Препод 3

Не знаю, сколько мы так процеловались, но прервал нас, совершенно неожиданно, знакомый, полный отчаяния и возмущения, голос:

— Мама?!

Ясула буквально отпрыгнула от меня, луч света, от её заклинания, метнулся к лестнице и мы оба увидели бледные лица четверых моих студентов, застывших соляными столбами.

— Сын?!

Да, там был и Авсан, буравя мать горестным взглядом.

— Э-э… мальчики, — я поспешно встал с кровати, чувствуя себя не в своей тарелке, — а вы что здесь делаете?

Глава 18

— Парни, ну подождите, парни! — Бари растерянно бежал за остальными, взывая то к одному, то к другому.

Вся четвёрка угрюмо возвращалась обратно в палатку, наплевав на конспирацию и незаметность.

Шедший первым Авсан, только дёрнул плечом, неприязненно покосившись на приятеля, едко ответил:

— Всё, хватит с меня. Я больше не верю в эту чушь.

Резко затормозив, он развернулся, схватил Бари за тулуп, притянул к себе и с горечью выпалил:

— Последнее, что я хотел бы видеть, как моя мать обжимается с Локарисом. Но спасибо тебе, что дал в полной мере испытать этот стыд.

— Получается, Локарис скрыл, что открыл проход, потому, что хотел там без проблем встречаться с госпожой Ясулой? — задумчиво пробормотал Маршуш, — а не задумав что-то плохое?

— Хочешь сказать, это хорошее?! — взвился Авсан, отпуская Бари и волком глядя на вздрогнувшего парня.

— Нет, что-ты, — забормотал тот, оправдываясь, — конечно нет. И вообще, я думаю, что тебе просто не повезло. Ведь это могла быть и мать Бари, и даже Тара.

Под резко нахмурившимися взглядами всех троих, он забормотал ещё тише, затравленно озираясь:

— Но, ведь, Бари же сам, ещё на судне говорил, что и его мама и ваши, все странно смотрят на профессора.

— Я тебя сейчас побью! — с угрозой произнёс Тар, сжимая кулаки.

— Всё, — вздохнув и как-то осунувшись, заявил Авсан, — больше я за Локарисом следить не буду. Вы, уж, как хотите, но дальше без меня. Моя мать, взрослый человек. Это её жизнь и её выбор. И я не вправе ей мешать.

— Друг, постой, — затормошил его Бари, испугавшись фатализма в голосе товарища, — не сдавайся. Твоя мама просто ещё не понимает, кто на самом деле Локарис. Этот гад слишком хорошо умеет морочить головы окружающим. И моей также заморочил и графине Честер.

— Моей, — нет, — тут же быстро заявил Тар.

Графский сын был ещё разозлен на Маршуша, за его предположения, но уверенности не потерял:

— Моя стольким от ворот-поворот дала. Да и она графиня, ты сам сказал. Уж не в обиду, но если для ваших он ещё может быть интересен, то для моей какой-то профессор вообще не пара.

Это задело уже Бари и тот, покраснев от обиды, не сдержался, выпалив в сердцах:

— Ошибаешься, твоя, как раз, в новогодние, на остров Желаний с Локарисом ездила. Думаешь, они там только за ручку держались?

Замолчали все разом. Просто потому, что про остров Желаний слухов было много и разных, но сходились они в одном, ездили туда точно, не только за ручку держаться.

Графский сын сначала побледнел, а затем стал покрываться красными пятнами, то и дело сжимая и разжимая кулаки.

Ботлеру стало неловко и он уже корил себя за несдержанность, но сказанного было не вернуть.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Тар глухо, словно не до конца справившись с голосовыми связками, произнёс:

— Всё, я больше тоже хернёй страдать не намерен. Авсан, я с тобой.

— А я сразу говорил, что это плохая идея, — заметил Маршуш, с укоризной взглянув на Бари.

Оставив Ботлера стоять в одиночестве, троица направилась к себе в палатку, больше не глядя на застывшего на месте товарища.

С болью во взгляде парень смотрел им вслед, чувствуя какую-то сосущую пустоту внутри. Затем, со всей силы треснул кулаком по глыбе льда, рядом. Зашипел от боли, зло выплюнул:

— Локарис, — сука. Всё из-за тебя!

* * *

Про тайные поиски можно было забыть. Это же надо, так спалиться перед собственными студентами. Хорошо ещё, дальше поцелуя не успело ничего зайти, а то был бы номер. И ведь это косяк, в первую очередь, не мой, а Ясулы. Она это, кстати, тоже понимает, вон как тихо и молчаливо идёт следом.

Убежавших парней мы догонять не стали. Пусть успокоятся, остынут, а утром можно и поговорить.

— Интересно, зачем они пошли ночью сюда? — вдруг пробормотала ракамакская шпионка, — слежку я бы точно заметила, да и Авсан был удивлён, увидев меня. Вряд-ли он пытался нас застукать.

Я-то искренне считал, что она переживает, как будет объяснять сыну увиденное, ан нет, её, оказывается, заботит совсем другое.

— Да понятно зачем, — ответил я, вылезая из люка наружу, — как обычно, решили сами открыть вход и найти что-нибудь интересное. Они, у меня, парни деятельные.

Тут я вспомнил, как они резво волокли труп из канализации, в прошлом семестре, и покачал головой.

— Иногда даже слишком. Честно говоря, зная их, стоило подобное предполагать.

— И как теперь будем действовать?

Я задумчиво посмотрел на внезапно серьёзно, без обычного игривого тона, произнёсшую это женщину и так же серьёзно ответил:

— А как обычно. Проблемы будем решать по мере их появления.

Вот только наверху, когда мы выбрались наружу, нас уже ждал встревоженный сотник.

— Что вы сделали?! — был его первый вопрос, заданный лихорадочно-возбуждённым тоном.

— Да, в общем-то, пока ничего, — немного смутился я, — не успели. Ну, разве что, смогли открыть люк.

— Открыли, понятно… — Траллен, поджав губы, отошел в сторону, подозвал одного из десятников и что-то ему негромко сказал.

Тут я обратил внимание, что в лагере, несмотря на глубокую ночь, как-то чересчур оживлённо. То тут то там мелькали факелы, на бегу одевались морпехи, спешащие на стены выросшей вокруг нас ледяной крепости, звенела сталь и раздавались отрывистые команды.