Предварительные решения

– Товарищ Октябрьский, прекращайте меня перебивать!

Барс вытянулся в струнку и, задирая подбородок к небу, отчеканил:

– Прошу меня простить, ваше высокоблагородие! Больше не повторится, ваше высокоблагородие!

– Тьфу на тебя. Как был балаболка, так и остался, – попытался нахмуриться Командир, но в итоге махнул левой рукой, не занятой тростью, и улыбнулся. – В общем, на Валеру они насели конкретно, даже какого-то полковника привели. Почему сразу не генерала, непонятно. Дошло до того, что ребята Микояна его запугать попытались. Торгаши! Бойца нашей бригады – запугать! Представляешь?!

– Суки!

– Именно! Но Валера им и выдал. Вообще, в каком-то смысле ему не повезло, что товарищи из наркомата торговли были рядовыми клерками. Ну ладно, пусть не рядовыми, но все равно простые исполнители, и товарищ Романов был для них простым сержантом с каких-то там «кратких курсов». Обидно только, что американец все это наблюдал, потешался, наверно, над нами.

– Над нами?

– Над русскими. В общем, мне рассказали три версии событий, я тебе сейчас пересказываю со слов Валеры. Полковник его поставил по стойке смирно и начал орать, что, если он немедленно бумаги не подпишет, службу продолжит в Анадыре.

– Где-где?

– В Анадыре. Это на самом деле жопа мира. Я еле нашел на карте. Рабочий поселок Анадырь. Население чуть больше трех тысяч. Находится в зоне вечной мерзлоты на берегу Тихого океана, рядом с Беринговым проливом. И до Америки оттуда гораздо ближе, чем до Хабаровска.

Барс присвистнул, но благоразумно промолчал, ожидая развязки.

– Короче. Валера как стоял по стойке смирно, так и выдал: «Готов служить Родине в любой точке Советского Союза! Только, товарищ полковник, не забудьте уведомить о вашем приказе особый отдел округа. А лучше сразу армейского комиссара второго ранга товарища Запорожца, чье особое задание я в данный момент выполняю».

– Ой, не могу, вот жучара ползучий. А полковник что?

– Валера говорит – побледнел, покраснел, пятнами покрылся и на микоянчиков орать начал. В общем, когда все успокоились, то связались со мной, а я уже в свою очередь категорически запретил Валере до моего приезда что-либо подписывать. Потом много чего было, но кончилось все тем, что мне пришлось разговаривать с самим Анастасом Ивановичем. Буквально зубами и когтями удалось вырвать у него разрешение лично поговорить с американским послом. И то с условием разговаривать в присутствии товарища Запорожца.

– Ну, и что дальше-то было?

– Поговорил я с господином послом, хорошо поговорил. Александр Иванович потом сказал, его за время разговора несколько раз чуть кондратий не хватил.

– И сколько американцы нам теперь заплатят?

– Земля вроде подмерзла, пойдем потихоньку. Пока дойдем вон до той штуки, поразительно напоминающей мне экскаватор, как раз успею рассказать.

– Тогда вставай, Командир, на доски, а я рядом.

– Как скажешь, хозяин – барин. Ты, кстати, знаешь, где находится американское посольство?

– В Москве, наверное.

– Точно. На улице Моховой, дом тринадцать.

Глава 7 Комиксы

Начало февраля 1941 г. Москва. Посольство США в СССР

– Good afternoon, Mr. Ambassador [46] .

– Добрый день, товарищ Запорожец. Если вы не против, предлагаю дальше говорить по-русски.

– Что ж, принимаю ваше великодушное предложение. Признаться, ваш русский лучше, чем мой английский. И спасибо, что согласились нас принять.

46

Добрый день, господин посол (англ.).

– Ну что вы. Как я мог не принять товарища армейского комиссара.

– Всего лишь второго ранга, смею заметить.

– Думаю, это ненадолго, Александр Иванович. А еще мне стало по-человечески любопытно. Мое простое предложение вызвало у Советов такую… – посол США в Советском Союзе мистер Лоуренс Штейнгардт потер пальцами, подыскивая нужное слово, – бурную реакцию.

– Познакомьтесь, это Виктор Степанович Самойлов, в некотором роде наставник сержанта Романова, чьи работы вы хотели бы приобрести.

Наконец-то американский посол обратил внимание на стоящего все это время улыбающимся болванчиком майора. Улыбаясь как нежданно приобретенному родственнику, мистер Штейнгардт начал энергично трясти протянутую ему руку.

– Рад знакомству, товарищ Самойлов. Я Лоуренс Штейнгардт.

– Взаимно, мистер Штейнгардт, взаимно. Но лучше майор или даже просто Виктор.

– Разве это не нарушает дипломатический протокол? – мягко улыбнулся посол Соединенных Штатов.

– Возможно, зато экономит время. А я думаю, и у посла господина Штейнгардта, и у бизнесмена мистера Штейнгардта время – самый ценный ресурс.

– Оу! С вами трудно не согласиться. Тогда зовите меня просто Лоуренс.

Штейнгардт успел навести справки о человеке с трудновыговариваемой фамилией Запорожец. Оказалось, это генерал, отвечающий в Красной армии за пропаганду. Лоуренс предполагал, что большевики попытаются увязать сделку (которая в общем-то была пустяковой) с какими-то политическими условиями, и даже хотел отклонить встречу, сославшись на занятость. Но победило именно простое человеческое любопытство, уж больно нестандартно повел себя художник. Слишком независимо, слишком смело.

А что в итоге? Какой-то майор походя перехватывает первую скрипку в разговоре, а генерал делает вид, что так и надо. Да и начало разговора больше походит на встречу двух бизнесменов. Нет, определенно, то, что он узнал, уже стоит десяти тысяч долларов, а ведь Советы пришли с каким-то предложением. Впрочем, как говорят русские, не нужно бежать впереди паровоза, сейчас они сами все расскажут.

– Присядем?

Для разговора Штейнгардт выбрал три мягких дивана, расположенных буквой «П», и круглый журнальный столик, стоящий между ними и отделанный перламутром. Дождавшись, когда гости рассядутся, как гостеприимный хозяин предложил:

– Чай, кофе? Может быть, желаете чего-то покрепче?

– Спасибо, не нужно, – предсказуемо отказался товарищ Запорожец.

А вот майор опять повел себя неправильно. А учитывая отказ старшего начальника, даже можно сказать, вызывающе.

– Знаете, Лоуренс, я всегда хотел попробовать односолодовое виски. Говорят, лучшее делают в Шотландии, но, я думаю, и американское будет не хуже.

– Хм, у меня есть прекрасный бурбон. Доверитесь моему вкусу, Виктор?

– Конечно, Лоуренс.