Превосходство Борна

– Прочь с дороги, леди, или я убью вас. Вы всего лишь еще одна попытка обмануть меня, еще одна ложь в этой длинной цепи!

– Дэвид, но ведь это я! Неужели ты не слышишь…

– У меня, кроме того, очень хорошее зрение! Я же вижу вас! Это трюк!

– Но нет же, Дэвид! Нет!

– Здесь нет Дэвида! Я уже объяснил это вашему хромому мерзавцу!

– Но нет же, нет! Нет! – продолжала кричать Мари, вырываясь вперед между лежащими на земле солдатами, укрывшимися от газа. Некоторые из них уже привставали, стараясь держать оружие наготове, направляя его в сторону Борна.

В этот момент наемник вскочил на ноги и бросился на пехотинца, который был ближе всех к нему и еще не отошел от действия газа. Он вырвал у солдата винтовку и нанес ему сильный удар в голову, после чего выстрелил в его соседа, который, хватаясь за грудь, свалился на траву. Повернувшись кругом, англичанин заметил офицера, у которого в руках был автомат, немного другого типа, чем у Борна. Он выстрелил ему в шею и выхватил автомат из рук уже падающего человека. Наемник сделал паузу лишь на мгновение, чтобы взвесить свои шансы. Дельта следил за ним, инстинктивно представляя себе, что должно произойти и как он может использовать эту ситуацию.

Наконец он сделал этот шаг. Несколько автоматных очередей одна за другой обрушились на сбившихся в тесную группу молодых солдат около фронтальной стены дома, в то время как сам наемник быстро перебежал в чащу розовых кустов слева от Борна. Это был единственный путь для побега, первый шаг, ведущий к проему в разрушенной стене.

– Остановите его! – закричал Конклин, прихрамывая, с каким-то особенным ожесточением стараясь быстрее пройти через пространство внутреннего дворика, чтобы быть ближе к солдатам. – Но не стреляйте! Только не убивайте его! Ради бога, не убивайте!

Англичанин тем временем прорывался к стене, отстреливаясь короткими очередями, заставляя солдат бросаться на землю. Он был уже почти рядом с проломом! Темнота, заполнявшая все пространство по ту сторону стены, была его союзником.

– Ах ты, сукин сын! – раздался еще незрелый молодой голос, видимо новобранца, но в котором уже чувствовалась смертельная угроза. – Ты убил моего приятеля! Посмотри, что ты сделал с его лицом! Ты должен заплатить за это, дерьмо!

Молодой черный солдат оторвался от своего мертвого белого товарища и бросился к стене в тот момент, когда англичанин, раскачиваясь, перепрыгивал с камня на камень, пробираясь к пролому. Повернувшись, он выстрелил в сторону пехотинца, и тот растянулся на земле, ухватившись за плечо, но почти в тот же миг сделал два резких переворота и неожиданно выстрелил по убегающей тени.

Эхо от четырех выстрелов, слившихся почти в один, сопровождалось диким, нечеловеческим пронзительным криком протеста. Это был последний предсмертный крик, переходящий в вой. Наемник с округлившимися от ненависти глазами рухнул на обломки стены. Майор Элкот-Прайс, бывший офицер королевских командос, отправился в вечность.

Борн рванулся вперед с оружием, поднятым наперевес. Между ним и Мари теперь оставалось всего несколько футов.

– Не делай этого, Дэвид!

– Я уже сказал, что я не Дэвид, леди! Спросите своих друзей, пусть они подтвердят вам это, если вы не верите мне! Прочь с дороги!

– Ну, хорошо! – закричала Мари, продолжая стоять на месте. – Здесь нет Дэвида? Ты – Джейсон Борн! Ты – Дельта! Ты можешь быть всем, кем тебе угодно, но ты по-прежнему мой! Ты мой муж!

– Я не знаю вас!

– Но мой голос такой же, как прежде! Ты знаешь его, Джейсон!

– Это спектакль! Актеры, грим, ложь! Прочь с дороги! Они научили тебя этим словам! Они хотят остановить меня!

– Но я ничего не хочу от них, кроме моего мужа! Ведь я – это Мари!

– Ты лжешь! Они убили ее! – Дельта нажал на спуск, и автоматные очереди вспороли землю у ее ног. Солдаты подняли оружие, принимая оборонительную позицию.

– Не делай этого! – продолжала кричать Мари, расталкивая солдат и стараясь подойти ближе, не сводя глаз с его лица. – Ну, хорошо! Если ты не узнаешь меня и не хочешь больше жить, то я могу сказать тебе то же самое. Я не хочу жить без тебя.

Она сделала еще несколько шагов и остановилась, не произнося ни слова.

Дельта поднял автомат. Его вздернутый ствол медленно остановился и замер, направленный на копну серых с проседью волос. Указательный палец замкнулся на спусковом крючке. Неожиданно, его правая рука начала непроизвольно дрожать, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Смертоносное оружие заколебалось, стало описывать круги в такт с потерявшими контроль головой и шеей.

Легкое волнение охватило собравшуюся толпу в районе развалин, оставшихся на месте ворот. Человек, задержанный двумя морскими пехотинцами, тем не менее прорывался вперед.

– Дайте мне пройти туда, идиоты! Я врач, его врач! – С гневом и яростью отбиваясь от солдат, Моррис Панов наконец-то выбрался на освещенную фонарями площадку и остановился в двадцати футах от Борна.

Дельта стонал, как может стонать дикое первобытное животное. Оружие выпало из рук Джейсона Борна… и Дэвид Вебб со слезами на глазах опустился на колени. Мари попыталась броситься вперед, но врач удержал ее.

– Нет! – скомандовал Панов, тихо, но настойчиво. – Он должен сам подойти к тебе, обязательно должен.

– Но я вижу, что ему нужна помощь!

– Но только не таким способом. Он должен узнать тебя. Дэвид должен узнать тебя и приказать своей второй половине освободить первую. Ты не сможешь этого сделать за него. Только он сам.

Наступила гнетущая тишина. Свет фонарей, перемежаясь с отблесками пожара, освещал затянувшуюся немую сцену.

И вдруг, словно испуганный, утомленный ребенок, Дэвид Вебб поднял голову и посмотрел на окружающих сквозь заливавшие его лицо слезы. Медленно, превозмогая адскую боль, он поднялся с земли и бросился в объятия своей жены.

Глава 33

Они все еще находились в доме на Виктория Пик, расположившись в помещении центра связи. Это была относительно просторная комната, с выкрашенными в белый цвет стенами, где кроме аппаратных средств комплекса связи, включая и стойки компьютеров, отсвечивающих слабым светом индикаторов, расположенных на светло-серых панелях управления, находился большой, белого же цвета, стол для проведения совещаний, занимавший почти всю правую часть комнаты, и за которым теперь устроились все участники только что завершившейся драмы.

Они сидели на белых пластиковых стульях, подобно одушевленным роботам, ожидающим управляющего сигнала к продолжению дискуссии. Изнеможение, смешанное с ужасом смерти, словно застыло на их лицах, на всех, кроме одного. Несмотря на общее утомление, в его глазах не было страха, а присутствовало лишь замешательство, выраженное в пассивной реакции на окружающее, которое все еще оставалось вне его понимания. Всего лишь несколько минут назад смерть не имела никакого значения для него, он даже предпочитал ее жизни.