Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги

— Не только — с досадой сказал майор — ты что, телек не смотришь?

— Нахрена мне этот дебильник? — с обезоруживающей простотой сказал старший лейтенант.

— Баранья башка… Вчера у чехов мятеж начался, в Грозном бои идут. Главного у них грохнули, и еще много кого. Чипка пока нет, но недалеко до этого.

— Твою мать…

— Иди, броник надень. И не расслабляйся. Возможен силовой прорыв.

— Есть…

Про себя, старлей со злобой прикинул, что пострадают только они — рабочая скотинка. Литеры и так без досмотра идут и номерные тоже — за них не они, за них начальство получает, там наверху договариваются. И хоть бы малый кусок за них им отстегнуло — нет, иди, впахивай как китайский доброволец. И не забудь отломить!

С…ки!

Все произошло как то буднично, обыденно — и от того еще более страшно…

Они работали с подстраховкой — то есть один работает, один прикрывает с автоматом. Все трассы, какие на Кавказ идут опасные, тут клювом нельзя щелкать. Прошляпил — могут всю смену под корень вырезать! Жара, двигались все как вареные. Еще и злые как собаки — дышать [45] то нельзя. Штрафов навыписывали — хоть премию давай как стахановцам.

И тут…

Шел как раз литер. Они все знали, что ФСБ ведет наблюдение, их предупредили что наблюдать могут даже с беспилотников — и потом накроют прошедшую без досмотра машину и аля-улю! Потому все литеры, все номерные — останавливали точно так же, как обычные фуры. Только не мурыжили, работали быстро и если даже у литера вместо накладной оказался бы отпечатанный на дрянной бумаге анекдот про Вовочку — все равно бы пропустили. Система работает именно так.

45

Если кто не понял, на сленге «дышать» означает брать взятки с водителей. Это устоявшееся выражение, например «Полканыч, с…ка, снял с трассы, стою у садоогородов третий месяц, дышать не дает, гад».

Подошел литер. Барчук махнул жезлом и пошел проверять. Дудоров прикрывал его с автоматом, стоя чуть подальше, прямо напротив поста на возвышении. Барчук уже подошел к кабине — когда прямо на трассе тормознула почти такая же, как у него «Приора» — и из нее выскочили четверо, в военной форме и с автоматами Калашникова. Двое бросились к посту, а двое — подняли автоматы и окатили рефрижератор фуры градом пуль.

— Стой, стрелять буду! — крикнул Дудоров и передернул затвор автомата.

Чудовищная сила вырвала у него автомат из рук, и он взвыл от боли. Один палец у него был сломан, еще два вывихнуло и отшибло всю руку…

Идущий со стороны города «Хаммер» резко тормознул перед постом, из него вывалились еще четверо. У троих — автоматы, еще у одного — короткий, легкий пулемет с матерчатой сумкой под пули, передней рукояткой и каким-то американским прицелом как в фильмах. Он и был главным — высокий, пшеничного цвета волосы, аккуратная бородка…

— Так… оружие сюда, выстраиваемся вон там и руки в гору! Не дергаемся, снайперов не злим! — с лихой веселостью крикнул он.

Понурые менты… или теперь уже понты — поспешили выполнить приказание. Сопротивляться никто и не думал…

Со стороны бронетранспортера — подошел офицер Нацгвардии, протянул блондину руку.

— Здорово, есаул. Чего буянишь?

— А ты глянь.

Они подошли ближе к расстрелянной фуре, зашли к ней со стороны дороги. Несколько дыр от пуль были у самого пола и через них сочилось что-то вязкое, почти черное, падая в придорожную пыль тяжелыми каплями…

— Имя. Из какого тейпа? Куда шел — до Москвы?

Оттащенный в сторону водила, молодой, темный лицом, усатый — только злобно зыркнул.

— Знаешь меня? — спросил есаул Белый.

Водила ничего не сказал, но по глазам было видно — знает. Есаула Белого знали хорошо.

— Петрюк… кто там?

Подбежал один из казаков.

— Хорунжий Петрюк по вашему приказанию прибыл!

Белый указал носком ботинка на чеха.

— Повесить.

— Слушаюсь! Только это… веревки то нет.

— Возьми из машины буксировочный трос! Что как пацан…

— Слушаюсь!

Уже в петле — чех раскололся. Фамилия его была Салманов, тейп Цечой. Участвовали в мятеже, убийствах милиционеров. Их род отправил в Москву три машины, три фуры, в каждой — по двадцать вооруженных боевиков. Командования у них никакого не было, задач особых им никто не ставил. Просто они знали, как доехать до Москвы без досмотра. Ехали с одной целью — русских убивать.

Водилу достали из петли и расстреляли. Не самая плохая смерть для мусульманина, теперь он считался шахидом и гарантированно попадал рай. Повешенный — до рая не доберется.

Есаул Белый приказал отогнать машину подальше, там сбросить трупы в Дон. Рыбе тоже надо чем-то питаться. Посмотреть, какое оружие годное — забрать как трофеи.

Настало время разбираться с гаишниками…

Есаулу Белому передали записную книжку, которую отобрали у Барчука, он с интересом перелистал ее. Списки, списки, списки. Марка машины, номер, примерное время прохода. Литерные машины. Еще какие-то записи цифрами, одни цифры. Судя по виду этих записей — кто кому сколько должен. Люди обозначены цифрами, дальше цифры с нулями — кому сколько полагается.

— Это ты чехов, значит, за деньги пропускал — спросил Белый у майора Барчука.

— Да не чехов! Не чехов!

— А кого? — спросил стоящий рядом нацгвардеец.

— Да не знаю, я! — майор едва не плакал — договора не было чичей возить! Старшие договаривались — только товар! И все! Если чичей — там за это свои бы голову отрезали!

— А товар, это не героин, случайно? — полюбопытствовал казачий есаул.

— Да не знаю! Они везут, я пускаю! Мне с этого не обламывалось ничего, все в Москве делили! Это они!

Внезапно — нацгвардеец с силой ударил полицейского кулаком в лицо. Тот, охнув, упал, капитан бросился к нему и стал пинать ногами. Потом достал пистолет…

— Не надо! — резко сказал Белый.

— Ты чего? Это же тварь! Такие гады чехов в Грозный пропустили! В Буденновск!

— Не надо — сказал Белый — он хоть говно, а все равно не надо. Круг так решил. Если русские русских мочить будут, это край. Не надо.

— Добрые вы… — буркнул капитан, засовывая пистолет в кобуру — в Грозном не подыхали…

— Я под Харьковом — подыхал.

Капитан не нашел что ответить.

— Так, теперь вы… — Белый показал на гаишников, так и стоящих с поднятыми руками стволом Миними, отобранного у американского парашютиста спасателя — сейчас вон там за углом снимаете броники, форму, раздеваетесь до трусов. Все, нахрен с себя снимайте! Потом пиз…те в город и не оглядывайтесь!

— Э… мужик… — начал один из ментов.

— Я не мужик, я казак — резко ответил Белый.

— Ты чо нас… в трусах по улицам. Мы чо, по твоему, п…ры, что ли?