Превратности судьбы и недоразумения

Да при чём тут Соф?! Я уже и забыла, что когда-то была в него влюблена. А вот Тирто…

— Ничего у нас не было, и быть не может!

Она, похоже, мне не верит, улыбается ядовито и ласково так говорит:

— Это почему же? А по мне так всё очень даже может быть.

Я вспыхнула, как маков цвет. Что за идиотская привычка лезть человеку в душу?!

— Потому, — говорю, — что скоро мы покинем этот мир, а он здесь останется.

Мы уже собрались уходить, когда обнаружили вокруг себя толпу местных жителей. Не знаю уж, что они удумали, по их лицам ничего не разберёшь, но, учитывая местные нравы, ничего хорошего это не предвещало. Ари посмотрела вниз, где под ногами валялся труп выпотрошенного бедняги и, немного в сторонке, его сердце и нахмурилась. Может быть, мы их недооценили? Может, что-то человеческое в них ещё осталось? Тогда нам несдобровать! За такие штучки нас запросто могут порвать, как туалетную бумагу.

— Ари, — шепчу испуганно, — мне кажется, что мы им не нравимся.

Ари спокойно окинула всех собравшихся взглядом и высокомерно произнесла:

— А они нам, можно подумать, нравятся.

— Да, но их больше.

— Этих? — она даже поперхнулась от смеха. — Да хоть в три раза больше! Мне их даже убивать не хочется. Они чуть живые. Не думаю, что они рискнут что-нибудь против нас предпринять.

Но они рискнули! И, как ловко рискнули! Видимо, где-то в стороне у них притаился какой-то ловкий человечек, который вовремя пульнул, уж не знаю из чего, но знаю точно, что игла, которая в меня впилась, была смазана ядом морского Охотника. Ари тоже получила свою порцию. Ай, да дикари! Молодцы ребята, хорошо соображают, если припрёт! Вскоре я упала. Дикое и страшное состояние!

Куда-то они нас несли и это меня немного обнадёжило — не стали сразу кромсать и грызть. Потом бросили, как дрова в каком-то грязном, вонючем домишке, пол которого был устелен полуистлевшей травой, и ушли. Я пыталась что-то сказать Ари, но бесполезно — меня парализовало полностью. Голову я повернуть не могла. Так и лежала, уставившись в потолок. Что теперь будет? Сможет ли Ари воспользоваться своими способностями в таком-то положении? И ведь не спросить. А тут ещё плечо зачесалось. Эх, вся жизнь насмарку! Безумно захотелось пить. Почему-то в таком неподвижном положении обостряются все чувства, возможно потому, что не на что отвлекаться. Я слышала звенящий рой насекомых, ощущала, как по моей ноге кто-то ползёт и бесилась. Если мне так предстоит пролежать двое суток, то я просто свихнусь от бессилия и раздражения. Конечно, наши мальчики разберутся что к чему, но успеют ли они к тому времени, когда начнут разделывать на колбасу? Вопрос не праздный, надеяться на то, что нас в посёлке почитают, как богов не приходится. Эти, если прижмёт, и маму родную не пожалеют. Глаза у них у всех безумные, пустые. Им, что Бог, что кукла Барби без разницы.

Скрипнула входная дверь. Неужели всё?! Я похолодела. Даже не могу голову повернуть, чтобы посмотреть на своего палача. Но он сам подошёл ко мне, приподнял голову и поднёс к моим губам плошку с водой. Заботливый какой! И, хотя пить мне хотелось нестерпимо, я не рискнула глотать эту воду, от которой воняло всем, чем угодно, не удивлюсь, если выяснится, что они в этот свой прудик мочатся. Нет, увольте меня от этого! Я потерплю.

— Не хочешь? — удивился он.

Как будто я могла ему ответить. Он внимательно рассматривал меня. Я заметила, как изменилось выражение его лица. Раньше в его глаза читалось лишь недоумение и немного сочувствия. Теперь же я видела нечто другое — злорадство, что ли? Перемена произошла стремительно и сделала его лицо более живым.

— Я тебя узнал! Чтож ты молниями не швыряешься? Теперь ты тихая, да? А будешь ещё тише!

Последняя фраза прозвучала слишком уж зловеще. Но, поскольку ответить ему я всё равно не могла, то пришлось мне слушать его бахвальство молча.

— Это я вас подстрелил! А ты думала, что всех нас напугала?

"Ах, — думаю, — пацан, мне сейчас скарра своего разбудить, были бы тебе и молнии и дождь с градом!". Он поднялся, пнул меня ногой и вышел.

К вечеру на меня накатило отчаянье, да такое, что хотелось с горя разнести этот гнилой посёлочек, вместе с его жителями, в щепки. Оставалась одна надежда на то, что нас уже хватились. И Соф должен понять, куда мы отправились, если, конечно, он не отправился к своей жене, что-то он зачастил туда в последнее время. Рассчитывать на сообразительность Ирфа — дело пустое. Но, если уж он до нас доберётся, то плохо придётся всем и нам тоже. Страшен Ирф в гневе!

Под утро стало совсем невмоготу! Я прислушивалась к своему телу в надежде, что хоть что-то почувствую — зря. Скоро действие яда кончится, и я очень сомневаюсь, что нас оставят в покое до этих пор. Скоро…

Что-то там, на улице происходило. До меня доносились крики и топот, одним словом, в посёлке царила паника. "Неужели нас нашли?": — радостно подумала я. Но почему-то я не слышала знакомых голосов, и это меня насторожило. Уж кто-кто, но Ирф молча сражаться не будет, как минимум он в таком случае рычит, как зверь, но чаше — ругается или орёт свои боевые песни. Слуха у него нет никакого, поэтому слушать это невозможно. Я слышала рядом дыхание Ари, но не могла её увидеть. Чтож, жива и то хорошо. Любопытство просто раздирало меня на куски, хотелось выскочить наружу и посмотреть, что же, наконец, там происходит! Кто-то ворвался в нашу хибару. Упал рядом и запричитал:

— Простите меня! Там такое!

Это был тот паренёк, что так ловко нас пленил, но теперь на его лице не было и тени того злорадства, что я видела накануне. Он был белее полотна. Оказывается, даже эти синие морды умеют бледнеть!

— Спасите меня! Я не хотел обижать вас. Так получилась.

Вот чего он от нас хочет? Мы лежим, как статуэтки, пальцем пошевелить не можем, а он о помощи просит. Хоть бы объяснил, что случилось. Вопли за стенами слились в один сплошной вой, но к этому всему добавился ещё один непонятный звук, от которого мне захотелось поскорее зарыться в землю, или раствориться в воздухе. Кто-то ревел так, что казалось, хрупкое сооружение, которое укрывает нас от неизвестного врага, сейчас рассыплется. Лицо парня стало плоским, как блин, только глаза, наполненные чёрным непроходимым ужасом, говорили о том, что тот ещё жив. Глаза, как будто жили своей собственной жизнью, казалось, что они сейчас выпрыгнут из орбит и убегут подальше отсюда.

— Это ведь вы, вы натравили на нас это чудовище, да? — шепотом причитал он.

При слове «чудовище» я закрыла глаза и постаралась потерять сознание, чтобы не видеть и не слышать всего того, что происходит. Хорошо бы прийти в себя, когда всё закончится.

— Что нам делать?! — шёпотом, чтобы не привлечь неизвестного врага, закричал парень.

Забавный он. Даже, если бы я знала ответ, то, как бы я ему ответила? Но ответа я не знаю и мне так же страшно, как и ему, но он-то, по крайней мере, может убежать отсюда. Я внимательно прислушивалась к незнакомым звукам, когда вдруг услышала знакомые голоса! О, счастье! Так орать может только Ирф. Даже неизвестное чудовище замолчало. Надо думать, те, кто хоть однажды слышал боевые песни в таком исполнении, никогда не забудет этого! Обычно я в таких случаях затыкаю уши, но это слабо помогает. Сколько раз я на него кричала: "Не можешь петь, не мучай горло!", всё бесполезно. Почему-то именно те люди, которые ну никак не могут заниматься вокалом, любят это делать. Ирф относился к таким вот «певцам». Если бы я могла, я бы выскочила ему навстречу. Теперь очень важно, чтобы они нас нашли. Я умоляюще посмотрела на нашего пленителя. Он понял мой взгляд и осторожно пошёл к выходу, всё время прислушиваясь к тому, что происходит за стенами его домишки. Спустя несколько минут, согнувшись пополам. Вошёл Ирф, а за ним и Тирто с Софом.

— Живы или нет? — озабоченно спросил Соф.

— Яд морского Охотника, — ответил Тирто со знанием дела. — Скоро они придут в себя.

Я даже не могла спросить их о том, что же происходит, но вскоре всё и без объяснений стало ясно.

Когда нас вынесли на не очень свежий воздух, то первый, кого я увидела, был совершенно очумевший, ничего не соображающий дракон! Дракон?! Существо, как две капли воды внешне похожее на удивительных обитателей Шакты, почему-то выглядело жалким и даже немного смешным. Я не сразу поняла, в чём тут дело.

— Пустышка, — объяснил Тирто. — Наверное, это тот, которого мы нашли под землёй. Он ненастоящий.

Дракон вертел головой в разные стороны, лениво поплёвывал огнём и не собирался ни на кого нападать. Он вообще напоминал очень большую детскую игрушку, настолько он был никакой! Но вид у него был устрашающий, такой страху нагонит на любого. Я вспомнила Шабар, Князя и содрогнулась. Пустышка-то он, пустышка, но откуда ему здесь взяться? Сомневаюсь, что драконы Шакты когда-нибудь забирались так далеко от родного дома. Хотя, кто их знает, на что они способны. Мы попытались пройти мимо чудовища, но оно нехотя махнуло хвостом, и здоровяк Ирф отлетел в сторону и врезался в стену ветхого домика, который тут же под тяжестью его тела развалился.

— Да я из него сейчас строганину сделаю! — взревел раздосадованный Ирф. — Я ему этот хвост вырву вместе с тем, что находится под ним!

Подскочив к дракону, наш вояка стал размахивать у того перед носом здоровенным тесаком, с которым, насколько я помню, никогда не расстаётся. Все эти действия не произвели на огромную тупую рептилию никакого впечатления, она без интереса и раздражения наблюдала за прыгающим перед её носом человеком и пускала из носа дым. На фоне дракона трехметровый Ирф выглядел, как пигмей и это его ещё больше раззадорило. Он старательно пытался проткнуть тело ящера своим ножом, но это не приносило никаких результатов. Убить дракона может только другой дракон, у этих существ имеется такая защита, преодолеть которую не под силу даже скаррам.