Прежде всего вейла

Говоря это, Люциус позволил своему взгляду блуждать по изгибам фигуры парнишки, накрытого простыней.

– Да... Может быть... Я не знаю, - вздохнул Северус.
– Ты же прекрасно понимаешь, что мне вообще-то не с чем сравнивать... Ну да, он не безобразен, не жирная туша в отличие от некоторых... Но вот его характер... Честно говоря, не думаю, что можно найти худший...

– Я бы не стал выражаться так категорично. Но зато он не станет дрожать от страха перед нами, в отличие от большинства твоих учеников.

– А от ярости?

– Я извиню ему это... Или же ты думаешь, что, например, в отношениях Ремуса и Драко будет как-то иначе?

– Не думаю, что из какого-нибудь затруднительного положения они найдут лучший выход, чем обнаруженный сегодня. Они, понимаешь ли, безудержно целуются!

Северус насмешливо улыбнулся, увидев, что Люциус поморщился и решил добить его:

– Знаешь, если учесть его возраст и вейловскую природу, я ни на миг не усомнюсь, что Драко, даже если у него и нет опыта, будет весьма смелым по отношению к своему партнеру...

Люциус решил не отвечать, сделал вид, что полностью зачарован своим младшим партнером.

Позже Люциус и Северус долго обсуждали рассказанное Ремусом прошлой ночью, и Северус несколько разозлился, что ни один из взрослых так и не приложил достаточно упорства, чтобы заставить Гермиону и Рона рассказать о причинах безумного поступка Гарри.

Наконец желудок Люциуса напомнил о себе громким недовольным бурчанием, и только после этого вейла решил свернуть крыло, чтобы направиться на кухню. Он с удовлетворением заметил, что спящий Гарри чуть нахмурился. Он был счастлив, что его воздействие на парнишку уже так заметно, и это только подталкивало поскорее подкрепиться, чтобы снова вернуться к нему. Северус же не сдержал раздраженного жеста, когда Люциус попросил понаблюдать за Гарри, и холодно возразил:

– Ну да! Теперь я должен заботиться о том, чтобы твое ходячее бедствие не покинуло постель для сотворения какого-нибудь нового злодеяния!

– Северус!
– тут же одернул его Люциус.
– Не думаю, что такой манерой речи можно кого-то умаслить!

– Вот и отлично! В настоящее время даже не стремлюсь ни к чему подобному! Мне больше понравилось бы разбудить его фонтаном холодной воды, чтобы мозги на место встали! Но конечно же я не сделаю ничего такого! Я тебя прекрасно знаю, ты же мне за такое голову открутишь, что совсем не желательно!

Люциус только головой покачал. Он знал, что ничего не поделаешь, нужно ждать, пока его магия подействует на этих двоих, а до тех пор пытаться гасить их столкновения.

Мужчину обрадовал звук голосов на кухне, свидетельствующий о беседе, и он решил все же побеспокоить сына и Ремуса. Тем более что витавшие в комнате дразнящие запахи манили зайти. Драко хорошо готовил, да и летние занятия зельеварением с Северусом оттачивали навыки и в готовке. И, честно говоря, кому-то же надо было уметь готовить, когда они находились в Логове, хотя Северус настолько же талантлив в кулинарии, как и в Зельях. Да и кладовая Логова, охлаждаемая волшебством, слава Мерлину, всегда полна продуктами.

Едва он вошел, к нему устремились два вопросительных взгляда, и Люциус сказал:

– Я должен поесть, а потом снова вернусь к Гарри.

– Ему все еще нужно быть в твоих крыльях?
– робко поинтересовался Драко.

– Это ускорит его выздоровление, так же как и действие вейловской магии. Так что сидя с ним я убиваю сразу двух зайцев.

– Он что-нибудь говорил?
– спросил Ремус.

– Честно говоря, нет. Когда он понял, что я не собираюсь оставлять его в одиночестве, он решительно замолчал, а потом заснул под воздействием зелья Северуса.

