Президенты без государств

Орозов не раз видел, как доктор Ольцша ставил подобные знаки, когда в газетах сообщалось о каком-либо трагическом для Германии событии.

«Вот где собака зарыта… Наши войска громят фашистов». Орозов едва сдержал радость.

— Закуривайте, Орозов…

Ахмат отрицательно покачал головой.

— Ну тогда рюмку водки?

— Аллах запрещает пить этот горячительный напиток.

— Будет вам, Орозов, сваливать все на Аллаха, — наполняя две рюмки, пробурчал доктор Ольцша.

— Если настаиваете… За успех в наших делах.

— Согласен. Пока у нас с вами дела идут неплохо. Но в связи с общей обстановкой на фронтах нам прибавляются новые заботы. Мы должны вбивать в башку каждого туркестанца уверенность в победе немецкого оружия. Многие из них охвачены серьезной болезнью — унынием. Кто-то разносит этот вирус. Кстати, Орозов, откуда вы знаете семью Мусабаевых?

Вопрос был неожиданным и встревожил Ахмата. Он поспешил ответить.

— С семьей Мусабаевых я не знаком. Я видел однажды Мусабаеву в доме Мустафы Чокаева.

О Мусабаевой органы СД располагали кое-какими сведениями. В прошлом жена миллионера — казаха, проживавшего в Китае и Англии. После его смерти, в тридцатых годах, выехала с сыном в Турцию. Там вторично вышла замуж за эмигранта — туркмена Когоды Ахмеда-оглы. Сейчас ее муж — преподаватель медицины в Берлинском университете. Поскольку Мусабаев был связан с англичанами, СД подозревало и Мусабаеву в причастности к этим связям. Дело Мусабаевой вел доктор Ольцше. Просматривая документы, он натолкнулся на донесение, в котором, не вдаваясь в подробности, сообщалось, что Орозова видели с Мусабаевой.

— Я не думаю, что Мусабаева вас интересует. К тому же меня с ней не знакомили. Мне ее лишь показали.

— Кто?

— Асан Кайгин.

— Кайгин? Когда? И как вы попали к Чокаевым?

— Это было до нашего с вами знакомства. Я в группе легионеров приезжал из Легионово на похороны Чокаева. При отъезде, когда прощались с Марией Яковлевной, Кайгин мне показал женщину в черном. «Знаешь, кто она? Это очень влиятельная женщина среди мусульманских эмигрантов в Турции. Госпожа Мусабаева».

— А Кайгина вы давно знаете?

— Он появился в Легионово за день до первого приезда туда Чокаева.

— И Каюм?

— Нет. Каюм приехал вместе с Чокаевым, сразу проявил свое высокомерие… Кайгин, не в пример Каюму, был сдержан. Вы знаете, что он до войны был журналистом.

— Да, его биография мне известна. Был на фронте командиром, попал в плен. Сейчас сотрудничает в антисоветских националистических газетах.

— В Легионово Кайгин подолгу со мной разговаривал. Хвастался, что Чокаев любит его, как сына, что он, Кайгин, хочет написать о нем книгу. С моих слов он знал, что я работал в школе преподавателем истории. Не знаю, может быть, стараниями Кайгина я оказался в Берлине. Но официально вызвал меня сюда Каюм-хан.

— Которого Кайгин и Канатбаев терпеть не могут. Канатбаев метит на его место. Ну хорошо, — после некоторой паузы заключил доктор Ольцша, — я думаю, что Кайгин как раз тот человек, который поможет вам, Орозов, наладить связи с семьей Мусабаевых. Понаблюдайте за их домом. При жизни Чокаева Кайгин и Канатбаев не вылезали из квартиры Мустафы. Они, по сути дела, были его агентами. И Кайгин и Канатбаев всякими путями, а Чаще всего через его жену добивались выгодных для себя кадровых или иных решений. Они и сейчас частые гости вдовы президента. Там постоянно бывает и семья Мусабаевых. Мусабаева не молода, но все еще привлекательна, к тому же очень хитра.

«Что задумал доктор Ольцша? Вероятно, служба безопасности напала на какой-то неизвестный мне след, — подумал Орозов. — В чем дело? Почему Ольцшу заинтересовали именно сейчас люди из Турции? Турция! За четыре дня до нападения гитлеровцев на Советский Союз между Германией и Турцией был заключен договор о дружбе и ненападении. Турция пропускала через морские проливы военные корабли Германии и ее союзницы Италии».

— Вот еще что. Установите, верно ли, что Алмамбетов, заместитель Каюм-хана, с ними заодно. Вам все понятно?

Орозов кивнул.

На другой день Орозов поднялся с постели, мучаясь от боли в желудке. А ведь сегодня предстояла встреча с Кайгиным, который без вина не может и дня прожить. Ахмат позвонил Кайгину в комитет на Нойенбургерштрассе.

— Асан, это ты? Привет! Это Ахмат.

— Что стряслось, звонишь чуть свет?

— Позже тебя не застанешь. Что делаешь вечером? Надо бы поужинать вместе у Ходжи.

— Исключено. Сегодня прощальный вечер у Чокаевой. Я должен быть. Завтра она едет в Париж.

— Надолго?

— Насовсем. У меня идея. Приходи на проводы.

— Не совсем удобно. Она меня не знает. Кто еще там будет?

— Как всегда, Канатбаев Карие, вся семья Мусабаевых, несколько студентов из Турции, возможно, кто-нибудь еще. Идешь?

Все складывалось на редкость удачно для знакомства с Мусабаевыми.

— Можно поехать, — как бы нехотя ответил он, — правда, я буду там не в своей тарелке… Ну что ж, Асан, заезжай за мной.

Орозов нажал на рычаг телефона. Задумался. Не выпуская трубки, порылся в тумбочке, проглотил таблетку, потом позвонил доктору Ольцше.

— Извините за беспокойство, доктор Ольцша.

— Говорите!

— Знаете ли вы, что Чокаева завтра уезжает в Париж?

— Упрямая женщина! Все-таки решила ехать, несмотря на наши уговоры.

— Я дал согласие на предложение Кайгина вечером быть у вдовы президента.

— Правильно сделали, что согласились. Чокаева еще будет нам нужна. У нее архивы Мустафы. Да и ее влияние в отдельных эмигрантских кругах Турции и особенно среди казахов-легионеров можно будет использовать.

Мария Яковлевна приветливо встретила Кайгина и Орозова.

— Дорогой Асан, рада вас видеть!

— Это мой друг, лейтенант Орозов. Его уважал наш дорогой ата.

— Я что-то не припоминаю вас, лейтенант… Вы в нашем доме, по-моему, впервые?

— Не велика птица, можно и забыть, Мария Яковлевна. Но однажды я был здесь. В составе группы военных приезжал из Легионово на похороны президента.

— Да… да… Спасибо вам, — смутилась Мария Яковлевна… — Раздевайтесь. Я сейчас представлю вас гостям.

Они вошли в столовую. Среди гостей Орозов неожиданно увидел заместителя президента Туркестанского комитета Сатара Алмамбетова.