Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле

Подвальные коридоры были пусты. Лишь эхо шагов нарушало их тишину. Узкие окна-бойницы пропускали скудные полосы света. Влажные стены поблёскивали, и иногда встречались целые островки зелёного мха, покрывающего рыжие кирпичи. Тяжёлый запах сырости и плесени забивался в нос.

Подвал находился в самой дальней части поместья. Было невозможно понять, что творится на поверхности. Тишина вокруг не внушала спокойствия. Напротив, она создавала ещё больше напряжения.

Наконец, поднявшись по короткой лестнице, я выбралась на первый этаж. В доме также не было ни души. Не хлопали двери, не раздавались шаги.

Я осторожно прокралась вдоль стены и добралась до ближайшего окна. Отодвинула тяжёлую штору и выглянула во двор.

Тут же замерла. Чужое войско заполнило всё свободное пространство. Блеск оружия, строй солдат в непривычной форме — всё это вызвало жуткое напряжение, и рука судорожно сжала эфес меча.

Среди королевских солдат я заметила наших горцев и защитников поместья. Они не были связаны, но явно стояли в окружении. Кто-то из них сидел на земле, опустив голову.

Ворона среди них не было.

Сердце заколотилось стремительнее. А вдруг он уже мёртв? Эта мысль вонзилась во меня, как клинок. Холод разлился по телу, перехватывая дыхание.

Я стиснула зубы, но в груди начала подниматься неуместная паника. Может быть, поэтому он не вернулся? Просто погиб, как Ксандер? Я больше никогда не увижу его улыбку и не почувствую прикосновение его мягких губ…

Меня начало трясти. Руки задрожали так сильно, что меч едва не выскользнул из пальцев.

— Нет. Я не имею права паниковать и не буду в это верить, — прошептала самой себе, зажмуриваясь и усилием воли прогоняя жуткие страхи.

Ощущение утраты сковывало грудь, колени угрожали подогнуться. И в этот момент я чётко осознала, что любовь — это слабость, от которой даже самый сильный может очень легко сломаться.

Боже, для чего она мне???

Я прислонилась к стене, пытаясь взять себя в руки. Паника начала отступать, сменяясь холодным и яростным упрямством.

Ворон должен быть жив. Пока не увижу его тела, не поверю в его смерть.

Нужно идти дальше. Отчаяние сменилось волной злости. Злости на врагов, которые посмели проникнуть в мой дом и хотят отнять тех, кто мне дорог. Но больше всего — злости на себя. За то, что на миг потеряла самообладание.

— Стыдно, Евангелина. Не тебе быть слабой, не тебе… — прошептала самой себе. Заставив себя двигаться ещё быстрее, я поклялась: найду Ворона во что бы то ни стало!

Дом был действительно пуст. И это очень напрягало. Но ни крови, ни беспорядка я не заметила. Мебель стояла на месте, и даже самые мелкие безделушки оказались нетронутыми, как будто никто сюда и не входил.

Как это понять?

Я судорожно прикусила губу, осматриваясь.

И тут тишину нарушил отчётливый и протяжный колокольный звон. Звонил колокол в нашем храме.

Стоп. Кто может звонить в такой момент?

В мирное время колокол звал людей на службу, но сейчас...

Может, это призыв к сдаче?

Однако, что бы это ни значило, звон колокола задал мне направление.

Стремительно выскользнув из поместья через чёрный ход, я оказалась на заднем дворе. Здесь тоже было пусто. Что-то ускользало от меня, и это выводило из себя.Значит, все ответы должны быть там, в храме.

Перебегая от постройки к постройке, я двигалась незаметно. Открытых участков избегала, прижимаясь к стенам и низко пригибаясь, чтобы не привлекать внимания. Когда добралась к храму, остановилась за небольшим сараем для инвентаря. Задержала дыхание и прислушалась.

Колокол больше не звонил. Тишина была странной и гнетущей, как будто перед бурей.

Огляделась, убедившись, что никто за мной не следит, и подошла к узкой двери. Она была приоткрыта. Оказалась в небольшой комнатке. Той самой, которую раньше занимал преподобный Ксандер.

Здесь ничего не изменилось. В душе, как обычно, вспыхнула тоска, но я тут же подавила ее. На столе лежали книги и свитки преподобного, как будто он вышел всего на минуту назад и должен был вот-вот вернуться. На подставке стояла небольшая деревянная скамья, а на ней висел его старый верёвочный пояс. Здесь сохранился даже запах — слабый аромат трав, которые он постоянно заваривал в виде чая.

Но что-то вызвало у меня тревогу.

Я медленно обвела взглядом комнату и наконец поняла, в чём дело: белоснежной туники, которую он надевал на последних службах, не было. Она исчезла.

Кто мог взять ее? Слуги не трогали вещи священника все эти недели, считая это место неприкосновенным.

Я тряхнула головой, прогоняя дикое чувство утраты. Сейчас не время думать об этом.

— Итак, где же дверь? — прошептала себе под нос.

Из этой комнатки можно было попасть вглубь храма. Ксандер часто пользовался этим ходом, чтобы подготовиться к служению.

Я отошла от стола и осмотрела стену. Если правильно помню, дверь должна быть где-то у стеллажа. Подойдя поближе, провела ладонью по грубой каменной кладке.

— Ах, вот она!

Лёгкое нажатие — и панель приоткрылась с мягким скрипом. За ней открылся узкий проход, ведущий вглубь храма.

Я глубоко вдохнула и вошла внутрь, прижимая меч к боку.

Передо мной потянулся темный коридор, на потолке поблескивала паутина. Он вёл прямо к главному залу. Ступая осторожно, почти бесшумно, я устремилась вперед. Но внезапно до моего слуха долетели обрывки чужого разговора. Два мужских голоса, и один из них был слишком знаком.

Сердце дрогнуло от внезапного облегчения. Ворон жив!

Но с кем он говорит? Слова звучали приглушённо, и разобрать их было сложно. Наконец я добралась ко второй двери, ведущей в зал.

Приложив ладонь к холодному дереву, осторожно приоткрыла ее, стараясь не издавать ни звука. Через узкую щель слова доносились отчётливее.

— А вы, как всегда, проницательны, Ваше Величество! — раздался знакомый насмешливый голосистый Ворона.

Король?!

Ворон знаком с королём?

Я вжалась в дверь, стараясь справиться с нахлынувшим волнением. Ответ короля я не разобрала. Услышала лишь глухие интонации. Низкий и уверенный голос прозвучал приглушённо, но не вызвал сомнений — перед Вороном стоял сам монарх.

Вопросы роились в голове, как потревоженный улей. Я приоткрыла дверь ещё чуть-чуть, чтобы разглядеть, что происходит.

Обстановка храма была обычной. Мебель и все храмовые атрибуты тонули в полутьме. И лишь один яркий луч света пробивался через высокое окно, освещая две фигуры на помосте.

И тут я замерла, потрясённая до глубины души.

Посреди храма на самом возвышенном месте белело яркое пятно до боли знакомых одежд. В белоснежной тунике перед королем стоял преподобный Ксандер, и его длинные золотые волосы блестели в лучах света, как нимб…