Прекрасная катастрофа

Я откинулась в кресле, проигрывая в голове все события, что произошли за неделю. Шепли был зол на меня, Америка разочаровалась во мне, а Тревис из самого лучшего настроения в котором я его видела, сделался расстроенным и безмолвным.

Не в состоянии пойти спать, я смотрела как минутная стрелка двигалась по кругу. Минута за минутой.

Через час Тревис вышел и комнаты спустился в холл. Когда он вышел из-за угла я ожидала, что он позовет меня спать, но он был одет, и крутил на пальце ключи от байка. Солнечные очки закрывали глаза, и прежде чем открыть дверь, он вставил сигарету в рот.

— Уходишь? — спросила я, усаживаясь. — Куда ты собрался?

— Наружу, — ответил он, распахивая дверь, а затем захлопнув её за собой.

Я упала в кресло и тяжело вздохнула. Каким-то образом я стала злодейкой, и я понятия не имела как это произошло. Когда часа над телевизором показали 2 часа ночи. Я наконец решила пойти спать.

Матрац без него был пуст, и меня разъедала идея позвонить ему. А вот когда я практически уснула, мотоцикл Тревиса зарычал на парковке. Затем пару раз хлопнула дверь машины, и послышались шаги на лестнице. Тревис заскрипел ключом, а потом дверь открылась.

Он смеялся и бормотал, а ему вторил а не один, а два женских голоса. Их хихиканье было прервано отчетливыми звуками поцелуев и стонов. В груди заныло, а я разозлилась на себя за это.

Я насильно закрыла глаза когда одна из девушек вскрикнула и затем поняла по звуку, что они втроем упали на диван. Я хотела попросить у Америки её ключи, но дверь в комнату Шепли была как раз напротив дивана, и я не была уверена, что смогу выдержать ту картину, что соответствовала этим звукам.

Я положила голову под подушку и закрыла глаза, как дверь распахнулась. Тревис пересек комнату, отрыл ящик ночного стола, схватил чашку с презервативами и захлопнув ящик сбежал вниз в холл.

Девушки хихикали около получаса, но потом все стихло. Пара секунд спустя стоны, скрипы и вскрики наполнили квартиру. Звучало так, будто бы в гостиной снимали порнуху. Я закрыла лицо руками и покачала головой.

Было неважно что было между нами, стертые или размытые границы, неприступная, каменная стена сменила их. Я выбила из головы все эти глупые мысли, заставляя себя расслабиться.

Тревис был Тревисом, и мы были, без сомнений, просто друзьями. Стоны и другие тошнотворные звуки смолкли через час, и сопровождаясь хныканьем и ворчанием девушек, после того как их выставили за дверь.

Тревис принял душ и затем рухнул на свою сторону кровати, повернувшись ко мне спиной. Даже после душа, от него пахло так, будто бы он выпил такое количество виски, что можно было убить лошадь, и я была очень зла, что он управлял мотоциклом в таком состоянии.

После того как исчезла неловкость и ушел гнев, я все не могла уснуть. Когда дыхание Тревиса стало размеренным и ровным, я села чтобы посмотреть на часы.

Рассвет был меньше чем через час. Я скинула с себя покрывала, и спустилась в холл, чтобы взять одело из шкафа. Единственным доказательством групповухи Тревиса были 2 упаковки от презервативов на полу.

Я перешагнула через них и упала в кресло, закрыв глаза.

Когда я открыла их, Америка и Шепли тихо сидела на диване, смотря безмолвный телевизор. Солнце заливало комнату, и я скривилась, почувствовав, что моя спина затекла. Америка посмотрела на меня.

— Эбби? — спросила она, бросаясь ко мне.

Она настороженно посмотрела на меня. Она ждала то ли злости, то ли слез или чего-то, что выразило бы мои эмоции. Шепли выглядел подавленным.

— Я сожалею о прошлой ночи, Эбби. Это моя вина.

Я улыбнулась.

— Все нормально, Шеп. Тебе не нужно извиняться.

Америка и Тревис переглянулись, а затем она схватила мою руку.

— Тревис уехал в магазин. Он… эм, неважно, что он. Я собрала твои вещи, и отвезу тебя в общежитие, до того как он вернется, и тебе не придется общаться с ним.

И только сейчас я поняла, что хочу плакать. Меня просто выкидывали отсюда. Я попыталась успокоиться, прежде чем заговорить.

— У меня есть время, чтобы принять душ?

Америка покачала головой.

— Просто поехали, Эбби, я не хочу, чтобы ты видела его. Он не заслуживает…

Дверь распахнулась и Тревис вошел неся в руках пакеты из магазина. Он прошел прямо на кухню, яростно раскидывая консервы и коробки в шкафчики.

— Когда Пташа проснется, скажите мне, лады? — сказал он мягким голосом. — У меня тут спагетти, блины, клубника, эта овсяная дрянь с шоколадками, и ей ведь нравятся эти разноцветные штучки, что размачивают в молоке, верно, Мер? — поворачиваясь спросил он.

Он застыл увидев меня. После неловкой паузы, лицо его разгладилось, а голос стал ровный и нежный.

— Привет, Пташка.

Я бы удивилась меньше, если бы внезапно проснулась в другой стране. Это был чистый абсурд. Сначала я думал, что меня выселяют, а затем приходит Тревис с пакетами набитыми моей любимой едой. Он сделал пару шагов в гостиную, нервно суя руки в карманы.

— Хочешь есть, Пташ? Я могу сделать тебе блины. Или есть… эта овсяная штука. И я принес какую-то пенообразную фигню которой бреются девушки, и фен и э…эм. пару секунд, это где-то здесь, — проинес он кидаясь в спальню.

Дверь открылась, резко закрылась, а затем он вышел из-за угла весь бледный как смерть. Он сделал глубокий вдох и его брови опустились.

— Твои вещи собраны.

— Я знаю, ответила я.

— Ты уезжаешь, — раздавлено произнес он.

Я посмотрела на Америку, которая смотрела на него так, будто бы собралась задушить.

— Ты правда думал, что она останется?

— Малыш, — прошептал Шепли.

— Заткнись нахуй, Шеп. Не смей защищать его, — процедила Америка.

Тревис выглядел отчаянно.

— Мне правда очень жаль, Пташ. Я не знаю, что сказать.

— Пошли, Эбби, — произнесла Америка.

Она встала и потянула меня за руку. Тревис сделал шаг, но Америка направила на него палец.

— Клянусь Богом, Тревис! Если ты попытаешься остановить её, я оболью тебя бензином, и подожгу, пока ты будешь спать!

— Америка! — произнес Шепли голосом пропащего человека.

Я могла видеть, что он разрывался между своим двоюродным братом и девушкой, и мне стало страшно за него. Все пошло именно так, как он старался избежать.