Преследуемая тенью

Подняв руку к моему лицу, он крепко сжимает мою челюсть, прежде чем я успеваю отпрянуть. Он наклоняется ко мне, и в моей голове проносится ужасающая мысль о том, что он может меня поцеловать, но он останавливается в нескольких сантиметрах от моего рта, его глаза буравят меня.

— У меня есть пара идей. Хочешь, чтобы я обсудил их с тобой? Может, ты поможешь мне решить, что с тобой делать.

Мое тело снова начинает дрожать, и я с трудом сглатываю страх, который заставляет меня испытывать этот мужчина.

Его большой палец проводит по моей челюсти, затем его рука скользит к горлу, и его пальцы крепко сжимают мою шею.

— Сначала я фантазировал о том, как пережму тебе дыхательное горло и буду смотреть, как ты задыхаешься, пока не выжму из твоих легких последний воздух.

Господи.

— Но это значит, что ты будешь мертва. Я больше не смогу тебя мучить.

Я снова тяжело сглатываю, и знаю, что он это чувствует.

Он отпускает мою шею и засовывает руки в карманы. — Я могу запереть тебя в этой комнате до конца твоих дней.

Это будет ад. Я лучше умру.

Уголок его рта приподнимается. — Что, по-твоему, я должен с тобой сделать?

Мой язык высунулся, чтобы смочить губы, и я покачала головой. — Тебе плевать на то, что я думаю.

Улыбка расплывается по его лицу, делая его дьявольски привлекательным. — Вообще-то, да. — Я хмурюсь и он говорит: — Почка моего младшего брата помогает тебе жить. Как ты предлагаешь отплатить мне?

Чувство вины и боль в сердце выбивают воздух из моих легких, и на глаза наворачиваются слезы. Мой голос охрип, когда я говорю: — Мне так жаль, что они убили твоего брата. Я никогда не хотела, чтобы кто-то умер, чтобы я могла жить. Я бы никогда не согласилась на операцию, если бы знала.

Он издает ехидный смешок. — Неужели ты думаешь, что я поверю, что ты так просто уйдешь в загробный мир и откажешься от шанса получить почку?

Без малейших колебаний я отвечаю: — Да.

Ренцо пристально смотрит мне в глаза, пока я не упираю руки в бока, чтобы не сжаться.

— Если бы ты могла повернуть время вспять, ты бы умерла, чтобы мой брат жил?

И снова я не колеблюсь. — Да.

Он делает глубокий вдох и медленно выдыхает, а затем, развернувшись, идет к двери. — Следуй за мной, topolina.

Какого черта он зовет меня по-итальянски?

Я иду за Ренцо, когда мы возвращаемся в комнату, где находятся папа и доктор Бенталл. Мой желудок сворачивается от ужаса, и когда я следую за ним в комнату, то вижу, что у отца на руке повязка.

Конечно, Ренцо не стал бы оказывать папе медицинскую помощь, если бы собирался его убить?

От этой мысли в моем сердце вспыхивает надежда, и я бросаюсь к отцу, который с трудом поднимается на ноги.

Я обхватываю его руками и обнимаю, шепча: — Ты в порядке?

— Не волнуйся обо мне. Что случилось? Он что-то сделал с тобой?

— Нет. Я просто спала, — отвечаю я.

— Хватит устраивать воссоединение, — говорит Ренцо, его тон низкий и мрачный. — Позовите доктора Бенталла.

Тот же охранник, что и вчера, подходит к доктору Бенталлу и заставляет его встать на колени. Доктор, который лечил меня последние три года, совсем не похож на образованного и уверенного в себе человека, которого я успела узнать и которому доверяла.

Его лицо сильно опухло после вчерашнего избиения, и мне жаль его, несмотря на то что он совершил непростительное преступление.

— Есть последние слова? — спрашивает Ренцо.

Мои глаза становятся широкими, как блюдца, когда он задает этот вопрос.

Нет.

Доктор Бенталл смотрит на Ренцо и говорит: — Я посвятил свою жизнь спасению людей.

— И все же мой брат мертв, — огрызается Ренцо. — Сколько раз ты покупал органы на черном рынке?

— Не так много, — отвечает доктор Бенталл. — Может быть, семь или восемь раз.

Ренцо качает головой. — А ты знаешь, что в Мексике убивают здоровых детей ради торговли органами?

Доктор Бенталл молчит.

Я этого не знал.

Ренцо тянется за спину и достает пистолет из пояса брюк. Его пальцы сгибаются вокруг рукоятки, прежде чем он подходит к доктору Бенталлу.

Я дико трясу головой и кричу: — Не надо! Пожалуйста, не убивайте его.

Ренцо переводит взгляд на меня, и в следующее мгновение пистолет нацелен на отца. Я бросаюсь к отцу, держа руки широко раскрытыми, как будто это сделает меня больше.

— Нет! Я умоляю тебя. — Я снова качаю головой.

— Выбирай. — Единственное слово Ренцо тяжело падает в комнате. — Твой отец или твой врач.

В ужасе я могу только смотреть на этого жестокого человека.

Его рука возвращается к доктору Бенталлу, и он прижимает ствол прямо к его лбу. — Считай это милосердной смертью, доктор. Я мог бы разорвать тебя на части.

Доктор Бенталл зажмуривает глаза.

— Поблагодари меня за то, что я проявил милосердие, — требует Ренцо.

Боже правый.

— Б-благодарю вас.

Раздается такой громкий выстрел, что я дергаюсь, а в ушах звенит, когда доктор Бенталл падает на бок, а из пулевого ранения в его голове сочится кровь.

Я смотрю, как лужа крови растекается по полу, и мое тело вздрагивает, словно в конвульсиях. Я тяжело дышу, но кажется, что воздух не доходит до моих легких.

Ноги подкашиваются, и я опускаюсь на пол, зрение помутнело от невыносимого шока, вызванного смертью доктора Бенталла.

— Скайлер, — плачет папа и падает на колени рядом со мной. — Дыши, милая.

— Уберите беспорядок, — слышу я приказ Ренцо.

В комнату входят мужчины, и когда они вытаскивают тело доктора Бенталла, на его месте остается кровавая полоса.

Слезы увлажняют мои щеки, и я продолжаю задыхаться, как рыба на суше.

— Скайлер, посмотри на папу, — слышу я, но не могу ничего сделать, кроме как продолжить задыхаться от ужаса.

Ренцо подходит ближе и приседает передо мной. Взяв мой подбородок указательным и большим пальцами, он поднимает мое лицо вверх, чтобы я встретилась с его глазами.