Препод

– Какие культисты?
– побледнев, уточнил пузатый бургомистр.

В местной истории культы, в том числе весьма агрессивные, существовали, но называть какой-то определённый было опасно, мало ли что. Поэтому нужно было отвечать уклончиво.

Посылать бургомистра подальше в армейском стиле я не стал, поэтому твёрдо и веско ответил:

– Неустановленные.

– А что они делали?
– спросила уже Нодерляйн.

– О, они делали такое… - я выдержал короткую паузу, чтобы народ проникся, покачал головой, словно мне тяжело было это вспоминать, затем сообщил, - эти мерзкие личности собирались призвать могущественную потустороннюю сущность.

– О боже!
– послышался всхлип, затем звук падения тела.

– Так, поднимите бургомистра, - наша ректор оказалась покрепче психикой, поэтому выяснение обстоятельств взяла на себя.

Решительно подошла к паре стражников, отбирая у них плащи, после чего торжественно вручила нам с магистром.

– Прикройтесь.

Быстро закутавшись в плотную ткань на манер древнеримской тоги, я благодарно кивнул женщине.

– Ну, - произнесла Сильвия, - а теперь поподробнее, сколько культистов было, какой ритуал призыва они собирались проводить и что с ними сейчас?

– Было их тридцать… - Калистратис закашлял сильнее и я тут же поправился, - или двадцать. В общем, не меньше десятка точно. Раздели они нас догола, ну, чтобы в жертву принести. Им для ритуала нужна была кровь сильных магически одарённых.

На этом моменте взгляд ректорши стал подозрительным, потому что Вольдемар силой как раз никогда не отличался.

– В основном, конечно, магистра, - тут же уточнил я, - а меня так, в довесок, потому что одного магистра чуть-чуть не хватало.

Подозрительность из взгляда Нодерляйн слегка ушла и я приободрился, продолжая рассказ.

– Раздели, значит, они нас. Бессознательных, естественно. Так бы мы им не дались. И одели наручники из тритания.

Кашель магистра стал предупреждающим.

– Но перед самым ритуалом сняли!
– быстро поправился я, - когда мы были уже в центре магической фигуры и наша магия не могла пробиться сквозь защитный барьер.

Я осторожно поглядел на ректоршу с магистром, но те оставались спокойны, видать пока враньё было в пределах допустимого.

– Тут они начали ритуал, чиркнули себе по запястью ножиками и давай кровью напитывать пентаграмму.

– Чьей кровью?
– вскинулась Сильвия.

– Своей конечно, - уверенно ответил я.

– Ты говорил,что им нужна была ваша.

– Так это потом наша, - успокоил я женщину, - а сначала своя. Нашу должна была из нас выпить призванная тварь.

– Страсти-то какие… - послышалось бабье причитание из толпы.

– Не то слово!
– покивал я.
– Стоим мы, значит, внутри этой пентаграммы, в чём мать родила. Эти пятеро культистов за барьером подняли руки и тянут вроде как молитву какую-то, заунывно так.

– Пятеро?
– снова прервала меня Нодерляйн.

– Конечно пятеро, - даже слегка обиделся я, - пентаграмма же, по одному на каждый луч.

– Ты говорил их было не меньше десятка.

– Это всего не меньше десятка, тех что мы видели, - терпеливо пояснил я, - а может и больше, только в пентаграмму встали пятеро, остальные просто…

– Что просто?

Въедливая баба прямо заела своей дотошностью, начиная вызывать глухое раздражение. Всё ей расскажи.

– Просто стояли и смотрели, - я строго взглянул ей в глаза, увидел, что та немного стушевалась, и принялся рассказывать дальше.

– Короче, эта тварь уже давай лезть к нам, разрывая континуум. Пасть с дом, зубы вот такенные, - показал я руками, - нет, вот такенные, - раздвинул я их ещё шире, - точно весь город бы сожрала, не подавилась. И, значит, думаю, что пора уже нам с магистром прощаться друг с другом, готовлюсь сгинуть в утробе зверюги, но тут магистр кладёт мне руку на плечо и говорит, - “Иногда надо озаботиться терпением, потому что некоторые вещи требуют времени”!

Я замолчал, подняв вверх указующий палец.

– Ну дальше-то что было, не томи, ирод!
– послышалось из толпы.

– А дальше магистр как даст заклинанием, что тварь в миг развоплотило и вся прорва энергии затраченная на её призыв, как хлынет в обратку, и всех культистов буквально в пыль. Мы в центре фигуры, под защитным полем, оно же в обе стороны непроницаемое, а снаружи там прямо огненная буря. Как стихла, так и барьер спал, культисты которые его ставили того, все, кто не в пыль, тот в пепел. Ну а мы на выход, чтобы, так сказать, успокоить народ, что опасность миновала и можно дальше спать спокойно.

Тут я скромно поклонился. После чего, напряжённо следящая за моим рассказом толпа буквально взорвалась овациями.

Кто-то, от переизбытка чувств, падал на колени, кто-то не стесняясь плакал. Многие тянули руки с криками, - “Спаситель!”

– Что я, - скромно ответствовал им, показал на Калистратиса, - благодарите магистра, он истинный спаситель.

Хлынув потоком, люди подхватили старого мага на руки и принялись качать, подбрасывая высоко в верх.

– Осторожней, осторожней, - обеспокоенно прикрикнул я, - магистр ещё слаб.

Переключив фокус внимания с себя на Калистратиса, отступил назад, мысленно вытирая пот. А вы попробуйте вот так экспромтом выдать связный рассказ выдуманный от начала и до конца.

И вроде врать не хорошо, я, всё-таки, преподаватель, но это, что называется, была ложь во благо.

– Вольдемар.

Я почувствовал, как меня берут под локоток и посмотрел на ректоршу, что пристроилась сбоку, цепко держа меня за руку.

– Сильвия?

– Ты должен показать мне это место.

Сказано это было твёрдо и безапелляционно, и отказа не предполагало, поэтому я кивнул, но предупредил:

– Пахнет там не особо. И помоями и гарью.

– Ничего, потерплю, - решительно ответила женщина.

Если у неё и были какие-то сомнения на наш с Калистратисом счёт, то они пропали, стоило нам добраться до того зала где мы гоняли эльфов.

Запах дыма всё ещё висел в воздухе, несмотря на вентиляцию, да и свежая копоть на полу и стенах подтверждала мой рассказ. Ну а последним штрихом стали двое наручников из тритания, увидев которые, Нодерляйн стала максимально серьёзной.

Пальчиками приподняв одни за толстую дужку, глухо произнесла, не глядя на меня: