Превосходство Борна

– Господи! Это же опять они! Название местности в данном случае не имеет никакого значения. В Сянгане это был птичий заповедник Чутанг, а здесь – птичий заповедник Дзинь Шан! Но как ты заметил их?

– Меня заинтересовал мужчина, который сидит рядом с опущенным стеклом. Видишь, вон то, последнее окно с правой стороны фургона? Тебе не видно его с твоего места, но я разглядел его хорошо. Кроме того, что он явно наблюдает за входом в отель, он интересен и с другой стороны. Я вижу явное противоречие с той надписью на двери, о которой ты только что сказал.

– Что ты имеешь в виду?

– Он – явно армейский офицер высокого ранга, судя по материалу и покрою мундира. Можно подумать, что славная Народная армия использует птичек для своих штурмовых отрядов.

– Птичий заповедник, по-видимому, всего лишь одно из возможных прикрытий. Когда я упустил нашего приятеля в Лоуву, он уехал на таком же фургоне, только принадлежавшем другому заповеднику. Я думаю, что это не только прикрытие, а средство опознавания при установлении контакта. Кроме того, сами заповедники являются хорошим местом для проведения тайных встреч, когда любое постороннее присутствие более чем нежелательно. Но, как бы то ни было, а интересуют нас не уединенные места, населенные пернатыми созданиями, а всего-навсего один человек… Я думаю, что нам следует разделиться, но находиться постоянно в пределах видимости. Я пройду прямо…

– Нет, теперь ничего этого уже не нужно! – перебил его Француз. – Вот наш человек!

– Где?

– Отойди немного назад! Вот сюда, в тень от грузовика. Теперь видишь?

– Который?

– Видишь священника, поддерживающего маленькую девочку, помогая ее матери сесть в автобус? – ответил де Анжу, стоя спиной к грузовику и глядя на толпу, заполнявшую площадку перед отелем. – Человек в одежде духовного лица, – продолжал Француз с необычной резкостью в голосе, – это еще один облик, который я придумал для него и научил пользоваться им. Этот черный костюм священника был заказан для него в Гонконге, я сам оплачивал его.

Внешний облик наемника был более чем хорош. Джейсон пытался критически оценить его, но всякий раз оценка была только высокой. Небольшие с проседью баки выступали наружу из-под темной шляпы, очки в тонкой стальной оправе надежно оседлали нос на бледном бесцветном лице. «Священник» излучал радость и изумление, вызванные всем, что он увидел в этом незнакомом для него месте. Он был воистину любящим всех и сочувствующим всем служителем культа, заботливым пастырем своего стада.

На какой-то миг мысли Джейсона перенеслись в другую часть света, и другое имя пришло на ум. Карлос! Он тоже охотно носил костюм священника, его темная кожа эффектно выделялась на фоне белого воротничка, производя определенное впечатление, так же как и вся его фигура, облаченная в черное. Черный цвет, цвет убийц!

– Будь внимателен и на всякий случай приготовься к преследованию! – тихо проговорил де Анжу, прерывая размышления Борна. – Он приближается к автобусу.

– Но тот уже забит до отказа.

– В этом все дело. Кто откажет в просьбе священнику, особенно если тот спешит? Это один из моих уроков.

И опять Француз оказался прав. Дверь небольшого обшарпанного автобуса, начавшая было закрываться, остановилась, как бы задержанная рукой и божьим словом, и святой отец забрался внутрь, помогая себе плечом и руками. Теперь дверь захлопнулась уже окончательно, и автобус, выпуская клубы дыма, тронулся с места.

– Это экспресс до площади Тяньаньмынь, что означает Врата Небесного Покоя, – сказал де Анжу. – Я успел запомнить его номер.

– Теперь мы должны найти такси. Идем!

– Это будет нелегко, Дельта!

– У меня есть отработанная техника решения этих вопросов, – коротко бросил Борн, выходя из тени на проезжую часть, ближе к стоянке такси.

Последняя машина делала круг, чтобы подъехать к очереди, когда Джейсон бросился ей наперерез, подняв вверх ладони обеих рук, но при этом проявляя какую-то особую скромность и даже стеснительность. Машина остановилась, и водитель высунул голову из окна.

– Че-ма?

– Вэй! – прокричал Джейсон, подбегая к водителю и протягивая ему пятьдесят американских долларов. – Бай яо бань джу, – заговорил он по-китайски, объясняя водителю, что человек нуждается в немедленной помощи и готов заплатить за это.

– Хво! – воскликнул водитель, забирая деньги. Борн и де Анжу забрались в машину, и она выехала на главную дорогу, обогнув слева весь комплекс аэропорта.

– Поезжай прямо за этим автобусом, – сказал де Анжу, слегка привставая на сиденье и используя для объяснений мандаринский диалект. – Ты понимаешь меня?

– Ваша речь более подходит для Гуандуна, но я все равно понял вас.

– Этот автобус идет до площади Тяньаньмынь.

– А к каким воротам он должен подъехать? – поинтересовался, в свою очередь, водитель. – Через какой мост?

– Этого я не знаю. Я знаю только его номер, который я постарался запомнить: 7-4-2-1.

– Номер заканчивается единицей, – заметил водитель. – Это значит, что автобус подъезжает к площади по второму мосту, прямо к въезду в Императорский Город.

– А можно попытаться обогнать автобус в дороге, чтобы прибыть на площадь раньше него?

– Без всякого труда, – ответил китаец, слегка улыбаясь. – Все автобусы сильно изношены и часто ломаются прямо в пути. Мы можем обогнать его на несколько дней, не то что часов.

Через три минуты они догнали автобус с наемником, а еще через сорок шесть минут въехали на площадь Тяньаньмынь, которая являла собой гигантскую воронку мощного водоворота наэлектризованной жизни китайской столицы.

Огромное пространство этой площади в первые же мгновения поражало взгляды посетителей. Впечатление усиливалось от архитектурных достоинств окружающих зданий, главными из которых, конечно, были Монумент Народным Героям и Мавзолей Мао Цзэдуна.

Джейсон быстро, с профессиональной беспристрастностью осмотрел окружающие его дома, магистрали и архитектурные сооружения разных эпох, которые в данный момент являли собой сцену, где под звуки неслышимой пока музыки был готов развернуться во всю свою мощь смертельный танец, завершающий последние сцены погони.

Автобус с номером 7421 подъехал к месту стоянки, и из его открывшихся дверей начали выходить пассажиры. Вышел и человек в одежде священника, на секунду задержался у дверей и помог спуститься на тротуар пожилой женщине. Он еще некоторое время обменивался с ней любезностями, потом быстро обошел автобус и скрылся за ним.

– Следуй за мной метрах в тридцати и наблюдай, – коротко приказал Борн, направляясь к автобусу и стараясь обойти его со стороны двигателя, еще горячего после долгого путешествия и издающего отвратительный запах отработанного мазута.

– Но будь внимателен, Дельта, этот человек далеко не дилетант.

– Так же, как и я.

Борн выглянул из-за автобуса и увидел, что священник находится метрах в пятидесяти впереди, где среди моря ярких и светлых тонов его черная одежда была своего рода маяком. Профессионально Джейсон был согласен, что даже на Востоке статус священника является хорошим прикрытием, но что касается цвета костюма, то на этот счет у него возникли большие сомнения. Для английского священника значительно лучше подошел бы серый цвет, не так выделяющийся в пестрой толпе, особенно в солнечный день.