Превосходство Борна

После этого Джейсон направился к помещению сторожей и, войдя внутрь, опустился на колено около окна, где и перезарядил пистолет. Выходя наружу, он заметил на стене связку ключей, которую захватил с собой.

С гравийной площадки он свернул на центральную дорожку, где темнота едва прерывалась слабым отблеском фонарей над входными воротами. Освещая ручным фонарем дорожку, он мог разглядеть отдельные кусочки гравия, но его интересовало еще и соответствующее расстояние между ними.

Наконец он обнаружил два камешка на небольшом расстоянии друг от друга. Это был сигнал. Дорожка продолжалась прямо, но от нее ответвлялась направо еще одна, по которой и повели пленников. Два близко расположенных камня означали поворот.

Затем камни стали располагаться все дальше и дальше друг от друга, и в тот момент, когда Борн решил, что их больше не будет, он увидел еще один. После чего ему попалось сразу два, отмечающих пересечение дорожек. Де Анжу понимал, что камни у него рано или поздно кончатся, и поэтому применил другую тактику, раскладывая камни только на поворотах и пересечениях, и Джейсон очень скоро это понял.

Он остановился, инстинктивно почувствовав что-то необычное впереди себя. Наконец он понял, что это было мерцание сигареты, перемещаемой чьей-то невидимой рукой. Осторожно продвигаясь вперед и стараясь держаться в тени деревьев, Борн теперь смог различить охранника, который курил, расхаживая взад и вперед по дорожке. Скорее всего, здесь начиналась территория, отведенная для проведения этого странного приема, и Борну нужно было проникнуть туда.

Он затаился в траве у правой дорожки, наблюдая за охранником, который в этот момент закурил уже вторую сигарету. Достав из кармана проволочную петлю, Джейсон выпрыгнул из травы в тот момент, когда китаец готовился выпустить очередное облачко дыма, и накинул петлю. Дым медленно выходил из конвульсивно дергающегося рта.

Вытерев проволоку о траву, Борн проверил содержимое карманов, прежде чем убрать труп подальше в кусты. Он нашел оружие и бумажник в котором, кроме денег, было аналогичное удостоверение Народных сил безопасности, а также пропуск на посещение магазинов, обслуживающих иностранцев. Подобные документы могли быть только у высокопоставленных государственных чиновников. Это говорило о том, что собравшиеся здесь люди занимают не последнее положение в государстве, если обслуживаются такой охраной. Джейсон вынул патроны из пистолета, оттащил труп в кусты, поближе к стене высоких деревьев, а пистолет отбросил как можно дальше в густую траву. После этого вышел на тропу и продолжил свой путь, внимательно всматриваясь вперед, где сквозь деревья едва пробивался слабый мерцающий свет.

То, что он увидел, не было долиной, а скорее походило на ущелье, оставшееся со времен ледникового периода. Борн стоял над обрывом и смотрел вниз сквозь листву деревьев на группы людей, напоминавших чем-то средневековое сборище жрецов. Подобное впечатление усиливалось от многочисленных факелов, расставленных по границам ущелья и образующих мерцающее огненное кольцо. Дэвид Вебб задыхался от подступающей тошноты, но раздававшиеся внутри него команды, буквально леденящие рассудок, требовали обратного: Продолжай наблюдать. Надо знать, с чем ты имеешь дело.

На дереве был подвешен человек. Он висел, привязанный за вытянутые вверх руки, его ноги едва касались земли, а сквозь завязанный рот прорывались приглушенные стоны.

Стройный, средних лет мужчина, одетый в полувоенный костюм времен Мао Цзэдуна, стоял перед извивающимся от паники и боли телом. В правой вытянутой руке он сжимал меч, рукоятка которого была украшена драгоценными камнями, а узкий и длинный клинок направлен к земле. Дэвид Вебб узнал это оружие, которое, однако, имело еще и другое предназначение. Это был ритуальный меч полководцев XIV века, принадлежавших к клану жестоких завоевателей, которых противопоставляли даже монголам. Меч использовался для церемоний, по своей жестокости превосходивших ритуальные обряды императорского двора. Дэвид чувствовал, что рассудок его мутится от понимания всего происходившего внизу.

