Превратности судьбы

– Поэтому ты унес его отсюда?

– Да, - кивнул Снейп.
– И не хочу, чтобы мне пришлось выхаживать еще и тебя.

Когда они выбрались из подземелий, Драко почувствовал, что железный обруч, сдавливавший голову, ослабел, тошнота почти прекратилась, но все еще ощущалась довольно сильная слабость.

– Тебе надо поспать, - сказал Снейп.
– Сам доберешься до спальни?

– А как быть с Ноттом и Гойлом?
– спросил Драко. Меньше всего на свете он хотел бы снова оказаться в том жутком зале, но там остались его бывшие одноклассники и… отец.

– Единственное, о чем ты сейчас должен думать, так это об отдыхе, - сурово ответил профессор.
– Я позабочусь о твоих друзьях. Надо же, Гойл - помощник Люциуса. Цирк!

– он саркастически усмехнулся.
– Я передам их в полицию под предлогом несанкционированного проникновения в частную собственность, а также пособничества побегу из тюрьмы «особо опасного преступника» - наверняка твоего отца ищет весь аврориат. Если понадобится, мы с тобой дадим свидетельские показания. Не думаю, что Нотт такой идиот, чтобы рассказывать о ритуале и Поттере. Да и все равно ему никто не поверит. Никаких доказательств присутствия Гарри нет, ведь беспалочковую магию проследить невозможно. В общем, иди спать. Если что, посылай сову.

Закончив инструкции, Снейп круто развернулся и направился обратно в подземелья.

– Северус, - окликнул его Драко. Тот остановился, вопросительно глядя на Малфоя через плечо.
– Нет… Ничего...

Мастер Зелий пожал плечами и исчез за углом. Драко смотрел ему вслед, гадая, давно ли Снейп знает о том, что Дэниел Блэк - это Гарри Поттер.

С того дня прошла неделя. Но Малфой оставался в полном неведении относительно того, что происходило с Поттером: стало ли ему лучше или наоборот - хуже; помнит ли он, что произошло между ними и что случилось в подземельях поместья; не потерял ли он снова память…

Снейп появился в особняке всего один раз, да и то только для того, чтобы напоить Драко каким-то зельем, нейтрализующим действие ритуальной магии. Но ни единого слова о Поттере. Словно его никогда и не существовало.

Впрочем, Малфой и не спрашивал…

* * *

Драко сжал зубы. Он не поддастся на провокацию. В конце концов, он же все-таки Малфой, а Малфои ни перед кем не показывают собственной слабости. Пусть даже ему хочется бросить все к троллям и аппарировать к Поттеру, чтобы набить ему морду за то, что он вынудил Малфоя испытывать столь сильные, почти не контролируемые, чувства, а после этого зацеловать каждый шрам, каждую царапину, каждый синяк, заставив стонать от наслаждения и умолять взять его.

– У него завтра День рождения, - голос Гермионы оторвал Драко от противоречивых мыслей.

– Что?
– недоуменно моргнул Малфой.
– Разве не тридцать первого июля?
– и тут же прикусил язык, надеясь, что Грейнджер не заметит его промашки.

– У Гарри - да, - в глазах девушки мелькнуло удивление, но она сделала вид, что не заметила, что собеседник проговорился.
– А у Дэна - двадцать третьего августа.

– Хорошо быть национальным героем, - скривил губы Драко.
– Почему бы не устроить День рождения каждый день? Тогда и подарков с поздравлениями будет значительно больше.

Гермиона тихо покачала головой и, опустив глаза, стала тихо пересказывать историю, которую услышала от самого Гарри. О том, как Снейп спас его из Тайной комнаты, о двух с половиной месяцах комы и последующем лечении; о решении начать новую жизнь под именем Дэниела Блэка, об успешной карьере; о полной изоляции от волшебного мира и добровольном отказе от магии; о боли и страхе за близких людей, которые не только подвергались опасности, но и умирали только потому, что были рядом с Гарри… Конечно, девушка не вдавалась в подробности, говоря лишь в общих чертах, но от этого картина не становилась менее ужасной.

