Прекрасная катастрофа

Я снова наклонилась к нему, и в этот раз его руки не пытались как-то меня остановить.

— Не заставляй меня умолять… — прошептала я.

После этих слов, его скованность исчезла. Он поцеловал меня снова и снова, с каждым разом все сильнее и горячее. Мои пальце пробежали вдоль его мускулистой спины, и дойдя до резинки его боксеров, нервно стали сжимать ткань. В его губах все возрастало нетерпение, и я затем я почувствовала, как он вдавил меня в матрац. Его язык снова сплелся с моим, и когда я набралась духа, чтобы просунуть руку между его кожей и боксерами, он зарычал.

Тревис сдернул с меня футболку, и затем его рука опустилась вниз, снимая мои трусики и стягивая их с моих ног. Он снова поцеловал меня, скользя рукой выше, и я издала долгий и нерешительный выдох, когда его пальцы оказались там, где ещё ни один мужчина не трогал меня. Мои ноги сжимались и дрожали, вместе с движениями его руки, и когда я ухватила пальцами его плоть, он посмотрел прямо мне в глаза.

— Пташка, — сказал он, задыхаясь, — Необязательно делать это сейчас. Я могу ждать пока ты не будешь готова.

Я отвернула голову и стала искать глазами тумбочку, что стояла около кровати, и нащупав ручку открыла её.

Чувствуя пластик между пальцами, я поднесла упаковку ко рту, и открыла его своими зубами. Свободной рукой он держал меня за спину, а другой стянул боксеры и скинул их ногой прочь.

Упаковка хрустнула в его пальцах, и спустя мгновений я ощутила его прикосновения на внутренней стороне бедер.

— Посмотри на меня, Пташка.

Я взглянула на его, и его взгляд был настойчивым и мягким одновременно. Он наклонил свою голову, чтобы поцеловать нежно поцеловать меня, и затем его тело напряглось, медленно войдя в меня. Когда он откинулся назад, я прикусила губу в легком дискомфорте. Когда он снова вошел в меня, я сжала глаза от приступа боли.

Мои ноги обхватили его тело, и он поцеловал меня снова.

— Посмотри на меня, — прошептал он.

Когда я открыла глаза, он навалился на меня вновь, и я застонала от того чувства, что разгорелось внутри меня. Когда я расслабилась, его движения стали более ритмичными. Волнение что я испытывала, испарилось и Тревис постоянно трогал меня, будто бы ему было все время мало. Я притянула его к себе, и он зарычал, когда был на пределе.

— Я хотел тебя так давно, Эбби. Ты это все, что я хотел, — проговорил он.

Он схватил мое бедро одной рукой и приподнялся вверх на локте, на несколько сантиметров надо мной. По нам текли тонкие струйки пота, и я выгнула спину на его поцелуи от моей шеи и то как он пошел ниже.

— Тревис, — вздохнула я.

Когда я назвала его по имени, он прижал свою щеку к моей и его движения стали более жесткими. Звук, что шел из его горла все усиливался и когда он вошел в меня последний раз, он зарычал и задрожал на мне.

Спустя некоторые время он расслабился и его дыхание замедлилось.

— Чем-то похоже на первый поцелуй, — устало сказала я.

Он посмотрел на меня и улыбнулся

— Твой последний первый поцелуй.

Я была слишком уставшая, чтобы ответить.

Он повалился рядом со мной на живот, обняв меня одной рукой, и упершись свои лбом в мою щеку. Я гладила его кожу на его голой спине, пока не услышала как его дыхание затихло.

Я пролежала несколько часов, слушая глубокое дыхание Тревиса, и ветер, что заставлял шелестеть деревья снаружи. Америка и Шепли пришли тихо, и я слышала как они на цыпочках шли по коридору, ворча друг на друга.

Мы собрали мои вещи заранее, и я вздрогнула, от того, что произойдет утром. Я думала, что переспав со мной Тревис успокоиться, но я теперь поняла, что он будет говорить об этом вечно. Мои глаза закрылись с мыслью о том, каково будет ему, когда он узнает, что то, что произошло между нами, это было не начало. Это был конец. Я не могла пойти по этому пути, и он будет ненавидеть меня, когда я скажу ему.

Я освободилась из-под его руки и оделась, неся свою обувь по коридору к комнате Шепли. Америка сидела на кровати, и Шепли стягивал свою футболку через голову, стоя перед шкафом.

— Все в порядке, Эбби? — спросил он.

— Мери? — сказала я, показывая чтобы она вышла в холл.

Она кивнула, смотря с возрастающим напряжением

— Что происходит?

— Мне нужно чтобы ты отвезла меня в Морган. Я не могу ждать до завтра.

Одна из половинок её рта, искривилось в знакомой ухмылке

— Ты никогда не любила прощаться.

Шепли и Америка помогли мне с моим багажом, и я наблюдала как меняется пейзаж по пути в Морган Холл.

Когда мы внесли мои сумки в мою комнату, Америка обняла меня.

— Эх, без тебя все будет по-другому.

— Спасибо, что привела меня домой. Солнце поднимется через несколько часов. Тебе лучше идти, — сказала я, обняв её ещё раз на прощание.

Америка не оглянулась, когда выходила из комнаты, и я нервно пожевала губы, зная как она разозлиться когда узнает, что я сделала.

Моя футболка затрещала от статического электричества, когда я стянула её. Это означало, что зима грядет.

Чувствуя себя немного потерянной, я свернулась в клубок под толстым одеялом, и дышала через нос. Запах Тревиса был все ещё на моей коже.

Кровать была холодной и чужой, она отличалась от теплого матраца Тревиса. Я провела тридцать дней в тесной квартире с одним из самых известных раздолбаев Восточного Универа, и после все препирательств и внезапных гостей, это было единственное место где я хотела быть.

Телефон начал звонить в 8 часов утра, и звонил каждые 5 минут на протяжении часа.

— Эбби! — простонала Кара, — возьми свой идиотский телефон.

Я выключила в нем звук. И это было до тех пор, пока не раздались удары в дверь, и я поняла, что мне не удастся прятаться тут весь день, как я планировала.

Кара потянула за ручку

— Что?

Америка не глядя прошла мимо неё, и встала перед моей кроватью

— Что за херня происходит? — закричала она.

Её глаза была красными и опухшими, и она все ещё была в пижаме.

Я привстала

— Что такое, Мери?

— Тревис спятил к хуям! Он не говорит с нами, он разгромил всю квартиру, и со всей дури разъебал радио о стену… Шеп не может привести его в чувство.

Я протерла глаза тыльной стороной ладони, и заморгала

— Я не знаю.