Президент Фу Манчи

– Оставайтесь на месте. Я свяжусь с вами.

Найланд Смит повесил трубку и крикнул:

– Фей!

Фей бесшумно появился в гостиной.

– Капитан Хэпберн находится сейчас по второму адресу миссис Эдер – он в записной книжке на столике. У меня нет ее телефонного номера. Если капитан понадобится мне – пошли за ним одного из наших людей.

– Будет сделано, сэр.

– Оставайся на связи. Сейчас я ухожу.

– Без маскировки, сэр?

– Да. – Найланд Смит мрачно улыбнулся. – Попытка изменить место жительства провалилась. И я не намерен развлекать врага, расхаживая перед ним в нелепых маскарадных костюмах.

ГЛАВА XXXVII ВЕЛИКИЙ ВРАЧ

1

– Я позвонил доктору Детмолду, – сказал Хэпберн, – и попросил его привезти с собой… – он поколебался, – все необходимые лекарства.

Мойя судорожно вцепилась Хэпберну в плечи и впервые за время их странной дружбы оказалась в его объятиях.

– Это значит… – она смотрела на него с выражением, которое он будет помнить всю жизнь. – Это значит, что…

– Не волнуйтесь, Мойя, дорогая моя. Все будет в порядке. Но я рад, что пришел.

– Марк, – прошептала Мойя. – Я только сейчас осознала, как хотела встретить человека… на которого можно положиться.

Марк Хэпберн погладил волосы молодой женщины – как столько раз мечтал сделать.

– Вы уверены, что можете положиться на меня?

– Да… уверена.

У Хэпберна зашумело в ушах и учащенно забилось сердце. Когда он заговорил, голос его звучал еще более монотонно, нежели обычно.

– Я не очень хороший вариант, Мойя. Но когда все беды останутся позади… поскольку сейчас я не имею права просить вас…

Мойя подняла на него блестящие от сдерживаемых слез глаза – но в них он прочел все, что сделало ненужными дальнейшие слова.

Всю скрытую страстность своего сложного характера вложил Хэпберн в тот первый поцелуй. И когда Марк оторвался от губ Мойи, он точно знал в глубине сердца своего, что наконец нашел подругу жизни.

– Мойя, дорогая…

Голова молодой женщины покоилась на его плече.

– Марк, милый… Телефон здесь прослушивается. Возможно, о твоем разговоре с доктором Детмолдом уже известно…

– Это не имеет значения. Если твои… хозяева застанут меня здесь, я объявлю свое подлинное имя и звание и арестую всех.

Мойя мягко высвободилась из его объятий и отступила на шаг, когда в комнату вошел доктор Бернетт.

– В некоторых отношениях, – произнес последний, – состояние пациента внушает опасения. Моя дорогая миссис Эдер… – Он похлопал молодую женщину по плечу. – Мальчик находится в очень хороших руках. Доктор Детмолд приедет?

– Да, – ответил Хэпберн.

– Уверен, он согласится с моим мнением. Симптомы вполне характерны для курса лечения, который я назначил.

Марк Хэпберн полностью разделял эту мысль. Только великолепное природное здоровье помогало до сих пор Робби сопротивляться действию дифтеритной палочки.

– Извините, – пробормотал Хэпберн. – Я хочу взглянуть на больного.

В тишине спальни он склонился над постелью Робби. Невыразимая мука застыла в глазах няни Гофф. С мальчиком только что случился сильнейший приступ кашля, во время которого он чуть не задохнулся. Прерывистый пульс у него едва прослушивался. Хэпберн на цыпочках подошел к раскрытому окну, знаком подозвал к себе Мэри Гофф и шепотом принялся расспрашивать ее о состоянии пациента.

Скоро дверь открылась, и в спальню вошли доктор Бернетт и Мойя. Первый потрясение уставился на больного, и нотки уверенности стихли в его голосе.

С Робби произошла перемена к худшему, заметная даже непрофессионалу. Доктор Бернетт подошел к постели. Послышались три глухих удара в дверь квартиры – словно кто-то стучал кулаком…

– Доктор Детмолд! – прерывисто прошептала Мойя и бросилась в прихожую.

Двое мужчин в тревоге склонились над несчастным малышом, но донесшийся из холла сдавленный вскрик и звук шагов заставил Хэпберна выпрямиться. Он повернулся как раз в тот момент, когда в спальне появился высокий человек.

Человек в длинном черном пальто с каракулевым воротником и в каракулевой шапке. Сердце Марка Хэпберна на несколько мгновений перестало биться – и он замер, пригвожденный к месту взглядом зеленых глаз доктора Фу Манчи!

Молодой человек буквально лишился дара речи. Доктор Фу Манчи снял шапку, бросил ее на кресло и обратился к доктору Бернетту:

– Вы – лечащий врач?

Гортанный голос его звучал тихо, но повелительно.

– Да. Позвольте поинтересоваться, кто вы такой, сэр?

Доктор Бернетт взглянул на кожаную сумку, которую вновь прибывший поставил на пол. Проигнорировав последний вопрос, доктор Фу Манчи склонился над Робби, затем выпрямился и обернулся к вошедшей в спальню Мойе.

– Почему вы не известили меня раньше? – резко спросил он.

Мойя вцепилась обеими руками себе в горло, борясь с подступающей истерикой, и прошептала:

– Откуда я могла знать, Президент, что…

– Верно, – кивнул Фу Манчи. – Я был очень занят. Возможно, я несправедлив. Мне следовало запретить последнюю поездку мальчика. Я знал, что в том районе начинается эпидемия.

Его неподвижный взгляд подействовал на Мойю успокаивающе.

– Ваша единственная вина в том, что вы женщина, – спокойно сказал доктор Фу Манчи. – До самого последнего момента вы честно исполняли свои обязанности по отношению ко мне. Теперь я должен выполнить свой долг. Я гарантирую вам безопасность мальчика. Я никогда не нарушаю своего слова – ибо из маленьких ошибок вырастают огромные беды.

– Я протестую! – с оскорбленным видом вмешался вдруг доктор Бернетт. – С минуты на минуту мы ожидаем прибытия доктора Детмолда.

– Детмолд – дилетант, – презрительно сказал Фу Манчи, опускаясь на кресло возле постели больного. – Я отменил вызов.

– Это неслыханно! – воскликнул Бернетт. – Я приказываю вам оставить моего пациента в покое.

Доктор Фу Манчи несколько раз провел тонкой желтой рукой над лбом мальчика, затем раздвинул губы больного большим и указательным пальцами и заглянул ему в рот.

– Когда вы прописали антибиотики?

Доктор Бернетт стиснул зубы, но промолчал.

– Я задал вам вопрос.

Доктор Фу Манчи устремил пронзительный взгляд зеленых глаз на Бернетта – и последний ответил:

– Вчера, в одиннадцать часов вечера.

– На восемь часов позже, чем следовало. Дифтеритная пленка обволокла гортань.

– Но я регулярно снимаю ее.

Мойя судорожно вцепилась в руку Хэпберна и прошептала:

– Боже мой? Что мне делать?

Шепот ее достиг слуха доктора Фу Манчи.