Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)

Блэндиш гостеприимно засуетился, но, взглянув в лицо доктора, сразу замолчал.

– Я сделаю заявление, – сообщил Темплетт.

– Полагаю, что должен предупредить вас, – вмешался Аллейн.

– Мне все это известно. Я сделаю заявление.

Фокс придвинулся к столу. Старший полицейский Блэндиш в изумлении открыл свой блокнот.

II

– В пятницу днем, – начал свой рассказ доктор, – по возвращении с охоты я получил анонимное письмо. Уверен, что оно уже имеется в распоряжении полиции. Инспектор Аллейн показывал его мне. Я не придал ему должного значения. Мне было неизвестно, кто его написал. Я положил его в бумажник и убрал в нагрудный карман пиджака, намереваясь позже уничтожить. В пять часов вечера в пятницу я был на репетиции в Пен-Куко. Когда вернулся домой, меня сразу же вызвали на срочный и важный прием. А так как я освободился очень поздно, то уже забыл про письмо. Вчера, в субботу, я надел тот же самый пиджак и вышел из дома около восьми часов тридцати минут утра. Взяв кое-что из мебели в Дак-Коттедже, я заехал в Пен-Куко, а потом направился в ратушу, где и оставил мебель. Письмо было со мной. Остаток субботы я навещал своих больных и был очень занят. Пообедал в больнице. Днем на полчаса зашел в ратушу. К пианино не подходил и о письме не вспоминал. В ратуше я все время был не один. В половине восьмого, а может быть и позже, пришел на вечернее представление. Я сразу же отправился в гримуборную, переоделся и повесил пиджак на вешалку. Вошел Генри Джернигэм и стал мне помогать. После случившейся трагедии я не переодевался, пока не доехал до дома. И ни разу не вспомнил о письме. В следующий раз, сегодня днем, когда я увидел его, мне его показал инспектор Аллейн. Это все.

Фокс поднял глаза от блокнота.

Блэндиш сказал:

– Смит, сделайте копию записей мистера Фокса.

Смит вышел с блокнотом.

Аллейн обратился к врачу:

– Прежде чем мы продолжим, доктор Темплетт, я хочу сообщить, что письмо, показанное вам, было копией с оригинала и сделано на идентичной бумаге. Оригинал у нас и находится сейчас в моей сумке. Фокс, посмотрите, пожалуйста, прибыл ли Басгейт?

Фокс вышел и через минуту вернулся с портфелем Аллейна.

– Всю ли правду, – обратился инспектор к Темплетту, – вы сообщили нам в только что сделанном заявлении?

– Я рассказал все, что относится к делу.

– Я собираюсь задать вам пару вопросов. Вы хотите дождаться появления своего адвоката?

– Мне не нужен адвокат. Я невиновен.

– Ваши ответы будут зафиксированы и…

– И могут быть использованы в качестве улики. Мне это известно. Так что же? – спросил Темплетт.

– Вы еще кому-нибудь показывали письмо?

– Нет.

– Вы получили его по почте?

– Да.

Аллейн кивнул Фоксу, который открыл чемодан и достал оригинал письма, лежавший между двумя стеклышками.

– Вот оно, – сообщил инспектор. – Видите, мы выделили отпечатки. Их три типа: ваши, покойной и еще чьи-то. Должен сообщить вам, те, что нам пока неизвестны, мы сравним с теми, что найдем на копии письма, которую держала в руках миссис Росс. Если посмотреть на оригинал, можно увидеть, что одна пара отпечатков наложена на две другие. Вот эти – ваши собственные. Отпечатки мисс Кампанулы в самом низу.

Темплетт молчал.

– Доктор Темплетт, я хочу рассказать вам, что, по моему мнению, случилось на самом деле. Я уверен, что сначала это письмо пришло к миссис Росс. Текст указывает на то, что оно было адресовано скорее женщине, чем мужчине. Полагаю, она показала вам письмо в субботу, то есть вчера утром. И вы убрали его в свой бумажник. Если все так, то вы не хуже меня знаете, что отрицать это глупо. Вы рассказали нам, что письмо пришло по почте. Не кажется ли вам, что теперь необходимо внести некоторые поправки в ваше заявление?

Доктор Темплетт молчал.

