Преследуемый

— Ты хочешь, чтобы я послал к тебе волка и тот бы гавкал на тебя, как Лэсси? — Магнуссон казался оскорблённым.

— Ладно, тогда сам скажешь, — закатил я глаза; надел футболку. — Надеюсь, я успею вернуться до того, как тебе придётся что-то решать.

Я обежал дом до главного крыльца, где вдова визжала на оставшихся вервольфов, в том числе, и на доктора Снорри, чтобы те убирали свои жуткие морды с её газона.

— Миссис МакДонагх, всё хорошо, они не причинят вреда…

— Ха! Аттикус, ты же не один из них, правда?

— Нет, — заверил я старушку. — Нет, не один из них.

— Их товарищи прямо на моих глазах превратились в огромных кровожадных тварей! — она несколько раз глубоко вдохнула и оперлась на изгородь.

— Знаю. Они не сделают ничего плохого.

— Да иди ты! — брюзжала вдова. — Ещё скажи, что у меня «белочка»!

— Нет. Всё, что вы видели, происходило на самом деле. Всё хорошо.

— Почему? Они ирландцы?

— Нет. Они из Исландии, по большей части. Молодые — американцы.

— Погоди, а разве Исландия не была Британской колонией?

— Нет, она принадлежала Скандинавии. Послушайте, миссис МакДонагх, я извиняюсь, но друзья у меня странноватые. Но, что важнее, среди них нет британцев.

— Будем считать, что ты всё объяснил, мальчик.

Как правило, я не говорю правду, потому что нет никакого желания подметать в совочек разбитые иллюзии. Но раз вдова настолько сильна морально, что прогоняла оборотней, то она выдержит. Мы сели в кресла-качалки, а оставшиеся волки стаи постепенно доделывали свои «цветочные» дела и убирались восвояси. Я рассказал старушке краткую версию происходящего: есть под небесами и под землёй куда больше загадок, чем может вместить в себя людская мифология.

— Настоящий друид? Разве вы не повымирали как мамонты?

— Многие так думают.

— Это всё по-настоящему, да? Ты не прикидываешься?

— В мелочах достаточно недосказанности. Знакомый мне вампир любит чеснок, а оборотни, как вы сами видите, могут менять форму в любое время суток. Но они стараются ограничивать себя в полнолуние, потому что превращение становится весьма болезненным.

— И Бог есть?

— Все боги есть, или хотя бы существовали когда-то.

— Я говорю об Иисусе и Марии, и прочих…

— Конечно, и они тоже. До сих пор здравствуют. Милые люди.

— И Люцифер?

— Сам я с ним лично не встречался, но, уверен, что и он бродит где-то. Аллах всё так же занят своими делами, и Будда, и Шива, и Морриган и все прочие. Вот что я хочу сказать, миссис МакДонагх: Вселенная ровно такого размера, какой может постичь ваша душа. Кто-то живёт в мирах-каморках, а чьи-то вселенные безграничны. Только что я сказал вам вещь, которая намного обширнее и важнее всех ваших предыдущих мыслей. Что вы сделаете с ней? Примите ли вы её или отринете?

Она ласково улыбнулась.

— Мой милый мальчик, как же я могу отвергнуть твои слова? Если бы ты не добил меня ужасающими зрелищами того, что я не должна знать, я бы подумала, что ты любишь меня и не расскажешь старой вдове ничего дурного. И я видела этих кровожадных оборотней собственными глазами.

Я улыбнулся и мягко похлопал её по руке, маленькой, морщинистой, покрытой старческими пятнами.

— Вы мне нравитесь, миссис МакДонагх, даже очень. Я вам доверяю и знаю, что вас можно назвать тем замечательным и незаменимым другом, который поможет перетащить тело, как сказал бы ваш Шон. Знаю, у вас множество вопросов ко мне, но в данный конкретный момент у нас нарисовалась проблема, требующая немедленного разрешения. Оберона украли вместе с одним из оборотней, и из-за этого мы все подавлены. Мы ещё завтра поговорим, и, обещаю, я отвечу на все ваши вопросы. Если переживу эту ночь, — сказал я.

