При дворе Тишайшего. Авантюристка

— И те, и другие.

— Ну, хорошо. А кинжал свой нашел?

— Нашел. Вот он.

— Старый князь видел его?

— Н-нет еще! — смутившись, ответил юноша.

— Леон… могу я еще так звать тебя?

— О царевна, — ответил растроганный молодой человек, — я всегда твой покорный раб!

— Ты стал грустен в последнее время, тебя что-то гнетет. Доверься же мне! Может быть, я помогу тебе, несмотря на всю свою слабость и незначительность при здешнем дворе!

— О, ты, конечно, можешь, если бы только захотела! — со вспыхнувшей надеждой горячо произнес юноша. Одно твое слово, и мою тоску как рукой снимет!

— Ну, так говори же скорей! Я произнесу это слово, от которого зависит превратить твою тоску в радость!

— О, как ты добра! — вскрикнул князь Леон и горячо поцеловал руки царевны. — Видишь ли, царевна, я полюбил одну девушку…

— Ну, это еще небольшое горе… Разве ты полагаешь, что она тебя не любит?

— Нет, в ее любви я уверен, но ее отец отказал мне, потому что я беден.

— Но и они небогаты, — ответила изумленная царевна, — едва хватит на выкуп за невесту. Но ты, значит, давно любишь ее? И еще до отъезда из Грузии говорил о том с князем?

— Не понимаю, царевна, о чем ты говоришь? Люблю я ее, правда, давно, зимой еще полюбил, а с князем говорил только вчера…

— Вчера? Но этого не может быть! — воскликнула царевна Елена. — Вчера ты не мог видеть князя.

— Я видел его на пиру у царя и говорил с ним. Он резко и обидно отказал мне. И нам осталось одно — умереть! — проговорил Леон, до боли закусывая губы.

— Постой, постой, — остановила его царевна. — Скажи мне, кто эта девушка? Наша она или…

— Она русская…

— Имя, имя ее?

— Но ты знаешь, — изумился Леон, — ты назвала ее отца князем. Это Ольга, княжна Пронская.

— Пронская? — широко раскрытыми глазами посмотрела на юношу царевна. — Пронская… ты любишь русскую… княжну Пронскую? — бессвязно повторила она.

— Тебя это огорчило, царевна? — грустно спросил Леон. — Да, вижу я, что над моей любовью нависло что-то роковое, как грозовая туча. Единственная надежда у нас осталась — ты, и вот эта надежда рушится.

— Бедная, бедная Нина! — тихо прошептала царевна Елена.

Джавахов с изумлением посмотрел на нее, но долго не останавливался на мысли, мелькнувшей в его голове и так мало имевшей отношения к его чувству. Он тихо и безнадежно проговорил:

— Ты, значит, отказываешь мне и своего слова не произнесешь перед князем?

— Что я могу? — печально спросила царевна.

— Но ты… тебя так почитает князь Борис Алексеевич, одно твое ласковое слово — и он все, все для тебя сделает.

— Ты хочешь, чтобы я просила князя? — гордо произнесла Елена Леонтьевна.

— Просила— нет, — робко возразил Леон, — но сказать ты ему могла бы: он для тебя все сделает, чтобы только увидеть на твоем лице улыбку, услышать из твоих уст ласковое слово… Он на все согласится.

— Ты забываешься, князь! Горе отняло у тебя разум, и ты не понимаешь того, что говоришь и кому говоришь.

— Прости, прости! — опускаясь на колени, прошептал Леон. — Но я так несчастен, так одинок! Ты, одна ты, на которую я еще надеялся, которой осмелился открыть свою душу… О, прости, прости меня, царевна! Я потерял разум.

Безграничное горе юноши тронуло доброе и отзывчивое сердце царевны.

— Встань и обсудим вместе, что мы можем сделать. Княжна любит тебя, но она уже невеста, и Пронский никогда не откажется от своего слова.

— Попробуй, — робко попросил Леон.

— Хорошо, ради… Впрочем, я ничего тебе не обещаю. А если я предложу тебе… отказаться от этой девушки?

— Царевна! — твердо произнес Леон. — Мы с нею решили этой ночью… вместе умереть!

Царевна чуть слышно вскрикнула и схватила Леона за руку.

— Безумцы! Умереть в такие молодые годы, — задумчиво проговорила царевна, точно рассуждая сама с собою, и ее взгляд стал глубоко печальным. — Сколько нужно было страдать, чтобы созрело такое решение!

— Лучше умереть, чем жить с такими страданиями в сердце, — тихо проговорил Леон.

— Но вы можете бежать!

— Куда, царевна? Люди князя нас всюду сыщут. Вчера боярин Милославский предложил мне за этот кинжал… две вотчины.

— И ты? — с жадным нетерпением спросила царевна.

— Я… боролся, — бессильно ответил юноша, — но отказал. Этот кинжал…

— Я знаю… ты хорошо сделал, — страстно проговорила царевна Елена. — Ты настоящий грузин, настоящий честный воин. Я сделаю, что позволят мне мой сан и мое положение, я поговорю с Пронским и от твоего имени попрошу у него руки его дочери.

— Как ты добра! — восторженно вскрикнул Леон.

— Он, вероятно, сегодня зайдет ко мне, — стыдливо опуская глаза, сказала Елена Леонтьевна, — потому что за ним посылали наши старики. Надо просить у царя людей для встречи царя Теймураза… Я поговорю с князем…

— Благодарю, благодарю! — Леон, еще раз почтительно поцеловав руку царевны и неслышно ступая в своих мягких чевяках, вышел из комнаты.

XVI. Отвергнутая любовь

Несколько часов спустя после разговора с Джаваховым царевна Елена Леонтьевна сказала княжне Каркашвили:

— Нина, забудь своего Леона!

Девушка слушала царевну молча, по ее смуглым, чуть впалым щекам текли крупные слезы, бледные губы нервно вздрагивали, и грудь нервно вздымалась. Казалось, она вот-вот не выдержит и упадет на мутаки [23] или тахту [24] в безумных рыданиях.

23

Подушки.

24

Диван.

Царевна говорила тихо, ласково, пытливо посматривая на девушку и в душе гордясь ее стойкостью.

— Полно, не волнуйся! Не порти своих прекрасных глаз! Они еще не одному будут кружить голову. Мало разве у нас юношей, во много раз лучше твоего Леона? Ты забудешь его и полюбишь другого… Это судьба всех девушек, которые неудачно любят впервые.

Нина отрицательно покачала головой.

— Вот приедет царь Теймураз, и мы все вернемся в наши милые горы, увидим наше прекрасное небо. И ты забудешь Леона, как все мы забудем здешние снега и людей, которые еще холоднее снега.