Преступления и призраки (сборник)
Шрифт:
– Правило номер девятнадцать.
– Для меня это – разорение, сэр, опала и разорение!
– Правило номер девятнадцать!
– Позвольте мне записаться заново. Не изгоняйте меня!
– Правило номер девятнадцать.
Все попытки были безнадежны, и Хоукер понял это. Размашистым шагом подошел он к столу.
– Будь прокляты ваши правила! И вы все будьте прокляты тоже, болваны, болтливые слюнтяи! Проклинаю вас – Ванделер, и Пойнц, и вас, Скотт, игрок, сам себя посадивший на хлеб и воду! Бог свидетель, вы еще оплачете тот день, когда так опозорили меня. Вы ответите за это – каждый из вас ответит! Я поставлю всем вам кровавые отметины. Можете не сомневаться! Вы будете первым, Рафтон. Одного за другим, я искореню вас, клянусь! У меня для каждого найдется пуля, я их сразу отсчитаю!
– Сэр Джон
– А если я не удалюсь – что тогда?
Герцог повернулся к генералу Скотту.
– Извольте позвать сюда швейцаров!
– Ах, вот вы как? Я уйду! – выкрикнул Хоукер. – Я не допущу, чтобы меня вышвырнули на потеху всей Джермин-стрит. Но вы еще услышите обо мне, джентльмены. Вы запомните меня надолго. Мерзавцы! Мерзавцы вы все!
И вот так, бушуя, топая ногами и молотя кулаками воздух над головой, Дьявол Хоукер вышел из клуба и исчез из лондонского общества.
Ибо ему действительно настал конец. Напрасно посылал он яростные вызовы членам клубного совета. Он очутился за оградой, и никто не снизошел до встречи с ним. Напрасно он избил сэра Чарльза Банбери у входа в гостиницу Лиммера. Вместо ответа по его следу пустили нанятых молодцов, те вернули ему побои с лихвой. Даже букмекеры более не хотели иметь с ним дела, и ему запретили появляться в клубе Терф. Он опускался все ниже и ниже, не находя иного способа поддержать свой дух, кроме безудержного пьянства, и наконец сделался обрюзглой развалиной, тенью того человека, каким был когда-то. И наконец однажды утром, в своей квартире на Чарльз-стрит он испытал на себе тот дуэльный пистолет, который в прошлом так часто бывал орудием его мести. Лицо его, темное и жуткое даже в посмертном покое, резко выделялось на фоне залитой кровью подушки, когда его нашли тем утром.
Давайте же положим этот эстамп обратно, в стопку. Чтобы украсить стену вашего дома, гораздо правильнее будет приобрести портрет честного Тома Крибба или даже женоподобного Бруммеля. Но Дьявол Хоукер ни в жизни своей, ни после смерти никому не принес удачи. Оставьте его лежать там, где вы нашли его, в старой пыльной лавочке на Друри-лейн.
Примечания переводчика
Этот рассказ Конан Дойла насыщен историческими реалиями, которые в большинстве своем понятны любому англичанину, особенно жителю Лондона, поскольку, несмотря на огромные перемены, прошедшие за двести с лишним лет от описываемого момента и за восемьдесят – с момента написания рассказа, основные координаты пространства, в котором действуют персонажи, ничуть не изменились. И сами действующие лица, практически все, – лица исторические; хотя их имена и слава до какой-то степени стерлись из памяти нынешнего поколения англичан, они все-таки узнаваемы.
Однако нашему читателю не удастся оценить это произведение по достоинству без обширных пояснений, к которым мы и приступаем ниже с тем большим удовольствием, что многие подробности чрезвычайно колоритны сами по себе.
Итак, место действия – кварталы, улицы и здания Лондона в том порядке, как они появляются в тексте:
Друри-лейн (Drury Lane) – улица на восточной границе района Ковент-Гарден в Лондоне. Возникла во времена королевы Елизаветы как дорога, ведущая к особняку некоего рыцаря по имени Друри. В описываемое время Друри-лейн была одной из худших трущоб столицы, где процветала проституция и располагалось множество таких же питейных заведений, как бар Тома Крибба. Но на той же улице или рядом находились и знаменитые лондонские театры, что привлекало светскую публику, а значит, и клиентуру в эти заведения. Тем не менее всякие претензии самого Тома и его служащих на респектабельность могли восприниматься английским читателем только с немалой иронией.
Хеймаркет (Haymarket) – улица в Вестминстере, который когда-то был отдельным городком неподалеку от Лондона, а теперь входит в его центральную часть. Улица тянется от площади Пиккадилли на севере до Пэлл-Мэлл на юге. Тоже существует со времен королевы Елизаветы. На протяжении столетий здесь располагался сенной рынок (откуда название улицы).
