Преступники

Феликс Михайлович достал пачку сигарет, дрожащими пальцами вытащил одну и вопросительно посмотрел на следователя.

— Курите, курите, — поспешно сказал Игорь Андреевич.

— Пятнадцать лет не брал в рот, — тяжело вздохнул Пляцковский. — Теперь двух пачек в день не хватает. Все время думаю об Эле… Что меня возмущает: как у Ростовцева мог повернуться язык! «Гарантирую полное излечение»… О покойниках не говорят плохо, но я бы… — Он махнул рукой.

— Ваша жена знает о своем положении? — спросил Чикуров.

— Ни боже мой! На операцию я ее, кажется, все-таки уговорил. Готовят. А чем кончится… Если с ней что-нибудь случится, не знаю, как я буду жить дальше, Ведь получается, что я убийца! — Пляцковский обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону. — Что я скажу сыну и дочери? Как буду смотреть им в глаза?!

Чикуров решил закончить допрос. Говорить о каком-то оборудовании, которое помог получить Ростовцеву начальник главка, в этот момент казалось неуместным: у человека, можно сказать, жена при смерти.

Главное сейчас — «Баурос»! Такого оборота следователь даже не мог предположить. Когда Пляцковский ушел, Чикуров позвонил профессору Алехину и попросил о встрече.

— По какому поводу? — поинтересовался Алехин.

— По поводу «Бауроса», — коротко ответил следователь.

— А-а-а, — многозначительно протянул профессор. — Готов хоть сейчас. Могу подъехать к вам.

— Будьте так любезны, — сказал Чикуров.

И действительно, минут через двадцать Алехин прикатил на своей машине.

— Владислав Егорович, — представился он, стремительно появившись в кабинете следователя.

— Игорь Андреевич, — пожал крепкую руку профессора Чикуров и предложил сесть.

Алехину было лет шестьдесят. Он чем-то походил на известного академика Амосова: сухопарый, с орлиным носом, острыми глазами и совершенно седой. Движения быстрые, порывистые.

Профессор положил на стол кожаную папку и спросил:

— Что именно вас интересует?

— Ваше мнение о «Бауросе», который производят а Березках.

— Однозначного ответа у меня нет, — сказал Алехин, открыл папку и достал несколько листков.

— Да? — удивился несколько следователь.

— Сейчас объясню, — продолжал профессор. — В конце июня мне позвонил Рудик, заместитель главного врача березкинской клиники. Знаете его?

— Да, — кивнул Чикуров.

— Владимир Евтихиевич мой старый друг, еще со студенческих лет. Так вот, он вдруг обратился ко мне с просьбой провести анализ их знаменитого «Бауроса»… Хотя все это он мог сделать и у себя… Получил посылку, сопроводиловку. Пропустил без очереди. Когда принесли результат — ахнул! H₂O! Сам пошел в лабораторию, проверил анализ. Вода! Правда, чуть подкрашенная и подкисленная лимонной кислотой… Позвонил Рудику, говорю, что за шуточки? Володя отвечает: какие могут быть шутки, это серьезней серьезного… Я понял, что он сам в замешательстве. Отослал ему официальную бумагу. Поставил в известность Минздрав СССР. Как же иначе? Это мой долг — предупредить. Там поднялся переполох. Мне не поверили. Я показал образец «Бауроса», анализ… В министерстве разводят руками

— Значит, вода? — уточнил следователь. Он все еще не мог понять, в чем дело: «Баурос», который им с Дагуровой принес Мелковский, вовсе не походил на воду. Отличный тонизирующий напиток.

— Да, в партии, которую прислал Рудик, была вода. А во второй…

— Что, была еще одна?

— В том-то и дело. Буквально вчера получили из Березок еще одну посылку. От… — Алехин заглянул в бумагу, — Банипартова, заместителя генерального директора экспериментального научно-производственного объединения «Интеграл»… Десять бутылок «Бауроса» в экспортном исполнении. Провели анализы. Картина совершенно другая. Препарат соответствует техническим условиям, богат биологически активными веществами, витаминами, микроэлементами, минеральными солями, которые легко и быстро усваиваются человеческим организмом. И я вполне допускаю, что именно такой «Баурос» действительно может благоприятно влиять на больных.

— Но откуда взялась та халтура, которую прислал вам Рудик? — спросил следователь.

— Чего не знаю, того не знаю, — развел руками Алехин. — Это уж по вашей части. Разбирайтесь там, где его выпускают.

Чикуров попросил профессора немного подождать в кабинете, а сам пошел и снял быстренько на ксероксе копии с документов, касающихся проведения анализов «Бауроса» в институте Алехина. Профессору отдал копии, а оригиналы приобщил к делу.

Алехин уехал. Чикуров же размышлял, что это за петрушка такая с «Бауросом». Кто и где химичил?

По существующему положению на массовый выпуск лекарства должно быть специальное разрешение Минздрава СССР. Он же осуществляет надзор за серийным, производством лечебных препаратов. Интересно, что скажут о «Бауросе» там?

Игорь Андреевич отправился в Рахмановский переулок. Как ему посоветовал Алехин, он обратился к начальнику отдела Минздрава СССР Марианне Потаповне Суичмезовой.

На вопросы Чикурова Суичмезова отвечала, взвешивая каждое слово, как и подобает ответственному работнику.

— Как только был получен сигнал от Алехина, некоторые горячие головы предложили прекратить всякие клинические испытания средств народной и нетрадиционной медицины. В частности — в Березках. Но, слава богу, нашлись и трезвомыслящие люди. Действительно, легче всего рубить сплеча. А если разобраться?.. Хотим мы того или нет, вопрос о народной медицине ставит сама жизнь. Конечно, можно отмахнуться от него, сказать, что не знаем, как его решить. Оставить эту проблему без внимания — не выход. Это понимают и у нас в министерстве, и в Академии медицинских наук. По-видимому, будет разумно попытаться ввести все в законное, контролируемое русло. Как это сделать — другой вопрос… Что касается изучения так называемых народных средств, то я знаю, что президиум академии принял решение организовать в Томске специальную клинику, где будут рассматриваться, испытываться различные предложения подобного рода…

— А «Баурос»? — напомнил следователь.

— Тот «Баурос», который был прислан Алехину во второй раз, вреда, во всяком случае, не приносит, — ответила Суичмезова. — Я сама года два назад была в Березках. Скажу откровенно: лечение голоданием, соками, продуктами пчеловодства и вся обстановка в клинике произвели на меня хорошее впечатление. Не забывайте, клиника экспериментальная! И в целом опыт, несомненно, положительный… Что же касается «Бауроса», то его разрешили давать больным опять же в экспериментальном порядке, для клинической проверки. Это ведь, с одной стороны, настой трав, соки плодов и фруктов, а с другой — продукт научно-технического прогресса, так как напиток производится с применением дезинтеграторной мельницы Ростовцева.

— Все это мне более или менее известно, — сказал следователь. — Но я хотел бы знать, откуда появился «Баурос», который прислал Рудик?

— Для этого и создана авторитетная комиссия, — ответила Суичмезова. — Туда вошли многие крупные специалисты. Признаюсь, собрать комиссию было чрезвычайно трудно. Кто в отпуске, кто за рубежом на разного рода симпозиумах, кто болен…

— Цель комиссии?

— Комплексная проверка березкинской экспериментальной клиники. И в частности, почему там так широко применяли «Баурос» в качестве лечебного препарата, как получилось, что его продавали населению тысячами, десятками тысяч литров; почему этот напиток широко рекламировался в печати, по телевидению…