При вспышке молнии

— Дана, ты одолжила мне на сегодня машину, — начал он (можно подумать, она забыла). — Можно, я оставлю ее до утра? И если я не успею к завтраку, и мама с папой спросят, где я…

— Минутку, — перебила его Дана, все еще болезненно ощущая присутствие Уэйда. Пожалуй, подвернулся удобный случай выставить его без дальнейших мучений. Она поймала и спокойно выдержала его взгляд.

— Это личный звонок, Уэйд. Ты не мог бы подождать снаружи?

Уэйд вздрогнул, как от оплеухи. Холодный голос, равнодушный взгляд. Дана хочет остаться одна, чтобы спокойно поговорить с тем, кто ей звонит! А он отлично знает, кто ей звонит.

Кевин Кормак, конечно! Она бы не стала стесняться его, будь это Рич Викер или кто-нибудь из подружек или родичей.

Когда он вышел, Дана повернулась спиной к двери и понизила голос.

— Так что я должна сказать родителям, поскольку ты явно не собираешься вернуться к завтраку? — спросила она.

— Скажи, что я у Грега. Не волнуйся, он подтвердит.

— Завтра в десять утра мне понадобится машина, Шон. Слышишь, в десять утра.

— Будет машина, честное слово. Спасибо, ты настоящий друг.

— Шон, — Дана перевела дух. — Пожалуйста, будь осторожен!

— О, конечно! — жизнерадостно воскликнул Шон. — Шилли всегда играют по правилам. Пока. — И он повесил трубку.

Как бы не так, с горечью подумала Дана. Взять, к примеру, то, что произошло сегодня вечером. Среди правил, которым нужно бы следовать, наверняка есть такое: никогда не смешивать секс с дружбой. Но они с Уэйдом нарушили это правило, поддавшись глупому порыву. Она вспомнила, как они смотрели друг на друга голодными глазами. И преступили черту.

«Один поцелуй?» — спросил он так нежно, так тепло, что она не могла его отвергнуть.

А потом он поцеловал ее, и она совершенно потеряла голову. Боже, что с ними было?! Что с ними будет?!

ГЛАВА 9

Брейди Кормак совсем не устал и не имел ни малейшего желания укладываться спать.

Сидя рядом на диване, Кевин смотрел на сына; малыша уже успели выкупать и переодеть в пижаму с рисунком из динозавриков, и теперь он восседал на коленях у Рейчел и с неослабевающим интересом в четвертый или пятый раз смотрел видеокассету с приключениями «Бананов в пижамах».

Брейди бурно реагировал на все, что происходило на экране, и от окружающих требовал такого же горячего сопереживания. Рейчел оказалась на высоте: пока пара бананов в полосатых пижамах болтала и выделывала свои фокусы, она отвечала на бесконечные вопросы малыша и даже умудрялась спрашивать его о чем-то. Кевин восхищался ее выдержкой. Когда ему приходилось смотреть телевизор с Брейди, он часто пытался украдкой читать, просматривать дела или даже листать каталоги. Но Брейди всякий раз замечал, что отец увиливает, и, взяв обеими руками за голову, поворачивал к себе.

С Рейчел ему не приходилось прибегать к таким отчаянным мерам. Она ни на секунду не отвлекалась от происходящего, и Брейди был наверху блаженства.

Да и какой мужчина из плоти и крови — независимо от возраста — не блаженствовал бы, завладев вниманием такой женщины, усмехнулся про себя Кевин. Когда все — и объятия ласковых рук, и нежный взгляд карих глаз — предназначено лишь тебе, тебе одному, поневоле почувствуешь себя центром Вселенной. Двухлетний Брейди, несомненно, вызывал у Рейчел материнские чувства. Кевин жаждал объятий, взглядов и всего прочего, надеясь пробудить в ней совсем другие инстинкты.

Взгляд Кевина скользнул по шее Рейчел и задержался на темно-лиловом синяке. Он едва заметно улыбнулся. Воспоминания были приятны.

Когда они с Брейди заехали за ней, Рейчел, несмотря на двадцать семь градусов, была одета в свободные бежевые брюки и темно-синюю водолазку с длинными рукавами. Пока Брейди носился по комнате, то забираясь на диван, то слезая с него, Кевин подергал ее за манжету.

— В жару длинные рукава носят только наркоманы, чтобы скрыть исколотые вены, — сообщил он. Рейчел не дрогнула.

— Это начало светской беседы или оскорбление?

— Я люблю заставать людей врасплох, — признал он. — Так многое можно узнать.

— И многого добиться, — печально добавила Рейчел. — Помню некоторые вопросы, которые вы задавали Джону Петерсену, когда он был под присягой. Никогда не забуду, как вся выстроенная мной защита покатилась под откос из-за того, как он отвечал.

— Я совершенно не желаю говорить о Петерсене, — нахмурился Кевин. Это еще мягко сказано. — Брейди, слезь со стола. — Брейди успел взобраться на кофейный столик и стоял там, обдумывая свой следующий подвиг.

— Нет! — весело завопил он.

— Любимый ответ, — простонал Кевин.

— Все малыши любят говорить «нет». Это признак того, что они хотят некоторой независимости. Совершенно нормальный этап развития.

— Спасибо, доктор Рут. Теперь, когда я знаю, что каждый второй двухлетний ребенок — ниспровергатель авторитетов, мне гораздо легче жить.

— Я цитировала доктора Бразелтон, педиатра. — Рейчел бросила на него лукавый взгляд, — Доктор Рут, как вам должно быть известно, — сексопатолог.

— Я думал, она сменила специальность. Она выступала в одной из передач, которые всегда смотрит Сара, и, клянусь, речь шла о детях. — Кевин направился было к сыну, который ползал по столику, собираясь скинуть на пол два толстых художественных альбома.

— Нет, — поспешил заявить Брейди, заметив маневр отца. И прежде чем Кевин успел до него добраться, плюхнулся на диван и подполз к Рейчел. — Мама, на лучки! — потребовал он, хихикая.

Улыбаясь, Рейчел подхватила его на руки.

— Пожалуй, он вас перехитрил. — Она усадила Брейди себе на колени, и малыш принялся разглядывать золотые колечки, висевшие у нее в ушах.

— Сележка, — сказал он, и Рейчел одобрительно кивнула.

— Умница, Брейди. Запомнил.

— О, он давно знает, что такое сережки, — сухо заметил Кевин. — У Сары в ушах их не меньше дюжины. По-моему, это перебор, но куда мне, старому дураку, судить о моде?

— Бывает и хуже. Прокалывают нос или бровь, или…

— Стоп! — содрогнулся Кевин. — Это, конечно, последний писк, но меня от этого мутит.

— Стоп! — передразнил его Брейди. Его пальцы дернули ворот водолазки Рейчел. Он потянул на себя и моментально обнаружил то, что она пыталась скрыть. — Бо-бо, — Брейди сочувственно покивал. — О-о-о. Не плачь.