Прекрасное далеко

За одним из столиков заведения на крепких деревянных лавках, прикрученных к полу (как и вся прочая мебель) массивными болтами, расположилась парочка знакомых нам гангарцев. По обязательной чарке харрафа они уже приняли на грудь, теперь заливали горе утраты своего добра и денег дешевым фаракским самогоном.

— Вот кто бы мог подумать, что этот мозгляк Лис окажется столь изворотливым прохвостом! — выдал в сердцах Куппи. — Не свяжись с ним, щас бы не глотали эту гадость, а пили достойный напиток, и не этим говном закусывали, — гангарец с ненавистью отодвинул от себя пластиковую миску с маринованными овощами, — а натуральной жуффрой, кадли, или радужными грибами йоли!

Авро с тоской в огромных карих глазах посмотрел на младшенького, но, все-таки нашел в себе внутренние силы, чтобы хоть как-то успокоить разбушевавшегося брательника:

— Жадность, эта сама, нас с тобой сгубила. Если бы у Лиса не было того злосчастного ляма с четвертью, ему не на что было бы играть. Зря мы вообще с ним связались. Аферист, эта сама, у него на наглой роже написано, хоть и плюгавый…

— Ну да, брат, в этом ты прав, недаром говорится, мал хващ, да ядовит. Так что остались мы с тобой без «Кусаки» и без денег покойного капитана Тискси Хуори. Эх, щас бы жили и не тужили. Давай-ка еще по стопарику.

Убедившись в том, что брат вполне успокоился, Авро разлил по бокалам золотистый вирт, изготовленный методами ферментации, брожения, перегонки и ректификации пророщенных зерен какого-то фаракского злака.

— Ничто так, забористая штука, — влив в свою приличных размеров пасть не менее двухсот миллилитров напитка, выдал Авро, и тут же патриотично добавил: — Но с харрафой всё-равно не сравнится.

— Согласен, братан, лучше нашей выпивки во всей необозримой галактике ничего не существует.

Разговор о превосходстве национального напитка всех бехаа над прочей выпивкой грозил продлиться еще довольно долго, перед тем, как будет затронута животрепещущая для всякого подвыпившего самца тема женского пола. Кстати, в «Хавеле» имеется возможность получить по прейскуранту соответствующие услуги развратных самок бехаа, или по желанию представительниц какой иной гуманоидной расы, а для особо рисковых парней и негуманоидной. Физиология гангарцев вполне допускает подобные связи. Но это будет после, сейчас двум крепким мужикам необходимо хорошенько накидаться алкоголем, чтобы разогнать тоску-печаль от потери корабля и денег со счета Тискси Хуори, но самым обидным для них было лишиться заработанных честным многолетним трудом на ниве космического старательства их собственных четырех миллионов кредитов, с которыми до получения основного капитала Лис отправился в корпорацию «Нейросеть».

— Слышь, Авро, эта сама, а может все-таки примем предложение этого пройдохи? Что-то с пустыми карманами на Гангар возвращаться не хочется.

— Ага, чтобы в лапах пиратов оказаться! Думаешь пропажа трех рейдеров пройдет мимо их внимания? Непременно устроят ловушку, в которую мы угодим вместе с самонадеянным хуманом. Так что я предпочитаю кубель в руках.

— Какой-такой кубель? — Не понял Куппи.

— Какой-какой кубель?! — Передразнил старший младшего. — А коробки с папиросами, которые мы с тобой толкнем на родной планете за ба-а-альшие деньги. Ты забыл? Нам этого хватит, чтобы обзавестись аквафермой на острове в Срединном, Парлатом, или еще каком теплом море. Заживем, брат, и горя знать не будем. Нужно сказать спасибо Лису, что не принял табачку в качестве ставки, сейчас бы, эта сама, и тех ящиков у нас не было б.

— Но ведь девять лет работали в той системе с капитаном Хуори и ни о каких пиратах слыхом не слыхивали. Может, те были какими случайными залетными? — Не сдавался младший гангарец.

На что старший брат тут же ответил в довольно резкой форме:

— Ты башкой своей подумай, Куп, где мы паслись всё это время?.. Ага на самых задворках системы, считай, практически вне зоны досягаемости корабельных сканеров. Но стоило нам только сунуться к обитаемой планете, как тут же начались неприятности.

— Ну не сразу же. Два с лишним года на спутнике проторчали.

— Это потому что энергоактивности не проявляли. Как только запустили главный двигатель в режиме тестирования, так тут же появились непонятно откуда… эти, то ли людоловы, то ли контрабандисты. Скорее всего охотники за живым товаром. Я тамошнее телевидение смотрел. Так на Земле аборигены постоянно воюют друг с дружкой. А это чистое раздолье для торговцев рабами и биоматериалом. Короче, ты как хочешь, брат, но я лучше обратно на Гангар подамся.

— Разумеется, Авро, куда ты, туда и я. И вообще, эта сама, я не подумал насчет опасностей. Ты всегда был самый башковитый во всем нашем семействе. Пусть этот хуман подавится нашим «Кусакой» и двадцатью тремя миллионами кредитов. Давай-ка еще по сто граммов.

— Не, лучше по двести, — возразил брат.

Незамысловатая шутка развеселила гангарцев и заметно приподняла их рухнувшее, было, ниже плинтуса настроение.

Неожиданно в питейном зале наступила мертвая тишина, причину которой братья поначалу не поняли, поскольку сидели спинами ко входу в заведение. Однако, следуя взглядам соплеменников, направленных в сторону входных дверей, также повернули туда головы и с недоумением увидели на пороге ухмыляющегося хумана. Ситуация примерно та же самая если бы в гарлемский кабак, где традиционно собираются чернокожие афроамериканцы, ненароком заскочил типичный европеоид и в самой непосредственной форме поинтересовался, можно ли ему отлить в здешнем туалете, или какой-нибудь гей-клуб посетил убежденный гетеросексуал и сходу прокричал: «Покайтесь, пидоры, в грехе содомском!».

Возникшее недоумение в душах закоренелых расистов бехаа начало довольно быстро перерастать в необузданный гнев. Однако человек, вне всяких сомнений, предвидел зарождающуюся эмоциональную бурю. Чтобы предотвратить назревающее кровопролитие, он подошел к барной стойке и извлек из кармана массивный перстень с характерным рисунком оскаленной пасти какого-то хищного инопланетного зверя и витиеватым вензелем со словами:

— Я от господина Рю.

Вид перстня и произнесённая чужаком фраза подействовали на бармена как успокаивающее магическое заклинание. Он со всем тщанием рассмотрел предмет, даже обнюхал. Удостоверившись в его подлинности, поднял руку, дабы привлечь всеобщее внимание, и громко на весь зал провозгласил:

— Этого парня не трогаем, он под защитой господина Рю.

Кто такой этот господин Рю, на «Майлинго-450» было известно каждому бехаа, и в здравом уме оспаривать мнение неофициального предводителя местной мафии ни у кого из присутствующих даже мысли не возникло. Если бармен сказал, что этот бледный червяк под защитой главного мафиози, значит, так тому и быть, никто его не тронет даже в глубочайшем подпитии, несмотря на необузданность характера представителей этой расы разумных, ибо, получив соответствующую установку, нейросеть столь опасной для здоровья своего владельца глупости попросту не позволит свершиться.

Тем временем человек ничтоже сумняшеся подошел к столику, за которым отдыхали братья Урамишава и, вежливо представился:

— Ган Уорсин, сотрудник нотариальной конторы, представляющей интересы покойного Тискси Хуори. Пусть последующее перерождение этого разумного будет для него более удачным. Если позволите, с удовольствием угощу уважаемых гангарцев вашим любимым харрафом.

Братья хоть и не любили людей, но кто же в здравом уме откажется от бокала лучшей во всей необъятной Вселенной выпивки.