Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Постоянные претензии к России и обвинения ее в из­вечном стремлении поработить Прибалтику используются и для травли русского меньшинства в трех республиках. В уже цитированном выше официальном труде по латвий­ской истории утверждается: «Редко когда в Латвии был столь сложным, острым и доведенным до крайности отде­льными безответственными политиками национальный вопрос, как это наблюдается сегодня. В основе сложной ситуации лежит нежелание крупнейшего в Латвии нацио­нального меньшинства — русских (29% населения страны) смириться с политической реальностью и потерей приви­легированного положения. Часть русских считает, что они в политическом, культурном и языковом положении диск­риминированы. Им трудно свыкнуться с мыслью, что они живут не в Советском Союзе, а в независимой Латвии. Стабилизацию положения затрудняет и Россия, превра­тившая в декоративный элемент своей внешней политики защиту местного русского населения». Одновременно ав­торы «Истории» обвиняют в дестабилизации обстановки в стране движения, выступающие «в качестве защитников неграждан» и за «признание русского языка в качестве второго государственного языка».

В этих заявлениях все поставлено с ног на голову. Из­вестно, что в советское время русское население в Лат­вии не имело никаких привилегий. Более того, зачастую оно становилось объектом скрытой дискриминации.

Нынешняя «демократическая» Россия на деле не осу­ществляла никакого давления на Латвию с тем, чтобы по­кончить с дискриминацией русского населения, которая стала осуществляться в этой республике после 1991 года. Нельзя не согласиться с Дмитрием Кондрашовым, кото­рый в своей статье «Оранжевый национал-демократизм против «русского мира»: взгляд из Прибалтики» утверж­дал: «Влияние России на постсоветском пространстве — это миф. Ни в одной из европейских стран Содружества независимых государств и Прибалтики Россия никакого влияния не имела с 1991 года. Существовала только кап­ризная, снисходительная лояльность элит бывших респуб­лик СССР, которую Россия была вынуждена с огромным уроном для своей экономики сторицей оплачивать энер­гоносителями».

Разумеется, неверно считать, будто живущие в Латвии русские все поголовно страдают психическими расстрой­ствами, «забыв» про исчезновение СССР и не отдавая себе отчета в реальностях сегодняшнего дня. Борьба рус­ского населения Латвии за свои права, которую осуждают авторы официальной «Истории», является абсолютно за­конной и правомерной, как всякая борьба любого народа против его дискриминации.

Приняв 15 октября 1991 года постановление «О восста­новлении прав граждан Латвии и об основных условиях натурализации», парламент Латвии отделил «некоренное население» (30% население) от «граждан» Латвии, объя­вив его «негражданами». Одновременно, как писал из Риги доктор технических наук Михаил Леках, «русский язык, который звучит на территории Латвии с XVI века и которым пользуется более 90% населения, был признан иностранным». Новые власти стремились действовать по принципу «разделяй и властвуй», натравливая этнические группы друг против друга и изображая себя защитниками большинства. Одновременно они делали бесправными огромную массу населения, политическая активность ко­торой могла бы отстранить от власти правящую верхушку.

Из полумиллионного «русскоязычного» населения с 1991 года лишь 100 тысяч получили статус граждан. Для получения этого статуса надо пройти определенную про­верку. А. Рубикс объяснял: «Мало того что нужно сдавать экзамен на знание латышского языка (который не каж­дый латыш сможет сдать), так еще и требуют, чтобы по­тенциальный гражданин подтвердил свою лояльность го­сударству. А что такое «лояльность»? Если человек состо­ит в оппозиционной партии или критикует политику правительства — это может считаться «нелояльным» по­ведением».

На 1 января 2006 года в Латвии проживало 418 440 не­граждан. Они лишены права участвовать в выборах. На них действует 38 запретов на профессии. Неграждане не могут занимать многие должности, ограничено их право на собственность, на занятие частным предприниматель­ством. Часть из этих запретов совпадает с запретами, на­кладываемыми на уголовных преступников. По сути, 400 с лишним тысяч человек приравнены к уголовникам.

Э. Буйвид увидел в этом делении проявление тевтон­ского наследия, когда все население было разделено на немцев и ненемцев. Он напоминает, что в Средние века «представители коренных народов никакими правами не обладали — это просто имущество немцев — и полностью соответствовали негражданам»... «Это нормально, — иро­низирует Буйдвид. — Теперешние граждане ведь терпели 700 лет и заслужили это, могут потерпеть и неграждане. Не европейцы же». В то же время Буйдвид видит предо­ставление латышам высшего статуса «граждан» следстви­ем векового «жгучего стремления из ненемцев любыми средствами пролезть в немцы».

Схожие требования при установлении статуса «граж­дан» были установлены и в Эстонии. В настоящее время до 100 тысяч населения Эстонии являются «неграждана­ми». М.Ю. Крысин замечает: «С начала 1990-х годов за­конодательство требует от всех своих граждан обязате­льного знания эстонского языка, без чего невозможно устроиться на работу, не говоря о штрафах за незнание языка для госслужащих... Жертвами разжигания межна­циональной розни здесь становятся не только русские и русскоязычные граждане, но и, к примеру, евреи, кото­рых в современной Эстонии насчитывается около 3 тысяч человек».

Проводимые в Эстонии и Латвии школьные реформы направлены на привитие у школьников ненависти к совет­скому прошлому и к России. Д. Кондрашов указывал: «В Эстонии в русских школах силами соросовских молодеж­ных организаций ведется активная антироссийская про­паганда». Объясняя подспудный смысл дискриминации русского языка, публицист Д. Кленский из Эстонии писал: «Нам навязывают (или уже навязали) реформу русского образования — переход на обучение на двух языках. А по­чему нельзя сохранить обучение на русском языке и па­раллельно преподавать на высшем уровне эстонский язык? Ответ прост: нам хотят навязать чуждую нам мента- льность, лишить нас русскости».

Хотя, как подчеркивает М.Ю. Крысин, «в Литве пробле­ма национальных меньшинств является менее острой... и здесь эта проблема присутствует и раздувается... властя­ми... После 1991 года слова философа А. Мацейкиса ста­ли ведущим принципом, которым руководствовались но­вые лидеры Литвы от «Саюдиса» в своей национальной политике: «Литовцы — это истинные члены государства. Живущие внутри нации чужестранцы должны быть или включены в культуру нации до полного лишения их нацио­нального облика, или выселены в свое государство, или оставлены как гости с правом пользоваться как бы убежи­щем». Едва придя к власти, «Саюдис» начал проводить внутри страны политику дискриминации с тем, чтобы устранить от решения любых политических вопросов по­тенциальную оппозицию из числа нацменьшинств. Жерт­вами этой политики стали не только русские или белору­сы, но и поляки».

Принятие прибалтийских республик в Европейский союз было обусловлено приведением законодательства этих стран в соответствие с законодательством ЕС, а поэ­тому дискриминационные законы и правила следовало от­менить. Однако на деле ничего не было сделано. Более того, в последние годы в Латвии развернулась кампания по закрытию русских школ вопреки массовым протестам школьников и учителей.

Фактически в Прибалтике были восстановлены расист­ские порядки, царившие в южных штатах США до середи­ны 60-х годов и во времена режима апартеида в Южной

Африке. Расистская идеология, которая распространя­лась с 30-х годов в Прибалтике, а затем внедрялась в со­знание людей в 1941 — 1944 годах, стала воплощаться на практике в конце XX и начале XXI века в Латвии и Эстонии.

Поэтому неудивительно, что в Прибалтике подняли го­лову бывшие гитлеровцы и их поклонники. В центре Риги регулярно устраиваются шествия бывших эсэсовских ле­гионеров. Часто в центре Таллина устраивают собрания поклонники нацистов и ветераны эстонского легиона СС. В 2005 году в Таллине с большой помпой был открыт па­мятник эстонским солдатам и офицерам, сражавшимся на стороне гитлеровской Германии. Он официально назван мемориалом «памяти воинских частей, оборонявших Эс­тонию в 1944 году».

15 июня 1998 года сейм Латвии провозгласил день 16 марта «Днем латвийских воинов». М.С. Крысин писал: «Именно в этот день в 1944 году под Волховом была про­ведена совместная операция двух дивизий Латышского легиона СС... С этого дня каждый год 16 марта бывшие ле­гионеры и полицаи, а также представители радикальных партий и молодежных организаций Латвии официально отмечают этот день торжественным маршем и возложени­ем венков к мемориалу в Лестене, где захоронены быв­шие легионеры, а также к могиле группенфюрера СС Ру­дольфа Бангерскиса, чьи останки были в 1990-е годы пе­резахоронены на почетном месте на Братском кладбище в Риге у подножия монумента «Матери Латвии»... Отноше­ние официальных властей Латвии к подобным датам... не­сколько изменилось лишь в 2000 году, в связи с предсто­явшим тогда вступлением Латвии в Европейский союз. Но, увы, лишь временно и в основном на словах».