Преследуемый

Вопрос я задал легкомысленно, но Грануэйль знала, что это была проверка.

— В сражениях — да, надирали периодически, — нахмурилась девушка. — Если принимать во внимание старые легенды. Но для этого они брались за мечи и топоры, а не кидались файерболлами. Кстати, милый меч, — заметила она, подбородком указав на покоящийся в перевязи Фрагарах, который выглядывал из-за моего плеча. — Тебе, похоже, приспичило надрать задницы?

Её вопрос я проигнорировал, задав свой:

— Чем занимались друиды в тех легендах, которые ты читала?

— Они были советниками королей и пытались предсказывать будущее — оу, вот про это я забыла. Друиды ещё занимались гаданием. А ты вскрываешь зверюшек, чтобы погадать на их кишках?

Она сморщила носик и задержала дыхание.

— Нет, — ответил я, и девушка расслабилась. — Предпочитаю волшебные посохи.

— Вот! Видишь? — Она, словно дразня, шлёпнула меня по руке. — Ты не уничтожаешь.

— Ты действительно хочешь, чтобы я посвятил тебя в друиды? Перед тем, как ты ответишь, позволь объяснить тебе, на что ты себя обрекаешь, потому что Лакша не может знать наверняка. Если ты читала всякую макулатуру об эпохе Нью Эйджа (New Age — совокупность современных мистических течений и движений оккультного и эзотерического характера, а так же стиль музыки) и думаешь, что будешь вести овощную жизнь, молясь Бригите или Морриган, то хочу огорчить — это далеко не так. Во-первых, зубрёжка в течение двенадцати лет. Никаких заклинаний, ничего клёвого и могущественного. Только зубрёжка и повторение — двенадцать лет. Но ты — взрослый человек с развитым мозгом и можешь пропустить годик-другой, потому что другие неофиты начинают намного раньше, но всё равно это долгий срок. Тебе придётся полюбить книги, учение и языки, потому что это всё, чем ты будешь заниматься лет эдак до тридцати с хвостиком.

— Оу, — протянула она голосом маленькой девочки. — Как насчёт того, чтобы оплачивать квартиру, еду и всё такое?

— Бросишь эту работу и переберёшься ко мне в книжный магазин. Чтобы развеять скуку от чтения книг, я великодушно позволю тебе испытать скуку от продажи книг. И, может быть, обучу тебя рецептам некоторых особенных чаёв.

— Ух ты! Хорошо.

— После того, как ты пройдёшь испытания, начнутся уроки магии. Но, чтобы ты смогла черпать силы, я нанесу на твою кожу ритуальную татуировку из чернил, замешанных на овощном соке. Это займёт пять месяцев.

— Пять месяцев?.. — левый глаз девушки испуганно дёрнулся.

— Я только что предупредил тебя о двенадцати годах беспрерывного обучения, и ты глазом не моргнула, а теперь тебя испугали жалкие пять месяцев.

— Но ведь все эти месяцы в меня будут тыкать иголкой, так?

— Вообще-то, шипами. Старая школа никогда не устаревает.

— Теперь я поняла, что ученичество самую малость отличается от посиделок с книжкой и кружкой горячего шоколада.

— Но это необходимо, если ты хочешь обладать магией. Таков ритуал, который связывает тебя с токами земли и позволяет касаться её мощи. И, будучи её дочерью, ты уже никогда не навредишь земле. Если Бригита не наврала и Энгус проворачивает тёмные делишки с демонами, то даже он не сможет бросить ей вызов, — едва сказав это я понял, что человек, якшающийся с порождениями зла, способен на куда большее, чем любой из нас может представить, так что я вполголоса добавил: — Надеюсь.

— Ты говорил с самой Бригитой? И кто такой Энгус? Неужели, древнеирландский бог любви?

— Да, он самый, — поддакнул я снисходительно.

Несмотря на то, что Грануэйль уже показала свои знания ирландской мифологии и даже узнала Эрмид, я удивился опять — на этот раз оттого, что она верно рассказала про Энгуса Ога.

— Но забудь, что я о нём говорил. Вернёмся к нашим баранам, — продолжил я лекцию. — Дело в том, что пройдёт почти десятилетие, прежде чем ты ощутишь в себе хотя бы крупицу того, что можно назвать магической силой. Если ты нетерпелива и жаждешь научиться волшбе прямо сейчас, то у Лакши в запасе есть один ритуал, который поможет приступить к учению уже этой ночью. Но ты же терпелива, не так ли?

— Не так ли, — буркнула девушка. — Хватит.

Она потянулась ко мне и слегка сжала мою ладонь своей ладошкой.

— Я действительно хочу этого.

— Ты говорила, что тебе двадцать два. Ты уже получила образование?

Она округлила глаза.

— Ну да, в мае я получила диплом по философии. И теперь я надраиваю барную стойку, потому что кем бы мне ещё быть с моим образованием?

— Ладно, — ответил я, изучив выражение её лица. — Я серьёзно отношусь к твоей просьбе, и поэтому, прежде чем принять решение, мне надо поговорить с Лакшей.

— Понятно, — уголки губ девушки разочарованно опустились, и она убрала от меня руку. — Но я не могу одновременно драить стойку и работать телевещателем для Лакши, поэтому сначала мне надо заняться своими делами. Она понятия не имеет, что значит быть барменом. Жди.

Она вернулась к засидевшимся посетителям, с одинаковой лёгкостью раздавая улыбки, наполняя бокалы и кружки, рассыпаясь в благодарностях и сверяя счета.

Чтобы лучше думалось о просьбе девушки, я глотнул ещё виски. Неудивительно, что за последнее тысячелетие у меня не было ни одного последователя, ведь люди считали, что все друиды благополучно вымерли, и знать не знали, что где-то по белому свету бродит последний из их числа — словно тот самый прозябающий на Дагобе Йода. Но когда люди нашли меня — совершенно случайно, как и Грануэйль, — то я не мог позволить себе таскать всюду репей в виде студиозуса. В те века мне жизненно важно было сохранять мобильность, и я не оставался надолго в одном и том же месте. Кроме того, работа над амулетом целиком и полностью захватила меня и требовала полной самоотдачи и максимальной концентрации, что было бы недостижимо при наличии ученика под боком. Они имеют обыкновение жрать время учителей и задавать множество вопросов.

Единственный мой ученик покинул этот мир в самом конце десятого века. Умный и прилежный во всём, Джибран притворялся неграмотным ортодоксом (*в оригинале Catholic, что можно перевести как «католик, католический», но это будет неправильным, потому что в конце десятого века ещё не было разделения христианства на католическую и православную церкви; вероятно, стоит говорить о Джибране как о приверженце латинских обрядов христианства), вместе с тем изучая тайны матери-земли. Тогда я прятался на задворках Священной Римской империи — на задворках огромной империи, должен заметить — возле города Компостела королевства Галисия (*северо-западная Испания). В нескольких милях от города я держал скромную ферму и считался всеобщим любимчиком, потому что положенную долю урожая я отдавал Иисусу, а клиру — щедрую десятину. Отец Джибрана работал кузнецом в городе и несколько раз в неделю посылал ко мне своего сына за куриными яйцами и свежими продуктами. За товар он платил трудом Джибрана, и так мы с парнем смогли выкроить время для его обучения. Он уже завершил курс, и мы готовы были уйти в леса, чтобы наколоть татуировки, когда в 997 году ветра Кордовского халифата принесли под стены города армию Аль-Мансура. Его солдаты разграбили Компостелу и убили Джибрана и его отца прежде, чем я смог прийти им на помощь. С тех пор я зарёкся быть учителем. Ни моё подавленное моральное состояние, ни напряжённая обстановка на Пиренейском полуострове не благоприятствовали ничему хорошему. Я упаковал вещи и уехал в Азию, откуда годами позднее вернулся в Европу вместе с ордой.

С тех пор я время от времени тешил себя мыслью о том, что однажды создам маленькую рощу друидов, но исходящая от Энгуса Ога угроза и гонения со стороны монотеистов оставили мне только неосуществимую мечту. Быть может, сейчас она не будет такой надуманной, особенно если мне удастся пережить предсказания Морриган.

Мои дела с ней не заканчивались на том, чтобы получить универсальную дай-мне-сбежать-от-смерти карточку. Ею владеет только сама Морриган, да и она, к тому же, первая сделала ставки на мою жизнь, что без сомнения, важно. Но боги смерти — это основа любого пантеона, и раз Энгус Ог действительно сотрудничает с созданиями преисподней, то вскоре, согласно Откровению Иоанна Богослова 6:8, за мной на бледной лошади приедет сама смерть.

Из всего предсказания Морриган больше всего меня обеспокоила ветка вереска, которая явно обещала, что воин-который-скоро-умрёт сильно удивится, прежде чем рухнет в пыль. Не думаю, что у Энгуса получится повергнуть меня в шок, а вот ковен ведьм вполне на это способен. Просто ходячий сюрприз. Сначала они ни с того ни с сего захотели лишить Энгуса мужской силы. Затем лгали в лицо о том, что не заключали с ним никаких союзов. Оставили мне капли крови Радомилы с полной уверенностью в том, что либо ведьмы смогут выкрасть ту бумажку, либо что я ей не воспользуюсь в своих целях. И весь этот цирк устроили только три мадамы — так что же будет, если мной заинтересуется весь ковен? И сейчас рядом со мной тоже есть ведьма — сидит в голове Грануэйль и клянётся в одиночку уложить на лопатки всех Сестёр Трёх Звёзд, если заполучит рубиновое ожерелье, за которое другие ведьмы грызться готовы. Стоит ли мне дразнить эту злобную свору?

Грануэйль остановилась передо мной и перегнулась через барную стойку, чтобы привлечь моё внимание.

— Ладно, Аттикус, сейчас я выпущу Лакшу. Будь милашкой.

Она проказливо усмехнулась, и тут её голова обвисла, словно девушка расслабила все мышцы, а потом поднялась. Выражение лица стало загадочным, и словно тени прожитых лет чужой жизни стянулись вокруг изумрудных глаз и рта. В речи появилась ритмичность тамильского языка и характерный акцент, а каждое слово стало подчёркнуто чётким из-за обрезанных гласных и согласных звуков.