– Полиции необходимо сообщать факты, а не вымысел. Если нам удастся выяснить то, что мы ожидаем, выделив отпечатки пальцев, то вы только добавите ложные показания к тому, что уже было сказано в Дак-Коттедже.

Аллейн сделал паузу и посмотрел на замкнутое, ничем не примечательное лицо доктора.

– Вы пережили сильнейший шок, – сказал он. И добавил так тихо, что Блэндишу пришлось приложить руку к уху, чтобы расслышать: – Неправильно пытаться защищать людей, которые готовы любой ценой защитить себя.

Темплетт засмеялся.

– Что ж, похоже, это так, – согласился он. – Хорошо. Все было именно так. Нет смысла отрицать.

– Миссис Росс дала вам письмо в субботу?

– Вроде да. Да.

– Вы догадались, кто его автор?

– Догадался.

– Вы почувствовали запах эвкалипта?

– Да. Но я невиновен. Боже мой, говорю же вам, у меня и возможности-то не было. Я могу вам отчитаться за каждую минуту этого дня.

– Когда вы были в ратуше с миссис Росс, вы не оставляли ее одну, чтобы спуститься в зрительный зал?

– Зачем?

– Селия сообщила мне, что вы закрыли одно из окон.

– Да, я забыл об этом. Да.

– А как вы прокомментируете заявление миссис Росс о том, что она сама закрывала это окно утром?

– Не знаю.

– Вы заметили открытое окно, закрыли его, вернулись на сцену и опустили занавес?

– Она сказала вам об этом?

Неожиданно Темплетт рухнул на стул, стоящий позади него, и закрыл лицо руками.

– Господи, – пробормотал он. – Каким же глупцом я был!

– Говорят, что хотя бы раз в жизни это бывает со всеми, – неожиданно и очень добродушно заметил Аллейн. – Разве миссис Росс не упомянула о том, что ей казалось, будто она уже закрывала это окно?

– Да, да, да. Она об этом говорила. Но окно было открыто. Оно было приоткрыто примерно на три дюйма. Разве я могу рассчитывать, что вы мне поверите? Вы считаете, что я опустил занавес, подошел к пианино и зафиксировал ту смертельную ловушку? Но я говорю вам, что не делал этого.

– Почему вы опустили занавес?

Темплетт взглянул на свои руки.

– О господи, – вздохнул он. – Вам обязательно нужно вдаваться во все эти подробности?

– Ясно, – отозвался Аллейн. – Я не считаю, что это необходимо. Там была сцена, которая могла скомпрометировать вас обоих, если бы кто-нибудь стал ее свидетелем?

– Да.

– Вы говорили об этом письме?

– Она меня спросила, выяснил ли я… могу также и вам рассказать. У меня есть старая записка от мисс Кампанулы. Я хотел сравнить бумагу. Но я был так занят в течение дня, что у меня не нашлось времени. По этой причине письмо и не было уничтожено.

– Когда вы закрывали окно, вы выглянули из него?

– Да-да, по-моему, выглянул. – В голосе доктора прозвучали нотки неуверенности.

– Вы что-то вспомнили?

– Это не важно. Похоже, я что-то сделал в последний момент.

– Расскажите, что это было.

– Ну что ж, она заметила окно. Первая обратила на него внимание – увидела из-за моего плеча. Ей показалось, будто что-то пролетело вниз за подоконником. Это была просто вспышка, так Селия сказала. Я подумал, это мог быть один из тех проклятых скаутов. Подойдя к окну и выглянув вниз, я никого там не увидел.

– Вас расстроило то, что за вами кто-то подсматривал и подслушивал?

Темплетт пожал плечами.

– Ну какое это имеет значение? – спросил он. – Да, полагаю, нас это огорчило.

– Но кто же это был?

– Я не знаю.

– Разве миссис Росс не сказала, кто это был? Возможно, у нее имелось какое-то представление об этом?

– Вот у нее и спрашивайте, – резко ответил доктор. – Я ничего говорить не буду.

– Когда вы выглянули, они ушли, – тихо проговорил Аллейн. – Но все-таки вы выглянули.

Он смотрел на Темплетта, а Блэндиш и Фокс смотрели на него. Инспектор понял, что они добрались до самого главного. Доктору был известен следующий вопрос Аллейна; он видел, как приподнялась одна бровь и сжались губы старшего инспектора, прежде чем он спросил: