Превосходство Борна

– Так кто сделал это, кто вверг нас в этот кровавый кошмар? – произнес наконец Вебб голосом, напоминающим шепот.

– Это сделал я, – ответил Хэвиленд, сидящий на противоположном конце стола. Он медленно наклонился вперед, пристально глядя на собеседника. – И если бы мне пришлось отвечать за это в суде, я бы сослался на смягчающие обстоятельства.

– В чем они заключаются?

– Во-первых, в надвигающемся общем кризисе ситуации, – ответил дипломат. – Во-вторых, в вас…

– Объясните это, – прервал его Конклин, сидящий на другом конце стола, лицом к дипломату. Вебб и Мари сидели слева от него, а прямо перед ними расположились Моррис Панов и Мак-Алистер. – И, пожалуйста, будьте как можно более точным, – добавил он.

– У меня нет необходимости скрывать что-либо, – ответил посол, продолжая смотреть на Дэвида. – Кризис вызван реальной обстановкой, которая до сих пор не вышла из угрожающего состояния. Политическая клика, сформировавшаяся в Пекине, включает несколько фанатиков, объединившихся под руководством человека, настолько глубоко окопавшегося в правительственных иерархических бастионах и почитаемого на уровне философского божества, что нет почти никакой надежды на его публичное разоблачение. Никто не поверит этому. Любые попытки доказать их стремление к захвату Гонконга и остальных частей Новых Территорий, к развязыванию гражданской войны будут восприняты Пекином как оскорбление и вмешательство во внутренние дела, как возвращение к временам провокаций и взаимных подозрений. Но если их тайные планы не удастся разрушить, то Дальний Восток будет втянут в пучину войны, может быть, даже мировой. Вполне возможно, что время уже упущено и все силы пришли в движение под давлением националистов.

– Но как могло это произойти, господин посол? – нетерпеливо спросила Мари Вебб.

– Это происходит, миссис Вебб, и этого достаточно для объяснений, – ответил дипломат. – Вот поэтому-то нам был необходим Джейсон Борн.

– Но тем не менее хотелось бы услышать все с периода, предшествовавшего началу кризиса, – заметил Дэвид.

Дипломат не возражал.

– Началось это около тридцати лет назад, когда способный молодой человек приехал с Тайваня на материк. Его послали на землю отцов и дали новое имя, новую фамилию. Этот план был рассчитан на много лет, а его основой были фанатизм и месть…

Вебб выслушал почти фантастическую историю жизни Шэна Чжуюаня, в которой теперь каждый камень был поставлен на свое место, каждый факт был убедительно подтвержден. Через полчаса, когда рассказ об исторических истоках проблемы был закончен, Хэвиленд достал большую черную папку и, раскрыв ее, вынул оттуда несколько сколотых между собой страниц, которые положил перед Дэвидом.

– Вот здесь отражена детальная специфика всей проблемы, в тех рамках, которые известны нам на сегодняшний день. Это важный документ, и он не может выйти за пределы этого дома иначе, как обращенный в пепел, но вам разрешается тем не менее ознакомиться с ним. Если у вас появятся малейшие сомнения относительно его содержания, я готов привести в действие все службы государственной машины Соединенных Штатов, от Овального кабинета до Совета Национальной безопасности, чтобы рассеять эти сомнения, предоставив вам необходимую информацию. – Дипломат сделал паузу, затем добавил: – Возможно, у нас и нет права обращаться к вам, но я еще раз хочу повторить, что мы нуждаемся в вашей помощи. Мы нуждаемся в любой информации, которую вы можете предоставить нам.

– Из всего, что здесь было сказано, следует, что вы стоите перед необходимостью послать кого-нибудь в Пекин, чтобы выкрасть этого Шэна Чжуюаня.

– По существу – да. Но на самом деле проблема более сложна, чем кажется на первый взгляд. Наша рука должна быть невидима. Не должно быть никаких, даже самых незначительных доказательств нашей причастности. У Шэна блестяще организованное прикрытие. Пекин видит в нем прежде всего фанатичного патриота, который не покладая рук работает на пользу собственного отечества, можно сказать, что это современный святой. И я уже не говорю о его чисто физической защите, о людях из его охраны и ближайшего окружения. Они все фанатично преданы ему.

