Прекрасный финал

Не переставая размышлять, наскоро привела себя в порядок и пошла было по привычке, нагая, в будуар. Но перед самой дверью остановилась. Что-то не давало мне покоя. После того, как завернулась в полотно, стало чуть спокойнее.

Оделась, высушила волосы потоком воздуха, мимолётно порадовавшись тому, что у меня получается смешивать стихии всё лучше и лучше. И села за стол, намереваясь составить план. В дверь вдруг постучали. — Ваша Светлость, императрица ожидает вас на примерку. — Так рано? — Помимо воли бросила взгляд за окно, где едва показалось солнце из-за горизонта. — Подожди минуту. Служанка, ждущая в коридоре, вопреки обыкновению даже не скривилась, увидев меня. Удивлённо моргнув, молча последовала за ней, гадая, что же нашло на Нольвену. Императрица никогда не поднималась раньше десяти, а тут в такую рань, ещё и за мной послала. Ещё и служанка повернула в другую сторону, словно вела меня не к кабинету, а в покои. — Подожди, куда ты ведёшь меня? — Её Величество ожидает вас на завтрак в своём будуаре. — Ты же сказала мне про примерку! — Она будет после. — Служанка потупилась. — Простите, это приказ Её Величества. Она сказала не упоминать про завтрак, пока мы не окажемся рядом с её покоями. Она боялась, что вы откажетесь идти. И я бы отказалась! Это ведь всё равно, что лезть в пасть дикому зверю. Но сейчас, когда меня видело идущей к императрице множество слуг, будет странным повернуть назад. Нольвена точно рассчитала этот момент. К тому же позади мне вдруг почудился голос Рейлина, с которым я встречаться не хотела вовсе. Пришлось ускорить шаг до почти неприличного бега.

Покои императрицы располагались в восточном крыле дворца, вдали от шумных залов и бесконечной суеты придворной жизни. Я никогда раньше не бывала здесь, и теперь, стоя перед дверями, чувствовала, как сердце бьётся чаще от волнения и, что уж скрывать, любопытства.

Первое, что поразило меня, когда я переступила порог — это ощущение спокойствия и уюта, разлитое в воздухе. Комната не была похожа на те вычурные покои, которые я привыкла видеть во дворце. Здесь всё дышало элегантностью и сдержанной роскошью, каждая деталь интерьера была подобрана с особой тщательностью. Стены были обиты шёлковыми обоями нежного оттенка морской волны. На их фоне причудливо переплетались тонкие золотистые узоры, напоминающие морские водоросли, колышущиеся в глубине. Большие окна, задрапированные тяжёлыми портьерами цвета тёмного изумруда, были уже раздвинуты. У одного из окон расположилась изящная кушетка, обитая бархатом глубокого синего цвета. Её изогнутые ножки из тёмного дерева были искусно вырезаны в форме морских раковин. Рядом с кушеткой находился небольшой столик из той же древесины, инкрустированный перламутром.

У другой стены, единственной, что не была обита шёлком, располагался камин из светло-серого мрамора. Над ним висело большое зеркало в раме, украшенной резьбой в виде морских звёзд и ракушек. Я хмыкнула, неожиданно поняв, что императрица явно неровно дышит к морю. Нольвена что, некогда жила на побережье и скучает по родным местам? У одной из стен стоял массивный гардероб из тёмного дерева, чьи дверцы были украшены тонкой резьбой всё с теми же морскими сюжетами. Рядом стоял туалетный столик с большим овальным зеркалом, на столешнице аккуратными рядами были расставлены флаконы с духами и баночки с притираниями и гримом. Пол был устлан толстым ковром цвета морского песка, его мягкий ворс приглушал шаги, добавляя комнате ещё больше уюта. В углу комнаты я заметила небольшой письменный стол, на котором лежали аккуратно сложенные листы бумаги и стояла чернильница с перьевой ручкой.

В другом углу комнаты, куда не дотягивались лучи солнца, стояла изящная арфа. Её золотистые струны мягко поблескивали в полумраке, а рядом, на небольшом столике, лежали ноты, их пожелтевшие от времени страницы говорили о том, что ими часто пользовались. И опять я не смогла скрыть удивление. Никогда не слышала, что императрица играет на арфе! Или кто-то из фрейлин ублажает слух госпожи?

Я едва слышно чихнула, когда помимо воли сделала шаг вперёд и окунулась в пропитанный незнакомым ароматом воздух. На одном из столиков заметила небольшую чашу с сухими лепестками роз и лавандой, но пахло чем-то другим.

Медленно прошлась по комнате, едва касаясь пальцами предметов. От каждой вещи здесь веяло историей, каждая деталь, казалось, хранила свои секреты. Этот будуар был не просто местом отдыха — он был убежищем, где императрица могла быть собой, вдали от пристальных взглядов двора и тяжести короны. Я вдруг почувствовала, как мало знаю о женщине, которая здесь живёт. Какие мысли посещают её, когда она сидит у камина, глядя на танцующее пламя? О чём она мечтает, перебирая струны арфы или слушая игру служанки? Какие письма пишет за этим изящным столом? Так ли она любит сыновей, как кажется со стороны?

А ведь если задуматься, Нольвена и правда не делала мне ничего плохого. Разве можно винить женщину, которой постоянно изменяет муж, в холодности к ребёнку, из-за которого она больше никогда не сможет родить? Об этом я знала чуть ли не с пелёнок, потому что каждая нянька не стеснялась мне напомнить, кто именно виноват в этом.

— Доброе утро, Рей. — Приветствую Ваше Величество. — Склонилась в реверансе, едва услышала шорох за спиной. — Что-то случилось? Вы так рано встали. — Последние годы я просыпаюсь всё раньше. Портниха задерживается, так что проходи в залу, позавтракаем. Выпрямившись, чуть удивлённо посмотрела вслед уходящей императрице. И поторопилась за ней, на ходу раздумывая, какая келтарова тварь покусала Нольвену? И чем это грозит мне?

В небольшом, едва ли больше будуара, светлом зале был сервирован завтрак на двоих персон. И был он куда обильнее, чем обычно приносили мне. Взгляд выцепил свежий хлеб, чайники с кофе и травяным настоем, трёхъярусную теофилу с десертами, разнообразные нарезки из мяса и рыбы, масло, сыр… Неосознанно сглотнула слюну, поняв, что со вчерашнего вечера не съела ни крошки.

— Присаживайся. — Благодарю, Ваше Величество. Послушно села на стул, который для меня отодвинула одна из служанок. У меня тут же поинтересовались, что я предпочитаю пить, налили кофе, придвинули сахар и сливки. Голова уже шла кругом от такого внимания к моей персоне, когда императрица, наконец, погнала всех прочь. В молчании я пригубила кофе, чуть скривилась от горечи, но почему-то добавить больше сахара побоялась. — Не трясись, Рей. — Императрица лично пододвинула сахарницу ещё ближе ко мне. — И добавь сахара, если не нравится горький напиток. — Простите, Ваше… — Просто Нольвена. Я уткнулась взглядом в чашку, старательно размешивая сахар и стараясь не бить ложкой по стенкам из тонкого фарфора. Разум отказывался воспринимать происходящее спокойно, паника начала подступать к горлу, сжимая его спазмом.

Что Нольвене нужно от меня? Зачем все эти расшаркивания? Ещё несколько дней назад она смотрела на меня с брезгливой жалостью, а теперь во взгляде сквозит интерес. Кстати, она ведь не добавляла сахар в свой напиток. Может, решила отравить меня, чтобы я не мешалась?

— Ты слишком громко думаешь, девочка. — Я вздрогнула, едва не уронив ложку в напиток. — Успокойся, Рей. Я не собираюсь тебя травить, убивать или делать что-то плохое. — Тогда зачем всё это? Вопрос вырвался сам, я даже не успела просчитать, чем мне грозит такое любопытство. Но, хоть и с трясущимися поджилками, но всё-таки подняла взгляд на императрицу. И едва не рухнула со стула. Нольвена смотрела на меня с мягкой, чуть виноватой улыбкой. Вот теперь я окончательно перестала понимать, что происходит. — Я случайно услышала разговор Рейлина с одним человеком. — Императрица чуть нахмурилась, намазывая кусочек поджаренного хлеба маслом. — И мне не понравилось услышанное. Хотела обсудить это с тобой, чтобы понять, как далеко зашёл мой сын.

***

Нольвена Элавейр была дочерью благородного рода, что по богатству и влиянию почти превосходил императорскую семью. Её отец, Аэрис, был эльмадрином, кинром-мастером, что было наивысшей ступенькой, на которую мог встать священнослужитель. Естественно, роль девочки была предопределена с рождения. Аэрис был дружен с прошлым императором, так что о браке договорились, едва только Нольвена отметила трёхлетие.

Жизнь с Прайвеном была… Терпимой. Вдоволь насмотревшись ещё в детстве на то, как отец колотит мать и приводит любовниц одну за другой в дом, Нольвена выставила условие ещё в самом начале номинальных ухаживаний. Прайвен может творить что угодно, но если хоть раз подымет на неё руку — немедленный развод. Тогда ещё принц, недолго думая, принял её условия. И не прогадал.

Нольвена стала прекрасной императрицей. Лишний раз не вмешивалась в политику, оставляя её на усмотрение мужа. Сквозь пальцы смотрела на вереницу фавориток и постельных игрушек. Огорчало его только, что дело ограничилось тремя детьми, но и это он смог принять со временем.

После того, как она родила Рей, Прайвен и вовсе забыл дорогу в спальню жены, отдавая предпочтение другим женщинам. Утешением императрицы стало воспитание сыновей. И фрейлины, периодически согревающие её постель вместо равнодушного мужа.

Сейчас, по прошествии лет, Нольвена жалела о том, что не оградила Рейлина от влияния отца. Он вырос таким же жестоким, жадным до плотских удовольствий и совершенно не умел принимать поражение. Так что его желание сделать Рей королевой, а по сути — просто игрушкой для удовлетворения собственных желаний — перевернуло сознание женщины. Как бы она не относилась к девочке, не являющейся её дочерью, тоненькая ниточка привязанности всё-таки существовала. Да и с чисто женской точки зрения ей не хотелось, чтобы принцессу постигла такая судьба.