Прежде всего вейла

Солнце уже садилось, когда вернулись Северус и Ремус. Первый с осторожностью нес флакон с вязкой бледно-зеленой жидкостью.

– Выпей это, - велел он Гарри, поднеся флакон к губам.
– Понадобится несколько часов, чтобы твое тело полностью избавилось от яда, но постепенно ты почувствуешь себя лучше.

Гарри обрадовался стакану тыквенного сока, который поднесли к его рту после того, как содержимое флакона было выпито, - противоядие отличалось мерзким привкусом чего-то тухлого, от которого очень хотелось избавиться. Когда же ему протянули очередной флакон, он сморщил нос, но артачиться не стал, особенно после того, как Северус не слишком любезно сообщил:

– Зелье сна без сновидений, чтобы ничего не помешало исцелению!

Гарри понимал, что его уступчивость частично обусловлена нежным перьевым коконом, который уже несколько часов окутывал его, и сам себе поклялся, что стоит только выздороветь, и он станет держаться на почтительном расстоянии и от этого дома, и от своих захватчиков. Так и не сказав ни слова, он погрузился в сон.

* * *

Когда на следующий день Гарри пришел в себя, он приятно удивился улучшению самочувствия. Конечно, тело его все еще болело, он предчувствовал, что каждое движение заставит его страдать, но огонь, пожиравший его руки, исчез. И когда парень открыл глаза, он даже не поверил своим глазам - перед ним была Гермиона. И тут же преисполнившись надежды, он спросил:

– Меня вернули в Нору? Спасибо! Спа...

– Нет, ты не в Норе, - сурово отозвалась Гермиона, бросая на него яростные взгляды.
– Ты в Логове, и заслужил все, что случилось с тобой! ДА С КАКОЙ СТАТИ ТЫ, ИДИОТ, ОТПРАВИЛСЯ ТУДА В ОДИНОЧКУ?!

Гарри попытался съежиться, спрятаться под мягкой простыней, надеясь, что гроза все же пройдет стороной. Вот только такая загвоздка, эта «гроза» не только не собиралась униматься, дело шло к тому, что она превращалась в тропическую бурю, а затем и в ураган. Похоже, Гермиона планировала своей яростью оставить далеко позади норов миссис Уизли в самый бурный ее день.

– ПРИДУРОК ЧОКНУТЫЙ! ТЫ ВООБЩЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЧУТЬ НЕ УМЕР?!

Гарри пытался ответить, но Гермиона ни слова не давала ему вставить. Он огорченно глянул на Рона, тоже замеченного в комнате, но Гермиона только сильнее разозлилась из-за этого:

– ДАЖЕ НЕ НАДЕЙСЯ, ЧТО РОН ПОДДЕРЖИТ ТЕБЯ! ОН ПРЕКРАСНО ЗНАЕТ, ЧТО СДЕЛАННОЕ ТОБОЙ НЕСЛЫХАННО! И МНЕ НАПЛЕВАТЬ НА ТО, ЧТО ТВОЯ АВАНТЮРА УДАЛАСЬ!

Ой... то есть, если даже уничтожение хоркрукса для подруги ничего не значит, то все вообще очень плохо...

Ремус, сидящий в гостиной, услышав первые крики Гермионы, удовлетворенно улыбнулся. Его идея оправдала себя. И когда у Люциуса во взгляде появилось выражение, больше похожее на обеспокоенность за своего партнера, он сухо заявил:

– Ни ты, ни я, ни тем более Северус сейчас не в том положении, чтобы устроить ему давно заслуженную выволочку. Сейчас на подобное способна только Гермиона, так давайте позволим ей это сделать...

– И что, так мы обеспечим себе в дальнейшем его более адекватное поведение?
– саркастически поинтересовался Северус.

– Мечтать не вредно. Но, может быть, это его успокоит хотя бы до начала учебного года? Это ведь тоже будет хорошо, да и у вас появится время, чтобы начать его соблазнение...