– Так значит, этот наемник, этот бывший английский командос, был нужен вам именно для этого? – прервала дипломата Мари Вебб. – Это была та ниточка, которая вела к Шэну?

– Мы знаем только то, что он получал от него заказы. И рано или поздно Шэн должен был выплыть на поверхность. Естественно, что такой человек, интересующийся только деньгами и убийствами, очень устраивал Шэна. Ведь убийства, которые совершал наемник, было очень трудно инкриминировать Пекину.

– Но он тем не менее отправился в Пекин, – возразил ему Вебб. – Именно так мне удалось проследить его. Даже если все это было подстроено как ловушка против меня…

– Ловушка против вас? – воскликнул удивленный Хэвиленд. – Вы хотите сказать, что они знают о вашем существовании?

– Всего лишь два дня назад я лицом к лицу встретился с моим самозванцем-преемником в ночном аэропорту. Каждый из нас очень хорошо знал, кто его противник, этого нельзя было не знать. Он не собирался делать из этого секрета и разрывать контракт…

– Так значит, это были вы, – прервал его Мак-Алистер. – Я знал это!

– Точно так же это знали Шэн и его люди. Меня нужно было остановить, а лучше всего уничтожить на контролируемой ими территории. Они ничем не рисковали оттого, что я смог кое-что узнать. Ловушка была поставлена той же ночью.

– Господи! – воскликнул Конклин. – Я читал о происшествии на Кай Так еще в Вашингтоне. Газеты писали о каких-то правых экстремистах, а это, значит, был ты?

– Оба правительства договорились, с чем они выйдут к прессе, – заметил Мак-Алистер.

– Мое мнение на этот счет, – заговорил Дэвид, игнорируя замечание Мак-Алистера, – никак не изменилось с тех пор. – Именно Шэн связался с этим командос и использовал его, чтобы устроить эту ловушку. Поступая таким образом, он как бы вводил его в круг своих приближенных. Это уже не просто отношения между клиентом и его наемником.

– Но это же означает, что он не собирался выпускать его из этого круга живым! – воскликнул Хэвиленд, глядя на помощника Госсекретаря. – Эту мысль высказал Эдвард, но я вполне ее разделяю. Когда последний контракт закончен или когда считается, что его знания о предмете достаточно велики, человек исчезает. Проследить этот процесс очень трудно, и репутация руководства остается безупречной. Нет сомнений, что неудачная попытка в аэропорту Кай Так приблизила неизбежность конца.

– Он не был достаточно умен, чтобы понять это, – неожиданно произнес Джейсон Борн. – Он не мог мыслить математически.

– Прошу прощения. Как следует вас понимать? – спросил посол.

– Никак, – ответил Вебб, продолжая смотреть на дипломата. – Отсюда следует, что все вами сказанное – всего лишь полуправда. Гонконг может взлететь на воздух, но совсем по другим причинам.

– Правда была подана как правдоподобие, чтобы вы почувствовали всю важность момента, чтобы убедительнее звучали наши опасения. А ложь… Ложь была нужна для того, чтобы привлечь вас. – Хэвиленд откинулся на спинку стула. – И я не могу быть более откровенным, чем сейчас, когда говорю об этом с вами.

– Ублюдки, – произнес Вебб низким леденящим голосом.

– Я допускаю даже и это, – согласился Хэвиленд. – Но, как я уже заметил раньше, обстоятельства были чрезвычайными, особенно по двум пунктам, касающимся общего кризиса и лично вас.

– И что же? – спросила Мари.

– Позвольте спросить вас, миссис Вебб… мистер Вебб. Если бы мы пришли к вам и изложили наше дело так, как вы его услышали сейчас, присоединились ли бы вы к нам добровольно? Согласились бы вы, мистер Вебб, вновь стать Джейсоном Борном?