Превосходство гения: на осколках Империи

— Я жду Вас к завтраку, — сухо сказал Вадим Иванович. Закончив сборы, он покинул комнату.

«Что же случилось?» — взгляд девушки был полон недоумения. Она даже не поняла, в чем заключался этот странный жест графа. Просто кивнул и попрощался, даже не удостоив ее поцелуя.

Тормен долго бегал по усадьбе в поисках дворецкого. Но, как назло, он будто растворился, и нигде его не было видно. Тогда граф догадался выглянуть в окно. Порыв ветра ударил в лицо, откуда-то доносился запах жженой травы — стало быть, в саду все еще жгли сухие листья, и теперь весь двор пропах гарью.

Там же стоял и дворецкий, видимо, чтобы контролировать процесс. Исполнительный Икарий ни за что не оставил бы без присмотра молодых слуг. Они и сад сожгут в два счета. Скрепя ботинками, Вадим Иванович направился во двор, надеясь пересечься с дворецким. Но его там уже не оказалось.

— Где Икарий? — выкрикнул Тормен, привлекая внимание молодежи, которые нанизывали листья на вилы и бросали в костер.

— Туточки был, — пожал плечами самый моложавый. — Бубнил под руку, вставляя свои пять копеек.

— Кажись, он к сараю пошел, там еще есть те, с кем можно языки почесать, — пустил смешок рыжеволосый паренек с кудрявыми завитушками. — От безделья мается.

Знали бы, как Икарию сейчас нелегко. Это вам можно листья в костер целый день бросать. А вот на старике весь груз ответственности висит. И ведь скажешь, что пора на покой, обидится еще. Вот же неугомонный старик, в его то возрасте бегать, как заправский бегун.

А вот и наш герой. И вправду около сараев ошивался, смотрел, чтоб везде порядок был. Вот он и Вадима Ивановича подметил и тут же склонился в приветственной позе.

— Доброе утро, господин, — пропел дворецкий. — Что это Вы в такую рань из дома вышли. Завтрак вот-вот подадут.

— Есть у меня к тебе дело одно, — начал было граф.

— Что ж это за важное дело такое, что заставило самого графа поутру, да еще не в лучшем расположении духа, вышагивать средь свиней да лопат с граблями, — недоверчиво скосил взгляд Икарий.

— У тебя мой пистолет? — решив не откладывать в долгий ящик, спросил Вадим Иванович.

— У меня, а что? Зачем он Вам понадобился?

— Да я… Просто без него чувствую себя незащищенным, — соврал граф.

— А что Вам в своем доме бояться средь здоровых мужиков и могучей ведьмы, — резонно заключил Икарий. А затем засмеялся. — Не умеете Вы врать, господин. Да и правильно Анастасия сделала, что игрушку Вашу отобрала. Не пристало графу с заряженным оружием бегать, как бандиту какому-то. Вы же аристократ! Гордость нашего города. Тормены хорошо известны. И что люди скажут, когда Вы в пьяном бреду решите кого-то пристрелить?

— Вы же против были ведьмы в доме, — усмехнулся Вадим Иванович.

— Я и сейчас против ведьмы. А вот Анастасия — хорошая девушка. Вставит Вам ума, которого не хватает.

Тормен стоял и с мрачным видом смотрел сквозь собеседника. Его мысли витали где-то далеко, и было непонятно, слышит ли он вообще разговор. Впрочем, это не мешало Икарию отчитывать молодого аристократа.

— Хорошая она! — вдруг произнес дворецкий. — Вы будете полнейшим глупцом, если ее упустите.

— Я… Я… — замямлил Тормен. Он бы много мог рассказать о чувствах к Анастасии, но ведь это уже ничего не значит. Совсем ничего. У него есть долг, и он требует убить ведьму. Вадим Иванович вспомнил сон, и его передернуло. Сможет ли он поступить так в реальной жизни? Во сне нажать курок легко, да и то ему это удалось с большим трудом. Образ прекрасной Анастасии встал перед его глазами. Ее прекрасное тело и чистая душа.

Он ее любит…

И сам должен будет поставить крест на этой любви. Сможет ли он потом искупить свой грех. Возможно, убив свою любовь, граф и сам наложит на себя руки. Ну а что еще и третий Тормен есть. Младший брат. Он, конечно, отказался от всех привилегий и, взяв откуп, укатил с Торна, но ведь не откажет же, когда придет время.

Ну и? — поторопил Икарий застывшего графа. — Я уже очень стар и Ваши бормотания под нос меня утомляют, господин. Что Вы хотите сказать?

— Мне нужен мой пистолет! — голос стал тверд как камень. — Верните мне его.

Дворецкий не спешил с ответом. Он о чем то думал. И только после этого промолвил:

— Я его потерял, господин, — поклонился тот.

— Врешь! — хотел было Вадим Иванович взять слугу за грудки, но вовремя спохватился. — Отдай пистолет, приказываю!

— Как я могу отдать его, если я его потерял, — усмехнулся дворецкий. — Стар уже. Положил, а куда уже не помню. Хотите, накажите меня. Но оружия Вы все равно не получите.

Тормен покраснел от злости и, развернувшись, ушагал прочь.

Глава 33: Утро начинается с неожиданностей

— Вы задержались, — сказала Анастасия, беря вилку и нож со стола, — Приказали не опаздывать, а сами куда-то пропали. Я уже собиралась вставать и идти на поиски.

Граф, потоптавшись у порога, прошел к столу и сел напротив ведьмы. Вадим Иванович не решался глядеть ей в глаза и нервно мял в руках салфетку.

— С Вами все в порядке, граф? — поинтересовалась гостья. — Что-то не так? Вам не нравится сегодняшний завтрак?

Вадим Иванович прицепил салфетку к воротнику и, наверное, впервые за долгое время посмотрел ей в глаза, после чего произнес:

— Да-да, отлично, спасибо! — поспешил сменить тему. Получилось не очень убедительно и явно намечались и другие вопросы. Как говорил старик Икарий, Тормен не имел привычки врать, чтобы это выглядело правдоподобно.

— У Вас ко мне какое-то дело? — все не унималась гостья. — Возможно, я могу помочь.

— Нет, не можете! — стукнул кулаком о стол Вадим Иванович. В миг его лицо стало багровым. — Ничем вы не можете мне помочь! Я хочу… Но не могу. Не имею права…

— Я бы подумала, что Вы от меня что-то скрываете, — ведьма состроила глазки и мило улыбнулась. Граф же, в свою очередь сидел с каменным лицом.

Стало ясно, что дальнейшее кокетство ни к чему не приведет, и Анастасия разочарованно выдохнула. И тут ее словно прорвало.

— Черт возьми! Да посмотрите на меня, Тормен! — злость обуяла ведьму, и она со всей накопившейся яростью бросила вилку, да так, что та поскакала по столу и долетела до хозяина усадьбы.

Вадим взял ее и повертел в руках. Затем уставился на собеседницу долгим гипнотизирующим взглядом.