Преследуемый Зверем Братвы

Я делаю вдох. Я готова бежать ему на помощь. Но вдруг чья-то рука обнимает меня за шею и крепко прижимает к себе. У меня перехватывает дыхание, и сердце подскакивает к горлу. Я чувствую массивную мускулистую грудь у себя за спиной и руку, крепко обхватившую меня, словно сталь.

И вдруг я чувствую его дыхание у своего уха.

— Ты моя, малышка.

Его голос подобен водке и металлу. Он похож на старое скрипящие дерево и дым, опасно шепчущий мне на ухо. Я шиплю, извиваясь из его хватки. Но он такой чертовски сильный. И он чувствуется гигантом позади меня. С последним ворчанием я отталкиваюсь обоими локтями назад и с силой наступаю ему на ногу. Он едва вздрагивает, но этого достаточно, чтобы повернуться в его объятиях.

Я резко разворачиваюсь. От неожиданности я вздрагиваю и делаю глубокий вдох от чего сердцебиение прекращается на несколько секунд. Я смотрю на потрясающе красивое лицо, и пару пронзительных, гипнотических голубых глаз горячо смотрящих прямо в мои.

Он моргает, и внезапно его хватка ослабевает. Он смотрит на меня со смесью шока, ужаса и… Я хмурюсь. И признание. Он моргает, как будто не уверен, что видит меня, и его мощная, точеная челюсть сжимается.

— Ты…

Я бы никогда не дожила до десяти лет, если бы не умела быстро соображать перед лицом опасности. И у меня в руке пистолет.

Я не колеблюсь. Я не зацикливаюсь ни на том, насколько потрясающе хорош собой мой нападающий, ни на выражении его лица. Поднимая пистолет, прижимаю его к его груди и нажимаю на спусковой крючок.

Пистолет сильно дергается, от отдачи отдергивая мою руку и проходит через все тело. Но хватка мужчины на мне ослабевает. Он издает единственный хрюкающий звук, отшатываясь в тень, когда его руки летят к дыре в кожаной куртке. Он делает глубокий вдох и смотрит на свои руки. Затем он смотрит на меня, его лицо искажается.

— Ты…

Позади меня взрывается стрельба, и я кричу, бросаясь на землю под градом осколков стекла и камней патио. Я вздрагиваю, когда пуля вонзается в стену рядом со мной. Но вдруг стрельба прекращается.

Я выскакиваю с пистолетом в руке, оглядывая бойню во внутреннем дворике. Когда я вижу, как Виктор и Лев врываются в разбитые двери, я чуть не кричу от облегчения. Брат бросается ко мне через сад и крепко хватает.

— Ты ранена?!

— Нет, — выдыхаю я. — А ты?

Он мрачно качает головой.

— Фиона? — Хриплю я.

— У нас все в порядке, Нина.

— Николай…

Виктор поворачивается и показывает на своих людей, помогающих подняться на ноги вздрагивающему Николаю.

— Один его раНейл в руку, но будет жить.

— Потери?

Брат мрачно кивает.

— Пять человек.

— Кто…

— Нина…

— Виктор, я в порядке…

— Нина!

Я хмурюсь. Я знаю, что все еще в шоке, но он не имеет смысла. — Виктор, я в порядке…

— Тогда чья это кровь?

Я поворачиваюсь, и у меня отвисает челюсть. Огромный мужчина с пронзительными голубыми глазами исчез. Я выстрелил ему в грудь, и он исчез— то есть буквально перестал лежать на земле. Но там есть кровь, и ее много.

— Нина…

— Я не знаю.

Мое сердце замирает, когда я лгу брату. Я не совсем понимаю, почему я не говорю правду. Я тоже не совсем понимаю, почему в этот момент я решила не упоминать о том, чтобы выстрелить кому-то в упор в грудь. Но у меня нет времени зацикливаться на этом. Подкрепление Братвы хлынуло на крышу. Фиона и Зои бросаются ко мне, крепко обнимая и всхлипывая от страха.

Но я не плачу. И шок от выстрела быстро проходит. Психиатр, вероятно, сказал бы “слишком быстро”, но это так. Вот что делает с тобой детство мучений и травм, я думаю.

Я поворачиваюсь и смотрю на кровь на земле. Секунду назад я не была уверена, почему солгала. Но теперь я могу это сделать. И это может быть потому, что где-то глубоко в моей голове есть воспоминание об этих преследующих голубых глазах. Где-то внутри я знаю, что видел их и звериную свирепость за ними раньше.

И постепенно я начинаю задаваться вопросом, увижу ли я их снова и неуклюжего зверя, похожего на человека, привязанного к ним.

Глава 2

Нина

Три месяца спустя:

Теперь ты моя, малышка.

Я задыхаюсь, дрожу, когда сон исчезает вокруг меня. Мой пульс учащается, дыхание сбивается в ночной одежде. Моя ночная рубашка прилипает к коже— влажная от пота после сна.

И моя рубашка-не единственная мокрая одежда, когда я просыпаюсь.

Сажусь на кровати, и чувствую, как горит мое лицо и покалывает кожу. Меня все еще трясет, но я стараюсь успокоить дыхание. Я пытаюсь сосредоточиться и думать о том, чтобы вернуться в постель до утра. Но когда я смотрю на будильник на прикроватном столике, я издаю мучительный стон.

Да, этого не случится. Каждое утро я встаю рано, в пять часов. Часы показывают 4.30, и мой мозг уже полностью проснулся. Я ни в коем случае не могу расчитывать на эти последние полчаса сна.

Дрожа я закрываю лицо руками. Мой пульс все еще стучит в ушах, когда я снова запускаю руки в волосы. Я закрываю глаза, и обрывки сна снова всплывают в моем сознании.

Так продолжается уже несколько месяцев. В течение трех месяцев, с той самой ночи, когда произошла стрельба в доме Льва и Зои, мне сНейлись одни и те же сны, темные, импульсивные, перехватывающие дыхание, грязные сны. Сексуальные сны.

В моих снах, по ночам, он берет меня, связывает, и… Ну, дальше все идет своим чередом. Я прикусываю губу, и мои бедра сжимаются вместе. Вспоминая, как он стонал мне в ухо во сне. Я вспоминаю, как его огромные, сильные руки обхватили мои ноги и широко раздвинули их, и как он…

Я краснею и качаю головой. Ладно, хватит об этом, большое вам спасибо. Спуская ноги с кровати я встаю. Я потягиваюсь, затем открываю жалюзи на окне спальни. Это не роскошный пентхаус, но вид из моего дома все равно потрясающий. Впитываю вид солнца, поднимающегося над горизонтом Чикаго. Самое время встретить свой день лицом к лицу.

Через двадцать изнурительных минут быстрой езды на велосипеде Пелотона, я пошатываясь, и иду на кухню за смузи из фруктов. Поездка сделала свое дело, заставив мою кровь бежать быстрее, а мысли-отвлечься от снов. Но теперь это возвращается снова.

Мое лицо горит от жара, когда он снова вторгается ко мне. Его рычание мне в ухо. Его прикосновения по всей моей коже. Его рот дразнящий все ниже и ниже, пока…

Блендер громко жужжит, снова заглушая мои мысли; о моем темном, опасном любовнике мечты, дарующего мне лучший секс в моей жизни.… ну, я бы сказала “во своей жизни”, и это было бы правдой. Правда, потому что секс моей мечты с ним поистине невероятен. Но это также верно и потому, что мне абсолютно не с чем сравнить это в реальном мире.