Превратности судьбы

— Она не в городе, — Джейми вздернула подбородок.

— Но ты сама так сказала.

— Нет. Ты спросил, не поехала ли она в город, а я ответила: да, вроде того.

— Хватит играть словами! — Доминик нахмурился. — Ты же знаешь, о чем я спрашиваю: если она не в городе, то где же, черт возьми?

— В Нью-Йорке.

— Кэт полетела в Нью-Йорк? — Он был ошарашен. — Но зачем?

— Зачем? — Теперь недоумение появилось на лице девушки. — А ты как думаешь — зачем?

В ответ он только выругался.

— Что с тобой? — Секунду она наслаждалась чувством победы. — Догадываешься, что тебе придется пережить, когда она обнаружит, что ты летал на Бермуды? Может, я испортила тебе вечер?

— Что это значит, черт возьми? — Он считал, что она говорила не думая, но ее лицо вдруг залилось краской.

— Прости, — произнесла Джейми натянуто. — Меня совершенно не касается то, с кем ты спишь, так ведь?

— Ты совершенно права. Не касается. — А потом Доминик, сам не зная зачем, добавил: — Кстати, я не сплю с Кэт, если это тебя интересует.

Разумеется, она ему не поверила, а у него появилось желание рассуждать так же, как и она. Он и сам себя часто спрашивал, чего он так долго ждет.

— Однако не скажу, что мне этого не хотелось, — продолжил он, почти оправдываясь. — Такой женщиной любой хотел бы обладать. Но дело в том, что отец умер всего лишь год назад.

— Не надо мне все это объяснять, — презрительно бросила Джейми, и Доминик понял, что неожиданно они поменялись ролями.

— Верно, не надо! — рявкнул он. — А вот тебе придется объяснить, откуда у тебя ключ. И доказать, что ты не воровка.

Лицо Джейми потускнело.

— Как я могу это доказать? — воскликнула она, моля Бога, чтобы Доминик отодвинулся от двери. — Я сказала правду: я нашла ключ в кабинете. Работая над картотекой, я заметила его на полу, у шкафчиков.

— Что совершенно не объясняет твоего появления здесь, наверху. — Доминику начал надоедать этот бесполезный разговор. — Скажи уж, что ты проверяла, где что лежит. А ведь в отсутствие Кэт тебе не следует подниматься на второй этаж. Не важно, в чьи комнаты — ее или мои.

— Хорошо. — Джейми издала усталый вздох.

— Что именно — хорошо?

— Хорошо, я проверяла. И что ты намерен делать по этому поводу?

— Не знаю. — Доминик нахмурился.

— Великолепно.

— Мне нужно подумать! — огрызнулся он. — Разобраться, что бы ты стала делать, выяснив, что именно открывает этот ключ. Кстати, я беру назад сказанное раньше: ты могла, стащив что-то ценное, удрать с острова еще до возвращения Катрионы.

— Ради Бога…

— Так и случилось бы, но тут подвернулся я и…

— И что? — резко перебила она. — Поймал меня с поличным? Скорее уж изнасиловал.

— Я тебя не насиловал.

— А как же ты это назовешь?

— Просто я довел до конца то, к чему мы оба стремились. Мне давно казалось, что тебя разочаровало мое бездействие там, на яхте.

Зачем я это ляпнул? Зачем сказал то, что так старался забыть? Сболтнул как дурак, проклинал он себя.

— Скотина, — произнесла Джейми, в упор глядя на него. — Скотина! — Она презрительно фыркнула. — У меня есть идея: я все расскажу Катрионе.

— Ну-ну.

Прищурившись, Доминик стал размышлять о том, что скандал неминуем. Еще минуту-другую назад казалось, можно было покончить со всей этой историей. А теперь, похоже, выхода нет.

— Ты, конечно, надеешься, что она мне не поверит? — Джейми вскинула голову. Доминику понравилось, что она пришла в себя. И он стал осознавать, что ее очарование снова на него действует. Как глупо, думал он, учитывая, что он все-таки увлечен Катрионой.

— Какое имеет значение, на что я надеюсь? — спросил Доминик. — По-моему, сейчас неподходящее время и место для подобной дискуссии. Давай сделаем передышку.

— Но я останусь при своем мнении. — В ее голосе появилась истеричная нотка, и он из жалости решил: пусть поступает, как хочет.

Боже мой, да чего она добьется, запугивая меня? — подумал он.

Он никак не ответил на ее выпад. И, выбрав линию наименьшего сопротивления, направился в ванную, где на крючке на двери оставил рубашку и шорты. Почему-то ему стала мешать его нагота.

— Тебе разве все равно? — В ее возгласе было отчаяние, и Доминику стало интересно, что она скажет дальше.

— Если ты все расскажешь мачехе, то потеряешь работу — это прежде всего, — выговорил он. — Ты ведь и сама понимаешь…

Уже закрывая за собой дверь в ванную, он услышал ее возмущенный возглас:

— У тебя совсем нет совести! Ты, очевидно, так же поступил и с Кристин — изнасиловал ее для начала?

— Что касается Кристин, — я к ней даже не прикоснулся, — рявкнул Доминик, снова приходя в ярость. — На твоем месте я бы не стал бросаться такими обвинениями. Ты никак не докажешь, что мы были близки. А у Катрионы — суд скорый, когда речь о другой женщине.

— Уж тебе ли этого не знать.

— Джейми, я предупреждаю тебя…

— Вот как? — Она смело шагнула ему навстречу, словно желая его раззадорить. — Вы что, угрожаете мне, мистер Реддинг? Наконец-то я наступила вам на мозоль… Ну что ж, может, ты и умен, но есть вещи, которые тебе неизвестны. Их знаю только я.

— Например?

— Например? — повторила она, но в голосе послышалось сожаление о сказанном. — Что ты хотел бы услышать?

— Ты только что сказала, что есть вещи, которых я не знаю. Я думаю, ты просто уводишь меня от вопроса, зачем ты поднялась сюда, на второй этаж. Так что не морочь мне голову.

— Ну что ж. — Джейми помолчала, потом пожала плечами — казалось, снова изменила тактику. — Может, ты и прав.

То, что она сдалась, было так же необъяснимо, как ее атака незадолго до этого.

— Значит, ты признаешь, что до сих пор морочила мне голову? Иначе говоря, врала?

— Что ты вообще знаешь? — огрызнулась Джейми. — Впрочем, в одном ты прав: я действительно кое-что искала. Доказательство кое-какого кровного родства.

— Что… что ты хочешь этим сказать? Я и Кэт… мы не родственники.