Гермиона более чем двадцать минут перечисляла Гарри все последствия его выходки, однако подтвердила своим поведением, что ни при каких условиях не предаст его - ведь даже в такой ярости она не произнесла слово «хоркрукс». И все же Гарри чувствовал, как вина волной поднималась в нем, когда он рассмотрел осунувшееся лицо Гермионы. Хлынули слезы, но девушка так и не унялась. Она перечислила, все больше смущая друга, как много, по словам Ремуса, сделали для его спасения Драко и Северус. Подробно разъяснила все, что пришлось сделать Тонкс, Уизли и ей самой, чтобы одурачить авроров, заставить их думать, что он в Норе. Она рассказала о долгих минутах, превращавшихся в часы, пока они ожидали новостей, о том, что Рон потерял аппетит от беспокойства, о Джинни и Тонкс, нашедших в себе силы тревожиться о нем, несмотря на то, что те, кого они желали для себя, дымом проскользнули между пальцами.

Люциус воспользовался кратким затишьем, чтобы войти в комнату, полностью проигнорировав разгневанный взгляд девушки. Он позволил себе легкую улыбку, заметив, как Гарри пытается зарыться в покрывала, и сказал:

– Думаю, вы прекрасно изложили свою точку зрения, мисс Грэйнджер. А теперь, наверное, стоит оставить Гарри... поразмышлять над вашими словами?

– Я еще с ним не закончила, - пылко воспротивилась Гермиона.

– Но я еще даже не поговорил с ним, - тут же возмутился Рон.

– Гарри нужно отдохнуть, - сухо напомнил Люциус.

– Но еще нет и полудня, - запротестовал Рон, выпрямившись.

– Действительно. Но кроме завтрака Гарри еще нужно принять душ, потому что раньше он не мог этого сделать. Нет, мистер Уизли, - продолжил Люциус громче, - не заставляйте меня пожалеть о моем согласии открыть вам дверь этого дома! Обещаю вам, что это будет ваш последний визит к Гарри, если вы сейчас не уйдете, а станете мешать ему отдыхать!

Гермиона глубоко вздохнула и сквозь сжатые зубы сказала:

– Что же, пошли, Рон. Но завтра мы вернемся, - твердо добавила она, смотря вейле прямо в глаза.

Люциус скривился, показывая, как ему не понравилось сказанное, и в свою очередь сообщил:

– Если Гарри будет хорошо себя чувствовать...

– Прекрасно! Но я, разумеется, больше полагаюсь на Ремуса, как на истину в последней инстанции! Что же касается тебя, Гарри, - добавила она, повернувшись к другу, - желаю тебе скорейшего выздоровления. Нам еще много чего нужно обсудить...

– Само собой разумеется, хотя мы могли поговорить и сегодня, если бы ты все это время так не кричала, - процедил сквозь зубы Гарри, зло глянув на нее.

– Неужели? Я всегда говорила тебе все, что думаю, и не собираюсь менять этого. Ну да, никто не может пойти за разыскиваемым, один только Гарри! Да вбей ты себе в дурную голову хоть одну разумную мысль! Дамблдор потерпел неудачу, оба раза, ты тоже сейчас едва выжил!

– Следующий раз окажется удачнее, - убежденно заявил Гарри.

– Да, так и будет, если ты не кинешься действовать в одиночку!
– уверенно заявил Рон.
– Теперь я знаю, что предпочел бы снова оказаться перед Арагогом, чем опять ожидать, не зная, что случилось еще...

Заметив, что терпение Люциуса на исходе, Рон и Гермиона достаточно быстро попрощались с Гарри, что очень разочаровало парня.

На следующий день после визита Рона и Гермионы, Гарри уже смог сделать несколько шагов без поддержки. Тем не менее он очень удивился, когда Люциус сообщил ему, что он может жить в комнате, которую подготовил для него Добби. Заметив округлившиеся глаза юноши, не ожидавшего подобной предупредительности, Люциус не удержался от насмешливого высказывания:

– Не похоже, что это тебя обрадовало... Возможно, ты предпочел бы остаться, разделив спальню со мной и Северусом? Нашу спальню и... нашу постель, - продолжил он вполголоса.