Торговлю сеном и прочими кормами переместили в другое место только в 1830 г. Лишь после этого Хеймаркет превратилась в средоточие развлечений для фешенебельного общества, сделавшись улицей дорогих отелей, кафе и рестораций, где начинался буйный разгул после окончания спектаклей в близлежащих театрах. Но для описываемого периода это – анахронизм.Квартал Сент-Джеймс (St. James) – район центрального Лондона. С севера его ограничивает Пиккадилли, с запада и юга – парки, с востока – улица Хеймаркет. Неподалеку находится и Джермин-стрит, упоминаемая в одной из реплик Хоукера. Когда-то эта территория, как и нынешние парки, была охотничьими угодьями королей. В XVII веке ее отдали под застройку и с тех пор она стала одним из наиболее аристократических районов Лондона. Пентон-стрит расположена довольно далеко от этих мест и ничем особенным не отличается.
Файвс-Корт (Fives Court) – зал для различных игр с мячом (типа тенниса), который арендовали и для проведения боксерских поединков, поскольку зал вмещал много зрителей. Во время поединков в Файвс Корт боксеры надевали перчатки наподобие современных, в отличие от других мест, где бои проводились на голых кулаках.
Гостиница Лиммера (Limmer’s Hotel) располагается на Джордж-стрит и в свое время служила местом вечерних встреч любителей спорта в тогдашнем понимании; по сути, это был ночной филиал фирмы Тетерсолла, о которой мы упомянем ниже, поскольку разговоры там велись исключительно о скачках, люди с не слишком чистыми руками заключали всевозможные сделки и делали ставки. Гостиница считалась самым грязным заведением в Лондоне, однако в ее мрачной и неуютной кофейне можно было встретить известных и богатых особ из провинции, которые приезжали в столицу на сезон спортивных состязаний. Порой там невозможно было найти место ни за какие деньги, но зато подавали простой английский обед, отличное вино и пунш с джином.
Фирма Тетерсолла (Tattersall’s) – крупнейшая в Соединенном Королевстве организация по аукционной продаже лошадей. Фирма была основана в 1766 г. Ричардом Тетерсоллом, который начал свою карьеру грумом у герцога Кингстона. Здание для проведения продаж располагалось вблизи Гайд-Парка (тогда – на окраине Лондона). В нем для членов Жокей-клуба были отведены две комнаты, которые стали местом встреч многих любителей скачек. Упоминая, что вхож «к Тетерсоллу», Джейкс хочет подчеркнуть свою солидность как дельца.
Фирма существует по сей день, имеет филиалы в других странах, управляется потомками основателя и продает до 10 000 лошадей в год. Цену на лошадей до сих пор назначают в гинеях, хотя больше нигде эта денежная единица не употребляется.
Олбани (Albany) – комплекс жилых домов, расположенный на улице Пиккадилли. Был построен в 1770—1774 гг. архитектором Чемберсом в качестве особняка для виконта Мельбурна (см. о нем ниже). В комплекс входили трехэтажное жилое здание, служебные флигеля и парадный двор. В 1791 г. здесь поселился Фредерик Олбани, герцог Йоркский. В 1802 г. он эту резиденцию продал, и здание было превращено путем внутренней перестройки и добавления двух новых корпусов в многоквартирный дом на 69 жильцов с условием, что в нем будут селиться только холостяки. С тех пор дом стал самым знаменитым и престижным жильем для холостых мужчин из высшего общества. Здесь проживали и лорд Байрон, и будущий премьер-министр Англии Гладстон. Соответственно, адрес, по которому проживает сэр Чарльз Тревор, является индикатором его положения (весьма высокого) на общественной лестнице. В настоящее время дом по-прежнему престижен, но здесь позволяется жить и семейным парам.
Теперь поговорим о клубах. О, английские клубы! Неподражаемые клубы, объединявшие людей (исключительно мужчин) по самым разным, порой весьма диковинным интересам, место, куда благородные джентльмены сбегали от жен, детей, долгов и всех прочих проблем, чтобы там священнодействовать – есть, пить, беседовать о политике, погоде и скачках, проигрываться в карты, читать газеты в строжайшем соответствии с уставом, чувствуя себя исключительно значительными личностями – и между прочим заводя чрезвычайно полезные для карьеры и бизнеса знакомства. Не удивительно, что в рассказе, где действуют такие джентльмены, упоминаются целых четыре клуба: