Приблуда

* * *

— ... никак не сможем вовремя добраться туда на аэрокаре, Скотт, — голосом Джиффорда Бида донеслись из запасного коммуникатора плохие новости. — Приближается шторм второй категории. Даже если мы взлетим прямо сейчас, шторм оттеснит нас назад в город не позднее, чем через полчаса. У тебя он будет примерно через десять минут. Ты можешь добраться до своего аэрокара?

— Да, конечно, — солгал Скотт, зная, что никак не сможет доползти до аэрокара за десять минут по такой пересечённой местности. У него более чем вдвое больше времени ушло только на то, чтобы проползти несколько метров выбираясь из реки. Первый же взгляд на часы запасного коммуникатора показал, что с того момента, как он выудил ту здоровенную рыбу, прошло больше тридцати минут, так что он провёл без сознания примерно десятьминут лёжа лицом в сетке своего маленького друга. Если бы он не упал туловищем и плечами на валун, так что большая часть его тела не была погружена в ледяную воду, то погиб бы от переохлаждения, прежде чем смог бы выползти на относительно безопасный берег. А теперь у него было только десять минут на то, чтобы протащить своё избитое тело несколько десятков метров по заросшему лесом и усеянному камнями берегу реки до аэрокара, прежде чем здесь разразится сфинксианский шторм второй категории.

Древесный кот выслушал их с Джиффордом Бидом беседу, а затем издал необычно резкое “Мяу!”, молниеносно взлетел прямо по стволу дерева, и исчез в ветвях кремово-серым пятном, несущимся стрелой к верхушке дерева. Наблюдая за удаляющимся котом, Скотт испытал приступ чувства, что его бросили. Он привалился к покрытому грубой корой стволу частокольного дерева, закусил губу, и начал думать, что, чёрт побери, делать дальше. Ему нужно было соорудить что-то вроде костыля, потому что преодолеть дистанцию до аэрокара требовалось быстрее, чем ползком, а также перетянуть пульсирующую болью лодыжку, чтобы закрепить вывихнутый сустав в мягком сапоге. А если он здесь задержится, то, завывая как баньши, налетит шторм и тогда только Господь сможет сказать, переживёт ли он ветер, дождь и град.

— Говори со мной, Джифф, — сдавленным голосом сказал Скотт. — Я здесь совсем один.

— Ладно. Держись, Скотт. Просто доберись до аэрокара, и всё будет хорошо. Как у тебя с остальными частями тела?

Скотт рассказал про вывихнутую лодыжку и необходимость в шине и костыле.

— О’кей, Скотт, давай делать всё последовательно. Вибронож у тебя с собой, так ведь?

— Да, со мной. Я... — Он поколебался, глядя на угасающий костёр. — Я воспользовался им, чтобы рассечь на части здоровый сук, который был отрублен древесным котом от частокольного дерева, под которым я сижу.

Запасной коммуникатор замолчал, потрескивая, на долгие секунды.

— Что ты сказал, Скотт? Древесный кот? — В голосе Джиффа слышалась неуверенность, даже несмотря на помехи, вызванные штормом в сигнале коммуникатора пробивавшемся к используемому им спутнику. Так уж сложились обстоятельства, что прошло всего пара стандартных месяцев с момента, когда Стефани Харрингтон первой была принята древесным котом, и каждый контакт человека с коренными разумными обитателями Сфинкса вызывал во вновь пришедших на планету разумных всплески изумления, возбуждения и неуверенности.

— Древесный кот, — медленно повторил Скотт. — Здесь со мной древесный кот. Точнее, был здесь. Он только что вскарабкался по частокольному дереву, у которого я сижу, и исчез. Кот был со мной в реке, когда я очнулся. — Скотт обнаружил, что слова эти даются ему на удивление трудно, поскольку последствия этого, глубина заботы проявленной представителем одной разумной расы в отношении представителя другой, повлияли на него настолько сильно, что перехватывало дыхание. — Он накинул мне сетку на голову, и вытащил лицо из воды, зацепив чертову сеть на ветви дерева. Спас меня от опасности утонуть, пока я был без сознания. А когда я выполз из реки, он каким-то каменным инструментом нарубил сухих веток частокольного дерева, под которым я сижу, а затем разжёг костёр. Я видел, как он высекал искры при помощи кремня.

— Боже правый! — В бесплотном голосе Джиффорда Бида отразилось то же самое ничем не прикрытое потрясение, что ощущал и Скотт, лично видевший невероятные деяния, совершенные его маленьким древесным другом в его отношении. — Ты сказал, что древесный кот был с тобой с тех пор, как ты пришёл в себя?

— Ага.

— И его там не было, прежде чем ты упал и ударился головой?

— Нет. По крайней мере, его не было там, где я мог бы его увидеть, поскольку я весь день высматривал признаки присутствия древесных котов. Очнувшись, я обнаружил себя лежащим, распростёршись, на валуне лицом в сети. Ещё он отрезал часть моего рукава, чтобы затянуть повязку вокруг ран на голове. Вероятно, тем самым, спася меня от смерти от кровопотери.

Шорох над головой привлёк внимание Скотта. Он крепче сжал запасной коммуникатор и потянулся за ружьём. И тут нахлынули надежда и радость столь интенсивные, что это изумило его, а знакомая кремово-серая тень метнулась вниз между ветвей. Древесный кот слетел со ствола частокольного дерева и легко спрыгнул рядом с ним. Кот положил одну лапу на руку Скотта, а другой нетерпеливо ткнул вниз по реке.

— Мяу!

— Скотт? — Коммуникатор трещал от диких помех, наводимых приближавшимся штормом. — Что это был за звук?

— Это древесный кот, — прошептал охваченный благоговением Скотт. — Он вернулся. И он указывает в сторону моего аэрокара. Боже мой, наверное он забрался на дерево и увиделего!

— Ну, если он говорит тебе пошевеливать задницей, то тебе лучше прислушаться. Этот шторм — настоящий монстр и твой транспондер прямо у него на пути. Мы ожидаем сильный ветер, крупный град и больше молний, чем ты когда-либо желал понаблюдать с близкого расстояния.

Учитывая уровень помех, шумевших в приёмнике, это удивления не вызывало.

— Ладно. Сделаю что смогу, Джифф.

— О’кей. Первым делом надо зафиксировать лодыжку, наложить шину из чего-нибудь, что найдётся под рукой.

Скотт порылся в рюкзаке и вытащил ленту из пластигласового волокна и несколько секций разобранного удилища, всегда имевшиеся у него про запас. С кружащейся от боли в черепе головой Скотт подтянул колено, чтобы можно было дотянуться до пульсирующей лодыжки, и попытался приложить к ней секции удилища и обмотать всё это пластигласовой лентой. Немедленно выяснилось, что для этого ему понадобится примерно четыре дополнительные руки, а имевшиеся в наличии дрожат так сильно, что почти бесполезны. Древесный кот склонил голову к плечу, наклонил уши вперёд, изучая жесткие секции фиберглассового удилища, продолжавшие валится из рук Скотта, и тихо мяукнул.

Ловкими четырёхпалыми ладонями с сильными противопоставленными большими пальцами древесный кот подхватил разобранные секции и крепко прижал их к лодыжке Скотта, задействовав все четыре передние лапы, чтобы удерживать их на месте. Глаза Скотта внезапно защипало.

— Спасибо, дружище, — пробормотал он, отделяя конец ленты от мотка и обматывая ею лодыжку дрожащими руками.

— Что делает древесный кот? — нетерпеливо спросил Джифф. Скотт знал, что Джиффорд Бид будет тщательно записывать их беседу. Теперь, когда он знает, что в деле замешаны древесные коты — хотя бы на тот случай, если Скотт не вернется, чтобы доложиться ксенологам.

— Он...

Скотт запнулся, не сказав “он прижимает секции моего запасного удилища мне к лодыжке, чтобы я мог их примотать лентой”. Шестое чувство только что выдало самое мощное из всех когда-либо полученных им от подсознания предупреждений. Очевидно разумная, спасительная помощь, оказанная способом, потребовавшим всплеска изобретательской интуиции, очень похожего на найденное котом решение как не дать ему утонуть, позволило Скотту в значительной степени постичь разумность древесных котов. “Ты можешь использовать каменные инструменты, маленький друг, но к твоему разуму слово “примитивный” не относится. Стефани Харрингтон была права на этот счёт, и, может быть, есть многое, о чём она не рассказала, если верна хотя бы половина того, что мне подсказывает на твой счёт интуиция. Ксенологи не получили ключа к разгадке, так ведь? Таких сведений они не получали, на самом-то деле даже ничего отдалённо похожего. И, может быть, маленькая Стефани права, что держит рот на замке, когда вокруг неё крутятся ксенологи. Ты умён и заботлив, а сколькие из нас, людей, готовы воспользоваться тем, что ваша технология состоит из каменных ножей и кремнёвых огнив?” Ну, если Скотт выберется из всего этого, от негоникто не узнает, насколько умным проявил себя этот древесный кот. Лучше пусть они ошибаются в сторону осторожности, не будучи уверенными, что могут и чего не могут древесные коты, чем воспользуются ими так, как человечество поступало практически с каждой встретившейся на его пути аборигенной популяцией просто потому, что знало, что может это себе позволить.