Брови собеседницы поползли вверх.

— Тебя всего обложат этими отвратительными псинами, и ты всё равно можешь погибнуть?

— Я буду сражаться с богом, демонами и ковеном ведьм, каждая из которых хочет меня убить, — ответил я, загибая пальцы. — Так что вероятность есть.

— Ты разберёшься с ними?

— Хотелось бы.

— Вот так мальчишка, — цокнула языком вдова. — В добрый путь тогда. Убей всех этих мерзавцев и приезжай ко мне утром.

— Прекрасное предложение, — хмыкнул Гуннар, который вышел из-за угла дома и тяжело ступил на крыльцо, неся в руке Фрагарах.

Стая следовала за ним — две нормальных, а третий, в обличии волка, сопровождал Грануэйль. По походке и манере вести себя я понял, что сейчас придётся иметь дело с Лакшей.

Покрова Радомилы как не бывало. Сталь Фрагараха буквально гудела от распирающих меч могучих ирландских чар, и как только я взялся за предложенную оборотнем рукоять, я ощутил пульсацию магии. Меч предупредил меня о своём смертельно опасном намерении.

— Так, — сказал я, вытягивая меч из ножен и любуясь лезвием. — Я долго ждал. Если Энгус Ог хочет этот меч, то он получит его — ровно на те доли секунды, что потребуются мне для того, чтобы его освежевать.

Глава 22

Тропа через Призрачный Каньон, о которой говорила Эмили, находится в пустоши Суеверий — той самой, где находятся печально известные горы: там погибло больше сотни идиотов, пытавшихся найти золото. Одно из самых опасных мест в мире — кошмар из скал и колючек, кое-где усеянный «милыми» лужайками чапараля (чапараль — колючее американское растение).

Мы поехали по 60-й американской дороге мимо Сьюпириора и повернули налево, на дорогу в Пинто-Вэлли. Она привела нас к медной шахте, но общественная дорога через этот участок позволила нам подобраться к началу тропы. Это был восточный край Суеверий — нехоженое, довольно глухое место. Большинство людей путешествовали по тропе через Перальту, где легче было путешествовать, и где вид был больше похож на то, на что, как им казалось, должна быть похожа Аризона — величественные кактусы-сагуаро, окотильо (окотильо — мексиканское растение с красными цветами), рогатые жабы и аризонские ядозубы.

На восточной стороне Суеверий было меньше цветущей горной пустыни и больше чапараля; немного кактусов, если не считать опунций и нескольких видов агавы. Но колючки по дороге все же попадались: красные дубы, манзанита (манзанита — колючий кустарник, растет на юге США), акации «кошачьи когти», кусты аронии и боярышника. Но были ещё и тополи и платаны, которые могли пережить сезонные дожди и внезапные разливы паводков, струившиеся через каньон.

Наш караван машин приехал к началу тропы, и Гуннар, видимо, сказал Стае, что они могут выпустить волков, как только доберутся сюда. Многие из них выпрыгнули из своих спортивных машин и чуть не разорвали одежду в жажде, наконец, выпустить кипевшее внутри бешенство. Гуннар Магнуссон также изменился, поскольку наши планы мы подробно обговорили во время поездки. Только я и Грануэйль остались стоять на двух ногах, но её телом сейчас владела Лакша, а она почти не проявила любопытства, увидев, как целых двадцать волков меняют облик прямо у нас на глазах. Я подозвал её.

— Пусть Грануэйль посмотрит на это, ладно? — сказал я. — Мне всё равно надо с ней поговорить перед тем, как мы отправимся.

— Хорошо, — сказала Лакша, и затем её голова на мгновение скатилась набок, когда она ушла, и проснулась Грануэйль. Голова вернулась на место, и на какую-то долю секунды Грануэйль улыбнулась мне — пока не заметила, что кругом корчащиеся и воющие звери и не сказала:

— Да какого чёрта?

— Ш-ш-ш, — сказал я. — Тебе ничего не грозит, я просто хотел, чтобы ты на это посмотрела. Это Темпская Стая, и ты, видимо, обслуживала большинство из них когда-то в Рула Була.