Преображающие встречи с Раманой Махарши

Одержимость Муруганара чистотой была легендарной. Один из его учеников, Падма Венкатараман, отмечал, что у того уходило четыре полных ведра воды только на то, чтобы вымыть руки, ноги и почистить зубы ^[48]. То же отношение проявилось, когда его попросили временно заведовать пуджами в самадхи матери (Бхагавана):

Он оттирал лингам так, чтобы на нем не оставалось и следа масла от абхишеки… Затем он бесконечно очищал территорию вокруг.

Наблюдая за тем, как он совершает обряд, Бхагаван шутливо отметил: «Ты так трешь лингам, что он может скоро износиться. Сам лингам может исчезнуть!» ^[49]

Хотя Бхагаван открыто критиковал Муруганара за то как он обращается со своей женой Минакши ^[50], все же он признавал, что Муруганар был продвинутым преданным, готовым к переживанию Атмана. В какой-то момент – Муруганар нигде не отмечает когда именно, но, по предположениям других, вскоре после его прибытия в Тируваннамалай – Бхагаван ответил на мольбы Муруганара о Милости, направив на него свой божественный взгляд. Под пронизывающим взглядом Бхагавана Муруганар оставил свои мирские заблуждения и восстановил свое естественное состояние Самоосознавания. Мураганар написал много лет спустя: «Он простил мне мои ошибки и исправил мои несовершенства» ^[51].

Муруганар описал духовное измерение этого события в тысячах из своих стихов, но лишь в нескольких из них он намекает на физические обстоятельства, в которых произошло это важное переживание ^[52]. В стихе 255 из «Шри Рамана Санидхи Мурай» Муруганар отмечает, что это случилось в Палакотту. В той же самой работе в стихотворении под названием «Кирти Тирувахавал» есть короткое, волнующее описание случившегося в тот решающий момент:

Он взял меня с собой в лес, якобы чтобы собрать листьев для тарелок. И там, с великим удовольствием, он разрушил беспокойность моего ума, одарив меня своим взглядом. Посреди ночи он усмирил мое разделенное индивидуальное сознание, наделив меня переживанием неразделенной реальности.

Все стихи из последующей подборки, написанные много лет спустя после этого события, с благоговейным изумлением возвращаются к этому судьбоносному переживанию Милости.

Шри Рамана Анубхути

[Переживание Шри Раманы] ^[53]8 Смятению моего запутавшегося, страдающего ума настал конец. Смиренная дворняга, я слился с благодатными стопами моего Владыки. В изливающемся сиянии Его божественной мудрости океан мертвых желаний испарился без следа.

⁹ Темница, держащая в плену мою замученную душу, рассыпалась, и я стал Его служителем, найдя жизнь, полную радости, в открытом небе Его божественной Милости. Узел, что привязывал мой Дух к физическому телу, был разрублен сверкающим мечом взгляда моего Владыки, – нет больше никакого узла.

¹² Я был ученым дураком. Мой ущербный ум ничего не знал, пока я не оказался с Ним и его взгляд не наполнил мое сердце светом осознавания. Пребывая в этом благодатном состоянии покоя, чья природа священное безмолвие, столь трудно познаваемое и обретаемое, я вошел в единство с бессмертным состоянием знания реальности.

¹³ Как только смертоносная иллюзия «я – это тело» растаяла, цветок из чистого света распустился у Его святых стоп. Сияние усиливалось и становилось все ярче с моей любовью, пока я не реализовал совершенное знание Атмана, проявляющееся как непрерывное осознавание «Я – Я» в Сердце.

¹⁵ Он стал един с моей душой, Высочайший Господь, совершенный Брахман, жизнь всего сущего, сокровище Атмана, превратив ночь моей души в день своими обильными лучами солнца истинной мудрости.

¹⁶ Исчезла путаница чувств, мирская иллюзия рассеялась как только взошло яркое солнце Милости, вбирая меня в Себя и стирая все различия. И войдя в свет жизни, проживаемой в священном безмолвии прославленной недвойственности, «я» и все, из него происходящее, утихло и растворилось.

¹⁸ Я блуждал, запутавшись в лабиринте снов моего сознания, бросался то туда, то сюда, желал то того, то этого, пока радость единства с Господом не поднялась во мне. Тело мое слилось с бесконечным светом божественной мудрости, а сердце наполнилось глубокой внутренней безмятежностью.

²³ Испорченный загрязнением чувств, я все же был притянут к свету Атмана, сиявшему в Твоих глазах, и почувствовал великую любовь к Тебе. С тающим сердцем, как корова с теленком, остался я просящим у стоп Твоих, наделяющих наградой окончательного освобождения.

²⁵ Неугасимый, горит светоч Милости и истинного знания у Его святых стоп. Благодаря Его мягкой улыбке, в которой распускается цветок Милости, я отрекся от связанности родными и близкими и склонился у этих щедрых стоп, крепко за них ухватившись.

²⁷ Он учитель вечного Закона, под взглядом Его раскрылась Истина и наполнила мое сердце ослепительным сиянием Его блаженной совершенной Милости, так что перестали существовать и тело, и эго, и интеллект. И я слился с божественным безмолвием, которое есть неизменное знание Господа Шивы.

²⁸ Благородный лев, Он устремил победный взор истинного знания на бешеного слона моего эго, опьяненного самодовольством, наполнив меня сладостным нектаром единства с Господом Шивой, так что внутреннее переживание божественной мудрости стало моим всецелым существованием.

²⁹ Я был обречен на тленность из-за гибельной привязанности к иллюзорной мирской реальности, но вдруг под милостивым взглядом моего светлейшего Господа понимание мое утонуло в восхитительном переживании блаженства Господа Шивы, и я вступил в новую жизнь в безграничном царстве священного безмолвия.

³² Благодаря свету исследования природы Я, которое есть истинная духовная практика, и драгоценным словам моего Учителя, упроченного в состоянии священного безмолвия, в котором пребывает освобождение, душа моя вкусила нектар единства с Господом Шивой в состоянии блаженства, запредельного двойственности, слившись с всепревосходящей единственностью Его Милости.

³⁸ Глубоко погрузившись в состояние священного безмолвия, озаряемое совершенным светом реальности, наполненное возвышенным состоянием недвойственности, мое сознание слилось с Господом, и я стал един с Ним, получив величайшую из наград – пребывание в окончательном блаженстве, за пределами рождения и смерти.

³⁹ Когда прекратилась борьба между влечением и отторжением, я перестал призывать лишь на словах «единственного истинного Бога», и по мере того как свет реальности, воистину величественный, разгорался все ярче в моем сердце, я достиг этого состояния благодати – пребывания беспрестанно в священном безмолвии.