Прелесть
Шрифт:
Итак, потеряно уже пять человек, и Гарольд Аллен – тоже напрасная жертва. Его смерть ничего не внесла в копилку знаний.
Фаулер взял со стола список персонала базы, тонкую стопку скрепленных листов. Тяжело, горько – но это необходимо сделать. Необходимо выяснить загадку исчезновения людей. И нет другого способа, кроме отправки следующих.
Он просидел несколько мгновений, слушая, как голосит вокруг купола вихрь, вековечно ярящийся, мечущийся, ревущий над просторами Юпитера.
«Может, есть другая причина? – спросил себя Фаулер. – Какая-нибудь опасность, неизвестная нам? Хищник, который набрасывается на прыгунов из засады
Он знал, что важным критерием этого выбора была явная разумность. Не будь у прыгуна такого качества, человек в его теле недолго бы сохранил собственную способность к мышлению.
Не случилось ли так, что биологи, придав слишком большое значение одному фактору, не увидели за ним другого, по-настоящему опасного, если не сказать катастрофического? Нет, это маловероятно. Биологи высокомерны, но свое дело они знают хорошо.
А что, если сам замысел утопичен? Обречен изначально? Конверсия живых организмов работала на других планетах, но следует ли из этого, что она будет работать и на Юпитере? Допустим, сенсорная система юпитерианина не позволяет человеческому разуму функционировать должным образом…
Возможно, прыгуны настолько не похожи на нас, что просто не существует общей почвы, на которой человеческий опыт и юпитерианское представление о жизни могли бы соединиться, чтобы действовать вместе.
Или проблема в человеке, она присуща всему биологическому виду? Какой-нибудь порок разума, усугубленный чем-то, встреченным за пределами купола, помешал вернуться всем пятерым… А может, это и не порок – в человеческом смысле не порок. Может, просто какая-то черта психики, совершенно заурядная на Земле, вступила в непримиримый конфликт с юпитерианскими условиями и вдребезги разнесла человеческий рассудок?
В коридоре застучали по металлу когти. Слушая, Фаулер улыбался: это Верзила возвращается, навестив своего друга, повара.
Верзила, прихвативший в кухне кость, вошел в кабинет. Помахал Фаулеру хвостом и плюхнулся возле стола; кость он теперь держал между лапами. Слезящиеся глаза долго смотрели на хозяина, и тот наконец склонился и потрепал рваное ухо.
– Верзила, ты же меня не разлюбил? – спросил Фаулер, и пес хлопнул об пол хвостом. – Значит, ты один такой. В куполе меня все проклинают, костерят на чем свет стоит. Наверняка называют за глаза убийцей.
Он выпрямил спину и развернулся к столу. Протянул руку, взял папку.
Беннетт? Беннетта на Земле ждет девушка.
Эндрюс? Планирует вернуться в Марсианский технологический, как только накопит на год обучения.
Олсон? Ему скоро на пенсию. Все рассказывает парням, как осядет и займется выращиванием роз.
«Обрекаю людей на смерть». Так сказала мисс Стенли, и ее бледные губы едва шевелились на пергаментном лице.
«Отдаете их Юпитеру на растерзание. А сами сидите в безопасности и комфорте».
Нет сомнений, что такие разговоры ходят по всему куполу, особенно после того, как не вернулся Аллен. Конечно же, никто этого не скажет в лицо. Даже тот (или те), кого Фаулер сейчас вызовет к себе в кабинет, воздержится от такого обвинения.
Он только спросит: «Когда приступать?» Это уже ритуальная фраза.
Но Фаулер прочитает упрек в его глазах.
Он
снова заглянул в список. Беннетт, Эндрюс, Олсон. Есть и другие, но нет никакого смысла продолжать. Кент Фаулер уже понял, что не сможет. Не сможет смотреть им в лицо. Не сможет послать их на смерть.Он наклонился вперед и щелкнул рычажком интеркоммуникатора.
– Да, мистер Фаулер?
– Соедините с мисс Стенли, пожалуйста.
Он ждал и глядел, как Верзила вяло грызет кость. У пса совсем плохо с зубами.
– Мисс Стенли, – произнес динамик.
– Хочу вас попросить, мисс Стенли, подготовить машину еще для двоих.
– А вы не боитесь, – спросила мисс Стенли, – что у вас так люди скоро закончатся? Если по одному посылать, это дольше продлится и даст вам вдвое больше удовлетворения.
– Один из них – собака, – сказал Фаулер.
– Собака?!
– Да. Верзила.
Ее голос вмиг заледенел от гнева:
– Ваш собственный пес? Он же с вами уже столько лет…
– В том-то и дело, – перебил женщину Фаулер. – Он бы расстроился, если бы я ушел без него.
Он предвидел, что все будет по-другому, но не был готов к тому, что разница окажется настолько огромна. Он ждал встречи с адом, где льют аммиачные дожди, курятся зловонные дымы и оглушительно ревет буря. Он рассчитывал увидеть вихрящиеся тучи, пронизываемые блеском гремучих молний.
Но он никак не ждал, что окажется не под хлещущим ливнем, а в клубах багрового тумана, которые призраками пробегают над красной и пурпурной травой. У него и мысли не возникало, что змеящиеся молнии превратятся в сполохи восхитительного фейерверка на разноцветном небе.
Дожидаясь Верзилы, Фаулер разминал мышцы своего нового тела, дивился их гибкости и силе. «Неплохое тело», – решил он и поморщился, вспомнив, как жалел прыгунов, появлявшихся на телевизионном экране.
Но ведь нелегко было вообразить живой организм, построенный на основе аммиака и водорода, а не на основе воды и кислорода. Нелегко было представить, что такая форма жизни способна испытывать радость бытия, неведомую человеку. Нелегко было постичь, как вообще возможна жизнь в этом бурлящем адском вареве – атмосфере Юпитера. Да еще не подозревая о том, что в глазах юпитерианина все выглядит совершенно иначе.
Ветерок прошелся по коже нежными пальцами, и Фаулер содрогнулся, вспомнив, что по земным меркам это не ветерок, а свирепый ураган – смертоносная газовая смесь, летящая со скоростью двести миль в час.
Ветерок нес с собой приятные запахи. Хотя вряд ли можно назвать это запахами – новое обоняние работало не так, как прежнее. Будто все тело впитывало аромат лаванды… Нет, не лаванды. Чего-то такого, для чего и слова-то нет. Известные Фаулеру слова – мысленные символы, служившие ему прежде, – не годились для его юпитерианской ипостаси.
В куполе открылся люк, и наружу вывалился Верзила. Фаулер пытался его позвать – разум сформулировал нужную фразу, но произнести ее не удалось. Да это было попросту невозможно. У нового тела отсутствовал орган речи.
Разум взвихрился мутным ужасом, заклубился облачками слепящей паники. Как же юпитериане разговаривают? Как они…
И вдруг Фаулер ощутил Верзилу, явственно осознал неуклюжее, нетерпеливое дружелюбие кудлатого зверя, с которым подружился на Земле и который побывал с ним на многих других планетах. Как будто пес запрыгнул в хозяина и обосновался в его мозгу.