«Как же он смог все это вынести?
– думал Драко, в шоке слушая Гермиону.
– Это просто немыслимо!»

– Зачем ты все это мне рассказываешь?

– хрипло спросил он.
– Это он тебя просил?

– Нет!
– девушка быстро вскинула голову.
– Гарри меня убьет, когда узнает!

– Тогда почему? Что за нелепый гриффиндорский альтруизм?

– Я очень люблю его, - тяжело вздохнула Гермиона и тут же, увидев, как изменилось лицо Драко, поспешно добавила: - Нет, это не то, что ты думаешь. Он мне как брат, и это искренняя дружеская любовь, какая может быть между очень близкими родственниками. Да, я говорила тебе, что мы с ним встречаемся… Но теперь-то ты понимаешь, почему я так поступила?

Блондин медленно кивнул, осознавая, что в свете последних открытий поведение Грейнджер действительно не было лишено логики.

– Я знала, что Гарри будет больно, когда он все вспомнит, - продолжила девушка.
– Для него это большой шок. Да и для тебя, я думаю, тоже. Сложно осознать, что бывший заклятый враг стал… - она покраснела, - любовником, причем вы оба об этом не подозревали.

– Не можешь примириться, что твой лучший друг - гей?
– язвительно поинтересовался Малфой.

– Да, - твердо ответила Гермиона.
– Мне очень трудно принять это, но чувства Гарри для меня стоят на первом месте, поэтому мне все равно, с кем он спит, главное - чтобы он был счастлив.

– И при чем же тут я?
– надменно изогнул бровь Драко.
– Или всеми этими рассказами ты пытаешься заставить меня пожалеть бедного сиротку и трахнуть его от души, чтобы он забыл про все свои печали?

– Я видела вас вместе, - тихо проговорила девушка, не обращая внимания на грубость слов Малфоя.
– Однажды я приходила в поместье - мне надо было дать Гарри зелье… Но вы были так заняты друг другом…

– Любишь подглядывать, как другие занимаются сексом?

– Н-нет, - помотала головой Гермиона, - вы были в саду: ты сидел на диване, а Гарри устроился рядом, положив голову тебе на колени, и ты пропускал сквозь пальцы его волосы, как будто это был самый дорогой на свете шелк. Вы о чем-то разговаривали, иногда смеялись… От вас исходила такая волна блаженства, что даже я могла почувствовать, как хорошо вам вместе. Я никогда не видела, чтобы у тебя так сияли глаза, и никогда не видела Гарри таким счастливым… Вам не нужен был никто, вы наслаждались обществом друг друга и не замечали ничего вокруг, словно весь мир вокруг исчез, оставив только вас двоих. Поэтому вы и не заметили меня, а я не стала рушить вашу идиллию…

– Зачем ты пришла?
– резко бросил Драко, отворачиваясь и пытаясь удержать на лице маску безразличия, чтобы скрыть эмоции, которые грозили вот-вот перехлестнуться через край.

«Не хватало только распустить нюни перед Грейнджер», - со злостью на самого себя подумал Малфой, крепко сжимая кулаки, так что ногти глубоко впились в ладони.

– Вам с Гарри нужно поговорить, - ответила девушка.
– Мне нелегко принять ваши отношения…

– У нас нет никаких отношений, - перебил ее Драко, оборачиваясь.

– …но вам двоим еще тяжелее, - продолжила Гермиона.
– Нельзя сделать вид, что ничего не было, просто закрыть глаза и уподобляться страусу - «раз я этого не вижу, то этого нет». Профессор Снейп считает, что Гарри не помогают зелья потому, что он не хочет выздоравливать. Так уже было… после Волдеморта.

– Он сам тебе это сказал? Я имею в виду - Северус.

– Нет. Я случайно услышала, как он разговаривал с Гарри, когда тот был без сознания, пытаясь заставить его бороться за свою жизнь. Снова… Отсюда я и узнала, что в прошлый раз было то же самое, Гарри тоже отказывался воспринимать лечение, предпочитая умереть…