Прекрасный дикарь

Уинтер продолжала зевать, и я чувствовал себя виноватым в том, что она не выспалась в течение ночи, хотя и не так сильно, когда вспоминал, как хорошо было зарываться в нее и заставлять ее кричать.

— Хочешь устроить просмотр фильма в комнате с телевизором, пока папа здесь, Уинтер? — спросил Фрэнки, доедая свой тост и поднося кофе к губам.

Сегодня он был одет в дорогой костюм и предупредил меня, что Мартелло любит, чтобы его сыновья всегда выглядели наилучшим образом. Но это поставило меня перед дилеммой: я не хотел прилагать слишком много усилий, чтобы произвести на него впечатление, но и не хотел разочаровать его с первого взгляда. В итоге я выбрал темно-серый костюм с белой рубашкой, но галстук не надел — это был маленький акт восстания против того, что я слишком стараюсь. Я еще даже не был уверен, что хочу отношений с этим человеком, и уж точно не хотел перегибать палку с подлизыванием.

— Звучит неплохо, — с улыбкой согласилась Уинтер, и я порадовался, что он предложил ей занятие, пока я встречался с Мартелло.

Мой биологический отец изначально настаивал на личной встрече со мной, и Фрэнки согласился, не потрудившись спросить меня об этом. Но как бы мне отнюдь не хотелось вычеркивать Уинтер из жизни, я мог согласиться с тем, что это довольно личное дело, которое нам нужно решить наедине. По крайней мере, сначала. После этого, я полагал, я просто посмотрю, что я чувствую по поводу развития отношений или нет. В конце концов, я был взрослым мужчиной — вряд ли я нуждался в том, чтобы мой папа присматривал за мной.

— Какие фильмы тебе нравятся? — спросил ее Фрэнки.

— Боевики, — мгновенно ответила Уинтер и замерла, резко вдохнув и удивленно посмотрев на меня. — Не знаю, откуда я это знаю, но я знаю, — сказала она, и я с улыбкой взял ее за руку. Я хотел, чтобы она вернула свои воспоминания, даже если боялся, что они могут заставить ее по-другому относиться ко мне. Она заслуживала того, чтобы знать, кем она была до всего того дерьма, через которое ей пришлось пройти.

— Я позабочусь о тебе, bella²⁵, — заверил ее Фрэнки, даже не заметив, что она только что что-то вспомнила, а может, просто не поднимая шума, если ей этого не хотелось. — Я пойду проверю, не оставил ли я там свои домашние фильмы, и приготовлю попкорн.

— Домашние фильмы? — спросил я в замешательстве, и его ухмылка, которой он меня одарил, была чистой мерзостью.

— Все по согласию и только для моих глаз, — заверил он меня, подмигнув, и я не мог не подумать о той извращенной комнате для секса, которую мы с Уинтер нашли однажды. Я не спрашивал его об этом, но его странные и дивные вещи, которые висели на стенах, вызвали у меня чертовское любопытство.

Фрэнки сделал паузу на мгновение, глядя на меня так, словно читал мои мысли, и когда Уинтер встала, чтобы отнести свою тарелку в раковину, он наклонился, чтобы поговорить со мной. — Ты исследовал задние спальни, fratello? — спросил он меня с грязной ухмылкой.

— С какой целью? — спросил я, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. — Что бы я там нашел, если бы исследовал?

— Самые лучшие виды поганого дерьма, — заверил он меня, посмеиваясь про себя, прежде чем уйти, чтобы пойти поставить фильм для него и Уинтер.

Я прочистил горло, размышляя, хочу ли я узнать больше подробностей об этом или лучше оставаться в неведении, и остановился на последнем варианте. Никому не нужно было слушать о сексуальной жизни брата или сестры.

Лифт звякнул, и я резко поднялся на ноги, мое сердце гулко забилось в груди, когда дверь открылась и Мартелло Ромеро вошел в квартиру.

