Преследуя Аделин

Неважно, насколько это далеко от правды. Тот факт, что эти мысли могут роиться в его голове и сводить его с ума, вызывает на моих губах легкую улыбку.

Я поворачиваю голову и делаю вид, что что-то отвечаю, просто чтобы позлить его.

– Что ты делаешь? – вслух спрашиваю я призрака, который никогда не ответит.

Оглянувшись на свою тень, я вижу, как он достает свой телефон, и голубой луч света теряется в глубинах его капюшона, пока он что-то разглядывает. Несколько секунд спустя он убирает его в карман, достает из пачки еще одну сигарету и прикуривает ее. Заядлый курильщик. Гадость.

Он торчит здесь еще пятнадцать минут. И все это время я почти не смотрю по сторонам. Это напоминает игру, а я никогда не любила проигрывать.

Я благодарю бога, что мне не нужно никуда ехать на эту раздачу автографов. Ее проводит еще один выдающийся автор романов, и, к счастью, мероприятие проходит в старом добром Сиэтле.

Когда я в последний раз бросаю взгляд в зеркало, мою кожу покрывает тонкий слой пота.

– Ты уже миллион раз делала это, подружка. У тебя все будет хорошо, – уверяет Дайя позади меня.

На мне красная блузка, которая прекрасно демонстрирует мое тело, но не слишком откровенно или неуместно, и рваные черные джинсы. Я накрасила губы и надела удобные клетчатые кеды.

Мои светло-каштановые волосы уложены свободными волнами, завершая непринужденный, но шикарный образ. Обычно я не люблю наряжаться для таких мероприятий. Но мне весь день придется сидеть на одном месте, поэтому я постаралась выглядеть достаточно хорошо, чтобы получиться на фото, а все остальное я оставлю на потом.

Я нюхаю подмышку, еще раз проверяя, не наврал ли мне мой дезодорант и что он действительно борется со стойкими запахами.

– Знаю, но от этого не легче, – ворчу я.

– Как ты там себя называешь? – спрашивает Дайя, бросая на меня косой взгляд.

Вздыхаю.

– Искусный манипулятор.

– И почему?

Я закатываю глаза.

– Потому что манипулирую эмоциями людей с помощью своих слов, когда они читают мои книги, – сварливо отвечаю я.

– Именно. То есть это то, что ты обычно и делаешь, только слова будет произносить твой рот, а не пальцы. Притворяйся, пока не получится, детка.

Я киваю головой, со всех сторон оглядывая свои подмышки в зеркале. Может, мой дезодорант и борется с неприятными запахами, но на рубашке не было указано, что она устойчива к пятнам.

Вздохнув еще раз, я опускаю руки.

– Дело не в том, что я не люблю встречаться со своими читателями, просто я не очень хорошо себя чувствую в толпе и при социальных взаимодействиях. Я слишком неловкая.

– А еще ты отличная лгунья. Это то, чем ты зарабатываешь на жизнь. Так что улыбнись и притворись, что у тебя нет панической атаки.

Я снова закатываю глаза, подхватывая свою сумочку с кровати.

– Ты так здорово подбадриваешь, – сухо комментирую я. В ответ она фыркает.

Дайя не умеет подбадривать, и она это знает. В нашей дружбе она отвечает за логику, а я – за эмоции. Она предлагает пути решения, в то время как я предпочитаю кататься в ужасе и тревоге и разглагольствовать об этом.

Пожалуй, я похожа на свою мать больше, чем думала.

Но я никогда не признаю этого вслух.

Мероприятие, как всегда, проходит на ура. Если я настраиваюсь на подобные встречи, мне уже никогда не хочется уходить, когда они заканчиваются.

Возможность встретиться с другими друзьями-писателями и попытаться удрать в итоге со всеми подписанными ими книгами, смеясь при этом от души, – вот что приносит в мою жизнь настоящее умиротворение.

Видеть множество улыбающихся лиц, жаждущих встретиться со мной и получить книги с моим автографом, – это действительно счастье.

Мне нравится моя карьера профессионального манипулятора. Мне повезло заниматься тем, чем я занимаюсь.

Я немного пьяна от выпивки в баре после вечеринки, поэтому Дайя отвозит меня домой на моей машине. Мы смеемся и хихикаем над забавными эпизодами и даже сплетничаем о безумных драмах, которые все время бурлят в книжном сообществе.

Мы кайфуем от того, что хорошо провели время, но наши улыбки гаснут, когда она подъезжает к дому.

В эркере одиноко горит свет. Когда мы уезжали, я выключала весь свет в доме.

Практически выскакиваю из машины, но меня останавливает крепкая хватка Дайи на моей руке.

– Он все еще может быть там, – с нажимом произносит она, сильнее сжимая руку и причиняя мне боль.

– Лучше бы ему там, черт возьми, и оказаться, – рычу я и вырываюсь из ее рук. Выпрыгиваю из машины, прежде чем Дайя снова попытается меня остановить, и направляюсь к поместью.

– Адди, постой! Ты ведешь себя глупо!

Так и есть, но алкоголь только усиливает мой гнев. И прежде, чем Дайя успевает остановить меня, я отпираю входную дверь и врываюсь в дом.

Над кухонной раковиной горит единственная лампочка, слишком слабая, чтобы осветить парадную поместья как следует.

Меня никто не поджидает, поэтому я начинаю включать все светильники, чтобы убрать зловещую атмосферу, висящую в воздухе.

– Выходи, урод! – кричу я во все горло, врываясь на кухню и хватая самый большой нож, который только попадается. Когда я оборачиваюсь, Дайя стоит в дверях, оглядываясь вокруг с встревоженным выражением на лице.

Я так отчаянно вознамерилась убить этого ублюдка, что даже не потрудилась оглядеться.

Вся моя гостиная усыпана красными розами. Мой рот открывается, а слова на языке застревают и испаряются.

Поворачиваюсь и на стойке вижу пустой стакан из-под виски, на его дне – остатки выпивки, а на краю отчетливый отпечаток губ.

Рядом со стаканом лежит одна красная роза.

Мои широко распахнутые глаза натыкаются на взгляд Дайи. Все, что мы можем сделать, это просто потрясенно таращиться друг на друга.

– Мне нужно проверить остальную часть дома, – выдавливаю я с бьющимся в горле сердцем.

– Адди, он все еще может быть здесь. Нам нужно позвонить в полицию и уезжать. Сейчас же.