. Часть глаз существа была заменена на камеры, которые, казалось, до сих пор передавали информацию. Родной хвост существа был намного тоньше и короче, но за счет металлических сочленений, на конце которых находилось жало, он казался гораздо длиннее.

К жалу были подведены два небольших цилиндра с поршнями. Эта находка меня заинтересовала больше всего. Жало впрыскивает яд. Это очевидно. Но для чего тогда два цилиндра? Возможно это будет полезное знание. Поэтому я потянулся к одному из цилиндров и попытался понять, как его можно снять.

Почти сразу же я услышал крики. Обернулся, чтобы понять, что там происходит и заметил, как все пришедшие аморакхалы кричат и стараются отбежать от меня подальше, при этом волоча за собой мою команду.

– М-аррк, беги! БЕГИ! – закричал Рр-кхасса.

– Да чтоб тебя! Снова? – заорал я и, стараясь ни обо что не запнуться, побежал.

Разбираться что происходит я не стал – инстинкт самосохранения вопил, что если местные бегут, то мне тоже стоит поторопиться покинуть опасное место.

Я успел отбежать всего лишь на пару метров. Как вдруг за спиной раздался глухой хлопок. Мою спину и голову окатило чем-то мокрым. Ощущение не из приятных. Но неужели все аморакхалы бежали именно от этого. А, кстати, от чего мы бежали?

Я обернулся и увидел, что вся площадка перед зданием была забрызгана черной жидкостью, а там, где только что лежало существо, которое я рассматривал, остались лишь одни ошметки и металлолом.

– Вот те на! Механизм самоуничтожения? Ахренеть! – пробормотал я вытирая черные капли с волос на затылке.

Руку неприятно зажгло, но разбираться с этим времени у меня не было. Мне снова кричали «Беги!». Да я на этой планете только и делаю, что бегаю!

Почти сразу, как я услышал крики, я понял их причину. Два других существа, что лежали чуть поодаль от меня, но все же в зоне досягаемости их разрывной силы, стали подозрительно раздуваться.

Острая мысль о том, что аморакхалы боялись не взрывной волны, которой, как таковой не было, а дождя из черной жижи, обожгла мне мозг. Но раздумывать снова не было времени. Огромные раздутые туши грозили разорваться через несколько мгновений.

Я, в очередной раз, побежал, запоздало подумав о том, что мне было проще забежать в здание продуктового склада и укрыться там, но, как назло, я побежал совсем в другую сторону.

Сделав несколько спасительных шагов в сторону от туш, я понял, что мое тело меня почти не слушается, а вся область, которая попала под дождь из внутренностей твари, горела, словно меня облили раскаленным металлом. Терпеть такую боль я не смог. Ноги подкосились, и я грузным мешком упал на дорожное покрытие. Неподалеку раздались два, почти синхронных, хлопка, но, к счастью, меня не забрызгало.

От боли я орал до хрипоты. Катался по земле, пытаясь сбить несуществующее пламя. Рука, которой я провел по волосам, покраснела и покрылась волдырями. Я молился о том, чтобы от боли потерять сознание, но забытие все не приходило.

Я скорее почувствовал, чем увидел, что ко мне подбежали мои друзья. Зрение к этому моменту почти отказало, я видел лишь размытые силуэты. Они мелькали вокруг меня и что-то кричали. Почему-то мне не спешили помогать.

Через несколько мгновений, показавшимися мне вечностью, на меня обрушился дождь ледяной воды, который принес мне столь желанное облегчение. Боль не успокоилась, но, по крайней мере, кожа перестала гореть.

Как только кожа перестала гореть, сознание предательски захотело меня покинуть, но кто ж ему позволит...

Я знаю, что такое химический ожог. И знаю его последствия. При таком обширном поражении, как у меня, шансов выжить, без медицинского вмешательства, у меня катастрофически мало. Но жить мне очень хочется! Хотя бы даже ради того, чтобы узнать, что со мной произошло и отомстить тем тварям, что меня убили. Поэтому я изо всех сих старался сохранить сознание и у меня это неплохо получалось ровно до того момента, как к моей шее поднесли инъектор и вкололи коктейль из обезболивающего и седативного.