– По крайней мере, он не послал вас куда подальше, - вздохнул Ремус.

– Думаю, что у него просто не было на это сил, - пробормотал Люциус в порыве откровенности.

– Нет, в подобном случае Джеймс бы уже взорвался, и гарантирую, силы на ярость он бы нашел, а вот Гарри предпочел отгородиться молчанием, - подчеркнул Ремус.

– Как мне кажется, неплохое начало...

– Ладно, а что же оказалось бы плохим?
– заинтересовался Драко.

– Если бы твой отец встретил Гарри в добром здравии, думаю, мне пришлось бы применить несколько Силенцио, чтобы он не лишился жизни, или по меньшей мере барабанных перепонок...

– Что теперь обсуждать, другая у нас ситуация, - прервал обсуждение Люциус.
– Давайте пройдем к столу, чтобы я мог быстрее вернуться обратно.

– Точно, тем более оставлять Северуса и Гарри наедине - не самая лучшая идея.

– Северус решил постараться сдерживаться!
– запротестовал Люциус.

– Да, вот только и Гарри, и он сам, прекрасно умеют выводить друг друга из себя.

Это последнее замечание заставило Люциуса поспешить с едой, чтобы поскорее вернуться наблюдать за сном юноши.

* * *

Когда Гарри проснулся снова, то отметил, что боль в руках стала терпимее. А прежде чем открыл глаза, он уже знал, что крыло Люциуса по-прежнему укрывает его - ничто не могло сравниться с мягкостью его перьев. И это ощущение блаженства раздражало - складывалось ощущение, что его собственная жизнь больше не принадлежала ему. Парень действительно не желал чувствовать Малфоя так близко от себя. Он просто хотел доказать всему магическому миру, что вейловская магия может ошибаться, что у него нет ничего общего с этим Пожирателем Смерти. К несчастью, как и предсказывали Гермиона и Ремус, даже просто оказавшись укрытым этим крылом, он успокаивался и расслаблялся. Он только шелохнулся, и тут же услышал голос владельца крыла, ласково спросивший:

– Как ты себя чувствуешь?

Гарри, сам того не осознавая, нахмурился. Он действительно не мог соотнести заботливость, слышащуюся в голосе, с образом Малфоя... Тем не менее игнорировать потребности своего тела так же не предоставлялось возможным, и он пробормотал:

– Мне нужно встать...

– Это будет нелегко, но мы поможем тебе.

Как только Малфой убрал крыло, Гарри почувствовал, как будто его лишили чего-то важного и необходимого. Это сбивало с толку. Ведь не могла же вейловская магия действовать так быстро, правда? Тем не менее из-за этого он все же смог раскрыть глаза, и тут же ему осторожно одели очки. Вот только когда он увидел, кто это сделал, то чуть не онемел от изумления - это был Снейп. Конечно, выражение лица его бывшего профессора оставалось саркастичным, но, как ни странно, мужчина так ничего и не сказал.

Для того чтобы просто сесть в постели, понадобилось слишком много усилий, и Гарри оказался вынужден признать, что без поддерживающих его рук справиться бы не удалось. Когда же Снейп велел не торопиться и посидеть, юноша почти почувствовал облегчение, потому что у него немного закружилась голова. Но чувство униженности не замедлило вернуться, когда он встал и снова понял, что полностью голый. Первые шаги оказались настоящей пыткой, как будто каждая из ран решила напомнить о себе, но Гарри упрямо стиснул зубы, не позволив вырваться ни единой жалобе. Путь до ванной показался ему бесконечным, и его ноги стали как ватные, когда он рухнул на подставленный табурет. Чья-то рука коснулась его подбородка, и он поднял голову, в первый раз за все время своего нахождения тут встретившись с серым взглядом Люциуса Малфоя. На лице мужчины не наблюдалось даже капли обычного для него высокомерия, наоборот, там царило внимание и обеспокоенность, чего старший волшебник и не думал скрывать.