Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги
Шрифт:
— А что?
— Парень, я предоставил вам слишком много информации и не взял с вас за это ни цента. Так что, когда у меня возникает вопрос, полагаю, я имею право на ответ несколько более содержательный, чем «А что?»
Контактер помялся.
— Люди были разные. Запомнился один. У него двойное имя, как у калифорнийцев. Невысокий такой, как хорек.
Пачеко! Теодор Джефферсон Пачеко, который сокращает свое имя до Ти Джей.
— Я знаю его.
— Если знаете, то зачем спрашиваете…
Но Малк уже не слушал своего информатора. На подсознании — он уловил странный, похожий на нечто среднее, между жужжанием и шелестом звук, который пока был тихим, тише человеческого шепота. Но он приближался…
— Бегите.
— Что?!
— Бегите!
— Но машина…
— Мать твою, беги, идиот!!!
Сам Малк — бросился к лесу. Ему это давалось трудно… он давно вел образ жизни, который трудно было назвать здоровым. Кабинетные
Он вломился в подлесок как раз, когда они появились в поле зрения. Хотя надо было бежать со всех ног, он не удержался — остановился, обернулся, чтобы видеть все, что произойдет. На холоде, во враждебном тылу он должен был пристрелить своего информатора — но это была Америка, и здесь это назвалось убийством первой степени…
Две черные как смоль, длинные, хищно вытянутые и совмещающие аэродинамическую чистоту с угловатостью для сокращения ЭПР [160] рыбины шли над местностью на высоте футов сто, не больше. Он знал, откуда прилетают такие машины — они имелись на объединенной базе Льюис Мак-Корд и еще в одном месте под Вашингтоном, где находился командный центр военной разведки США. Эти машины назывались Silent Hawk, Тихие ястребы и именно они — использовались в две тысячи одиннадцатом году при атаке на Абботабад. Малк знал, что сейчас их произведено больше тридцати штук и как минимум два из них — официально приписаны к тренировочному центру для постоянного использования в учебном процессе морских котиков. Скорее всего, здесь были именно они — и их послал кто-то очень влиятельный. Очень влиятельный…
160
Отражающая поверхность на экране радиолокатора, показатель радиозаметности летательного аппарата. Исчисляется в квадратных дециметрах.
Информатор сделал ошибку — он побежал по дороге, вертолеты — без труда обнаружили и настигли его. Один — завис прямо перед ним, все делалось без единого включенного огня — вертолеты не включали даже инфракрасную подсветку, пользуясь только терморежимом. Информатор заметался — Малк его понимал, когда перед тобой зависает почти бесшумное чудище, нервы могут сдать у любого, даже того, кто знает, что это такое. В этот же момент — второй вертолет сбросил на землю сразу двоих. Против них информатор не имел никаких шансов — один в считанные секунды настиг беглеца и взял его под контроль, второй — побежал к застрявшей машине — искать информацию. Вероятно — машину найдут, может быть сообщат шерифу, тот подключит ФБР — и среди X-files появится еще одно подозрительное дело. Может быть, сюда даже Скалли с Малдером пожалуют [161] . А вот ему, Малку — надо уносить ноги и как можно быстрее. Если они еще не знают о его присутствии — то исследовав следы у машины, они поймут, что был кто-то еще. А от терморадара — не скрыться никак, это он знал точно. Ему надо было добраться до девяносто пятой дороги — тогда, может быть, есть шанс временно отсрочить неизбежное.
161
Фокс Малдер, Дана Скалли — главные герои киноэпопеи «Секретные материалы», культового сериала девяностых. По сюжету — часть серий была посвящена расследованию загадочных происшествий, возможно связанных с инопланетным разумом, часть — борьбе против тайных государственных структур во главе с неким Курильщиком, которые давно уже вступили в контакт с инопланетным разумом и скрывают этот факт.
Он бежал по лесу, проламывался через подлесок как подраненный, но все еще живой и способный бежать олень и молил Бога, чтобы на пути ему не попалась сурчиная нора или какой-нибудь колодец — тогда точно кранты. Ему так и так кранты — информатор не будет молчать, он не военный и не фанатик исламистский мать его — он всего лишь американский гражданин. А это значит, не позднее чем завтра, они придут за ним. Что ему предъявить — они найдут… это не проблема. Хотя бы та же история с пропавшими тремя лимонами баксов — интересно, все-таки, может они и до сих пор лежат где-нибудь закопанными в земле? А может, их нашли иракские партизаны, и на это закупили оружие, и с этого началось сопротивление. Как бы то ни было — в современной Америке для того, чтобы запрятать человека в каталажку, не надо даже обвинения. Современные законы таковы, что они могут хватать по одному подозрению кого угодно, помещать куда угодно и держать без предъявления обвинений сколько угодно. We, the people [162] , в общем. А с ним поступят и того проще — на одном из островов недалеко
от Восточного побережья США находится закрытая психиатрическая клиника. Вот туда его и запихнут и объявят сумасшедшим. И что бы он там не говорил — оттуда ему уже не выбраться.162
Начальные слова преамбула Конституции США. Все описанное относительно новых законов США — правда, по сути такого не было даже в СССР времен Сталина.
Он не поверил, когда добежал до своей машины. Не поверил, что его никто не преследовал. Он заранее поставил машину носом к выезду, чтобы в критической ситуации не тратить время на разворот и не двигаться задним ходом — сейчас это чертовски приходилось. Шестерка под капотом мягко зашелестела, приборная панель осветилась мягким янтарным светом. Он тронул машину с места, мягко, чтобы избежать пробуксовки колес — и она поддалась, пошла по лесной просеке. Дорога была уже совсем близко, там еще пара миль и за ней — девяносто пятое шоссе, а там… и все, что с нами будет потом — так это будет потом! Он уже приготовился поворачивать — как вдруг массивный «Субурбан» идущий без огней перегородил дорогу. Какие-то секунды он думал — не стоит ли ему повернуть назад и попытаться скрыться в лесу, в конце концов, у него был прибор ночного видения и пистолет. Но почти сразу, трезво оценив свои шансы, он понял, что это невозможно…
— Не оборачивайтесь, мистер Малк. Не пытайтесь идентифицировать меня, ни вам, ни мне это совершенно не нужно.
Голос был металлическим, такой голос показывают в кино у роботов. Это была система механической модуляции голоса, Малку и самому не раз приходилось использовать такую в поле.
— Кто вы такой?
— И не задавайте идиотских вопросов, не вынуждайте меня поменять свое мнение о вас! Я тот, кто спас вас от большой беды. Если бы информация о вас ушла наверх, в DHS — вы были бы уже мертвы…
Здорово…
— Зачем вы это сделали?
— Исходя из своих интересов. И интересов страны. Вы работаете над темой, которая представляет интерес, но при этом она так же задевает интересы очень влиятельного человека. Вы не догадываетесь, о ком я говорю.
— О Сафте?
Человек на заднем сидении ухающее расхохотался.
— О Сафте? Сафт — политическая марионетка, решительный идиот. Вся его ценность в том, что какой бы идиотизм он не творил — он делает это с уверенным видом и все вокруг думают, что так и надо, так и должно быть. Нет, друг мой, вы замахнулись на куда более серьезную птицу.
— Пачеко? — с сомнением сказал Малк — мне он казался приличным парнем, выходцем из низов, работягой.
На самом деле Малк так не считал, просто он хотел раскачать собеседника и заставить его сказать что-то лишнее. Он вообще не питал иллюзий относительно современного силового блока этой администрации — равно как и предыдущей администрации. Ни про какой патриотизм, защиту интересов Родины речи не шло — разведка ввязалась в политическую игру, в дрязги вокруг распределения ассигнований бюджета. Людей, которые говорили неудобную правду, выпихивали в отставку, заменяя их теми, кто поднаторел в тенденциозном подборе, а то и подтасовке фактов с целью оправдать текущую политическую линию администрации. Сказать правду теперь считалось едва ли не разновидностью хамства. Разведка превратилась из бинокля в кривое зеркало, в котором каждый видел то, что хотел видеть, инструменты защиты, созданные для противостояния врагам, намеревающимся уничтожить Соединенные штаты — использовались против политических противников, а то и против простых граждан. Иногда Малк думал, что они уже победили — им не удалось победить Соединенные штаты в открытом бою, но им удалось сделать Соединенные штаты тем, чем они были сейчас. Страной, которую возможно, уже не стоит защищать.
— Пачеко мразь, профессиональный лжец, мошенник, оппортунист и политический манипулятор — сказал человек с заднего сидения лимузина, и даже в искаженном прибором голосе можно было уловить нешуточное раздражение и злобу — он заврался настолько, что не способен даже отличить правду от лжи, плохое от хорошего. Более того — он коррумпирован насквозь, погряз в коррупции. Он воровал деньги, которые выделялись на оплату агентов, хуже того, он придумывал агентов и их донесения. Единственный его талант, кроме лжи — это умение уходить от ответственности: если вы делаете что-то вдвоем, то будьте уверены, что отвечать за сделанное вам придется в одиночку.
— Я понял, сэр. Но что я могу сделать?
Человек наклонился вперед — и на колени Малку упала папка с документами.
— Здесь кое-какие документы и флэш-карта. Вы передадите это своим друзьям в Конгрессе. А копию — в прессу — только подчистите лишнее, я полагаюсь в этом на вас. И пусть они поднимают шум, вызывают его на ковер и так далее. Десятой части того, что здесь есть, хватит для отставки. А после того, как он уйдет в отставку — многие дела пойдут лучше, в том числе и ваше.