Препод от бога

«Лакейский менталитет», — таков был мой предварительный диагноз. Хочет не столько выучиться, сколько пристроиться.

Печально, попробую с этим что-нибудь сделать, но не знаю, что. По моему опыту, эта зараза почти не лечится, если уж проникла в душу. Но Симону я с самого начала принялся активно намекать, что ученый некромант — это само по себе звучит гордо, ученого некроманта все уважают и никто ему не указ. Куда бы он ни направился, он везде найдет и заработок, и почет, и даже страх, если ему охота — причем сам по себе, для этого не обязательно к кому-то прислоняться!

В общем, выделять этих двоих отдельно не стоит — так они хотя бы как-то мотивированы соперничеством с остальными пацанами.

Мелиссу же я оставил в средней группе по другой причине. Девочкой она была умной и сообразительной, усваивала материал быстро, но базовый уровень у нее был немногим выше, чем у Финна! Явно ее почти ничему не учили. Как она сама сказала, девочка читала только «хозяйственный календарь и справочники по домоводству». То есть Мелиссу активно готовили замуж — и все.

Однако мне почему-то не хотелось отправлять ее в одну группу с нашими самыми неучеными ребятами. Интуиция, что ли…

И действительно, присмотревшись за несколько дней к вроде бы намечающейся дружбе Мелиссы и Финна — они частенько садились вместе, например — я обнаружил, что, хотя Финн явно искал общества девочки, после разговоров с ней он становится мрачнее и как-то сникает.

Разговаривали они тихонько, вполголоса, но как-то мне удалось услышать обрывок этой беседы.

— … Мой папа мне сказал перед отъездом, что он все еще не решил, кого усыновить. Я думаю, что он в итоге возьмет мальчика примерно моего возраста, чтобы он уже мог помогать в лавке и по дому, если папенька решил больше не жениться… А он говорит, что жениться ему теперь не обязательно, раз я стану некромантшей и смогу его омолодить бесплатно, он тогда еще долго сам сможет работать, а жена и малыши — это лишние расходы… В общем, я думаю, что да, он твердо намерен усыновить кого-нибудь! Я попробую его уговорить, чтобы это был ты, Финн. Но вряд ли получится. Он говорил, что ему нужен крепкий и бойкий мальчик, а ты очень хороший, но совсем не такой…

Ну вот, собственно, все и ясно.

Блин. Девочка оказалась не просто маленькой интриганкой — прямо-таки мерзкой маленькой интриганкой с садистской жилкой! А ведь так тихо, хорошо себя вела, ясноглазо смотрела, улыбалась, училась старательно… После первого перформанса с уборкой, когда она все время канючила, Мелисса, кажется, усвоила урок и не пыталась больше меня продавить — или я так думал. Как оказалось, она просто сменила тактику.

В тот же день после занятий я пригласил Мелиссу на разговор к себе в кабинет — да, у меня был и кабинет, он располагался в здании факультета рядом с основной учебной комнатой, закрепленной за первым курсом, где я проводил большую часть занятий (на занятия к Дио и Кулежу дети ходили в другие помещения).

Мелисса явилась с готовностью, села на стульчик передо мной, прилежно сложив ручки.

— Госпожа Картер, — сказал я, — не буду оскорблять ваш интеллект, взывая к совести. Замечу только, что доведение однокурсника до самоубийства не принесет вам никакой пользы. А навыки, которые вы таким отработаете, гораздо интереснее отрабатывать на более стоящих мишенях — а не на маленьком мальчике, которого мучает тоска, страх и одиночество.

— О чем вы говорите? — на большие карие глаза Мелиссы начали наворачиваться слезы, ротик удивленно приоткрылся. — Кого я довожу до самоубийства?! Господин учитель, о чем вы?!

— Я не оскорблял вас нравоучениями, так и вы не оскорбляйте меня спектаклем, — сказал я жестким тоном. — Имейте в виду, еще один такой демарш — и я поставлю вопрос о вашем отчислении из Академии. А если что-нибудь такое увижу после вашего совершеннолетия — лично упокою. Вам понятно?

Мелисса уже рыдала — с красным лицом, с соплями, некрасиво распялив рот. Возможно, по-настоящему, возможно нет, с такими лисичками хрен поймешь. Такое поведение, как у нее, на самом-то деле лечится — особенно у девочек ее возраста. Влюбленность в приличного парня, например, очень помогает. Но нужно, чтобы за душой все-таки было что-то настоящее. А понять, есть ли оно, задача непростая.

Я протянул ей носовой платок, налил воды из графина и ждал, пока она успокоится. Когда рыдания наконец поутихли, Мелисса начала жалко оправдываться и повторять, что не понимает, о чем я.

— Знаете что, идите вон, — сказал я. — Вернетесь, когда будете готовы говорить предметно.

Тут девочка закусила губу.

— Я не хотела, чтобы он умер! — крикнула она. — Я хотела, чтобы он мне услуги всякие оказывал, помогал! Чтобы я тогда отца уговорила его усыновить, вот зачем!

— Браво, — вздохнул я. — Очень правдоподобное оправдание: признали часть вины, но не всю. Может, это и так. Может, нет. Но в результате я уже дважды водил Финна к целителю. Вы немедленно прекращаете — и все, что я сказал раньше, остается в силе.

— Я не такая плохая! — снова зарыдала Мелисса. — Не такая! Честное слово!

— Возможно, — снова кивнул я. — Но ведете вы так, будто у вас уже совсем нет совести и говорить с вами бесполезно. Еще и актерские способности демонстрируете. Так что вы уж извините, прежде чем поверить вам, я должен за вами как следует понаблюдать.

— Хорошо… — всхлипнула Мелисса. — Хорошо… я буду стараться… господин учитель.

— Так идите и старайтесь, — велел я. — А с Финном лучше пока разговаривайте поменьше. Я с ним еще сам побеседую, потом вы при мне ему подтвердите, что ваш отец никого и не собирался усыновлять.

— Но… он же тогда меня возненавидит!

— А вы как хотели? Такова цена мелкого интриганства.

Мелисса снова зарыдала.

В итоге я ее все-таки выпроводил, заручившись обещанием делать все, как я сказал, под угрозой дальнейших санкций.

Ну что ж… Не знаю, поможет ли это девочке, но, по крайней мере, Финн хотя бы перестанет сам себя травить Нежизнью — уже хорошо.

Кроме того, я надеялся, что положительно подействуют другие мои затеи — с физзарядкой и «кабинетом труда».

Да, кстати, физкультурную форму я для Маргариты достал. Хотел попросить Леу, чтобы она попросила Лиихну (как все сложно! но вопрос деликатный, так что иначе нельзя), чтобы та сказала ей, как пошить спортивный бюстгальтер. У Лиихны я такой видел, когда Иркан гонял их с Фиртаном на боевой тренировке: она занималась в этаком открытом топе и штанах. Однако потом хлопнул себя по лбу и пошел сразу к кастелянше Академии. Саму не застал, но ее помощница тут же выдала мне все необходимое, еще и извинилась.

— Прошу простить, я не подумала, что девочке в тринадцать лет такое нужно! Ей стоило самой обратиться.

— Девочка дворянка, не привыкла куда-то обращаться. Наверняка за ней всегда ухаживала какая-нибудь старая служанка… — пожал я плечами. Тут до меня дошло. — Скажите, а что, слуг не разрешается брать с собой в Академию? Ни у кого не вижу…

У меня-то с собой не было, но комната для слуг в квартире имелась.

— Ученикам — не разрешается, — сказала кастелянша, — а вы если хотите нанять горничную — то я знаю несколько девочек, которые хотят подзаработать.