Уинтер застыла на своем месте у кухонной раковины, а я, казалось, забыл, как передвигать свои чертовы ноги. Не то чтобы это была первая встреча с ним, но это точно был первый раз, когда он позволил мне задержать свое внимание на нем, или когда я смотрел на него без враждебности в глазах. Он был высоким мужчиной, по крайней мере, моего роста, и, несмотря на разницу в возрасте между нами в двадцать пять лет, он выглядел в достаточно хорошей форме, чтобы дать мне фору. В его темных волосах прослеживались тонкие серебристые линии, а его темно-синий костюм был безупречен до безобразия.

— Анджело, — сказал он, его голос был грубым и низким, как успокаивающая ласка для моей души.

— Николи, — тихо поправил я, чувствуя себя мудаком из-за боли, промелькнувшей в его темных глазах. — Но… похоже, что я Ромеро, а не Витоли.

Мартелло слегка улыбнулся на это, его взгляд переместился на Уинтер, когда он медленно стянул свои кожаные перчатки и спрятал их в карман своего шерстяного пальто, а затем снял и его.

— Уинтер со мной, — пояснил я, хотя догадывался, что Фрэнки, вероятно, уже сообщил ему об этом.

— Конечно, — кивнул он, взял руку Уинтер и поцеловал ее в тыльную сторону. — Ciao, bella²⁶, — произнес он абсолютно мягким голосом джентльмена, отчего трудно было поверить, что он один из самых безжалостных монстров во всей стране, не говоря уже о Синнер-Бэй.

Уинтер закусила губу, так как не могла вымолвить ни слова, и я поспешил объяснить, пока он не решил, что она груба или что-то в этом роде, но не успел я вымолвить и слова, как Мартелло заговорил снова.

— Мой сын объяснил мне твое молчание, bella, — сказал он, — Нужно обладать огромной силой воли, чтобы пережить все, что выпало на твою долю, и выйти такой сильной и красивой с другой стороны. Если у тебя когда-нибудь найдутся слова, чтобы поговорить со мной, я буду польщен.

Уинтер покраснела от комплимента, как раз когда Фрэнки вернулся в комнату с восторженным приветствием для своего папы. Он ласково обнял его, и между ними произошел короткий обмен словами на итальянском языке, сказанными слишком быстро, чтобы я мог их понять, хотя я догадался, что в этом и был смысл.

Мгновение спустя Фрэнки отвернулся, схватил Уинтер за руку и вывел ее из комнаты, оставив меня наедине с человеком, который внес свою ДНК в мое существование.

Мартелло прочистил горло и указал на кресла, стоящие у окон в пол. Я последовал за Мартелло к ним, и он сделал паузу, чтобы взять два стакана и бутылку скотча из винного шкафа, а затем занял место напротив меня.

— Это похоже на разговор, который будет легче вести с крепким напитком, даже если вкусы Фрэнки немного дешевы на мой вкус, — пробормотал он, наполняя бокалы до верха, несмотря на то, что еще не было девяти утра.

— Я уверен, что это пойло стоит больше ста долларов за бутылку, — прокомментировал я, но его взгляд сказал, что для него это дешевка. Вполне справедливо.

Я колебался недолго, прежде чем поднести стакан к губам и выпить все содержимое. Он обжег меня и наполнил мой живот огнем, но мне было наплевать. Я просто хотел снять напряжение.

— Прости, что не пришел и не встретился с тобой, как только ты вернулся в город, — начал Мартелло, глядя на меня поверх ободка своего стакана, когда он сделал глоток. — У меня есть только одно оправдание, но я надеюсь, что ты сможешь его понять.

— Продолжай, — подбодрил я, ожидая, задаваясь вопросом, насколько меня это волнует и хочу ли я вообще признаться себе, что меня задело то, что он так долго откладывал это.

Мартелло грустно улыбнулся мне, и на мгновение я увидел в нем частичку себя. В цвете его глаз и форме бровей. Это было так странно — смотреть на незнакомца и узнавать его так инстинктивно.