– А теперь все слушайте меня! – воскликнул человек с мечом, поворачиваясь к слушателям.

Его голос был слишком высоким, но в нем чувствовались уверенность и привычка повелевать. Борн отметил про себя, что его лицо трудно забыть. Коротко подстриженные волосы, худые и бледные черты и особенно пристальный, дерзкий взгляд. Джейсон не мог разглядеть его глаза, но ему было достаточно видеть пляшущее пламя факелов, отражавшееся в них. Они, должно быть, сами излучали огонь.

– Начинается ночь великого меча! – продолжал неистовствовать почти мифический оратор, неожиданно переходя на крик. – Эта ночь будет продолжаться до тех пор, пока все, кто попытается встать на нашем пути, не отправятся в преисподнюю! – Внезапно он повернулся к своей жертве. – Ты! Ты будешь первым! И расскажешь нам правду! Ты знаешь этого человека с Запада?

Подвешенный затряс головой, сопровождая свой отрицательный жест малопонятным мычанием.

– Он лжет! – раздался голос из толпы присутствующих, выполнявших одновременно роль и зрителей, и участников. – Он был сегодня днем на площади Тяньаньмынь!

Вновь человек закачал головой, панически дергаясь от смертельного страха.

– Он всегда выступал против истинного Китая! – раздались очередные возгласы.

– Он действительно делал это? – кричал, озаряемый пламенем исступленный оратор.

– На площади Тяньаньмынь!..

– Он выступал против наших лидеров и хотел их уничтожить!..

Борн начинал понимать смысл происходящего. Звездная палата инквизиции проводила свою выездную сессию. Это была еще одна попытка возродить с помощью власти террора очередное скрепленное кровью царство на просторах, где веками господствовали обагренные кровью завоеватели.

– Когда кто-то выступает против наших лидеров, то он должен понимать, что, поступая таким образом, нужно соизмерить свои действия с тем драгоценным подарком, который дается ему и называется жизнь, – продолжал оратор, принуждая присутствующих верить в потоки лжи, являвшиеся частью разыгрываемого ритуального спектакля. – Когда человек встает на этот путь, он должен вернуть этот подарок…

Обвиняемый задергался еще яростнее, его приглушенные кляпом крики стали громче, распространяя панику на остальных пленников, стоящих на коленях перед новоявленным вождем.

– Только в смерти сможет он найти очищение! – закончил свою речь тот и поднял меч над головой.

Клинок описал вертикальную дугу, разрубая почти надвое нижнюю часть тела жертвы, затем сверкающая дуга пронеслась горизонтально, разрезая шею. Дергающееся тело сползло на землю, уже пропитанную кровью, в то время как меч, направляемый рукой человека с горящими глазами, продолжал свой смертельный танец, превращая в кровавую кашу то, что еще недавно было человеческим телом.

Когда из-под дерева были убраны останки первой ритуальной жертвы, верховный жрец вытер окровавленное лезвие о белый шелковый шарф и театральным жестом указал на одну из женщин, которую удерживали двое охранников. Дельта внимательно изучал лицо палача, озаряемое вспышками зловещего огня, на котором блуждала садистская улыбка удовлетворения.

Он должен умереть. Возможно, это произойдет даже сегодняшней ночью. В любом случае Борн уже вынес ему свой приговор. Мясник, кровавый слепой фанатик, который, не задумываясь, готов ввергнуть Дальний Восток в самый немыслимый вариант войны Китая против Китая, войны, за которой последует и весь оставшийся мир, – должен исчезнуть.

Сегодня ночью!

Глава 27

– Эта женщина была курьером, одной из тех, кому мы доверили свои тайны и даже жизни, – продолжал проповедник дьявола в предвкушении очередного причастия, – она предала нас! Она продала все наши секреты на Запад!

– Ты лжец! – закричала она. – Самый грязный лжец и убийца из всех, существующих на свете! Это я предана и уничтожена! Я никогда не видела ни одного из этих западных террористов! Это ты встречаешься с людьми с Юга, тайно используя для этого мою квартиру.