Причина. Другая семья

Денис тем более не знал нюансов местных отношений и доверял женщине больше, чем нужно.

– А если нет? — всё же обеспокоился он. — Если Настя не пойдёт на флирт? Захочет ‘остаться здесь даже после ссоры с Морозовым? Ей вообще-то некуда ехать. Дом по завещанию принадлежит им.

Они могут жить здесь с Морозовым или без него.

– То есть вы отступаете? — недовольно скривилась экономка. — Уверены, что жена не пойдёт с вами даже на разовый секс?

– В трезвом состоянии — нет, - вяло усмехнулся Денис.

– А не трезвое мы можем устроить..., - хитро подмигнула экономка.

Денис неожиданно воодушевился. Понимал, что Настя вряд ли его простит после всех его выкрутасов, хоть на коленях перед ней стой, но если подпоить... Настюха на алкоголь слабенькая, пьянеет быстро и потом на всё соглашается.

– И как это организовать? — с возросшим интересом спросил женщину.

– А вот вернутся скоро и организуем. Найдём повод, - пообещала экономка.

У Дениса начала разгораться новая идея: по-настоящему сойтись с Настей. Если они вновь станут семь й, то никаких проблем с наследством не будет. Да и Дашка в нормальной семье будет жить.

Согласится ли жена принять в дом девочку от любовницы, Денис даже не думал. Куда она денется?! И раз забрезжила такая 0надежда, то он постарается...

13

Эти две недели на Алтае с Морозовым буквально перевернули Настину жизнь.

Впервые за время взрослой жизни Настя чувствовала себя желанной женщиной.

Именно женщиной, любимой и драгоценной, а не домашней клушей, бабой у плиты и с пылесосом. Это было совершенно новое ощущение, необычное и очень ценное.

Она невольно сравнивала отношение к ней бывшего мужа и отношение Морозова.

Денис, что и говорить, относился к ней всегда потребительски. Даже, когда они только поженились, он видел в ней прежде всего помощницу по хозяйству: прибрать, приготовить, постирать для Дениса — это в первую очередь. Дела и заботы самой Насти - во-вторую. Когда родился Тимофей, то и его Денис включил в «график» потому, что Настя взъерепенилась и отодвигать заботы о сыне на последнюю очередь отказалась. Морозов же на первое место ставил желание и самочувствие Насти и объяснял это просто:

– Насть, если ты будешь здорова, в хорошем настроении и с улыбкой, то и нам будет хорошо.

Поэтому, хотя и считала себя ещё замужней дамой, но противиться чувствам уже не могла. У неё с

Алексеем установилась какая-то своя близкородственная связь.

Они даже понимать друг друга начали без слов, по взглядам. Может, потому что, Алексей был старше на двенадцать лет, но он вызывал у Насти только доверие и уважение. А, может, за спокойный рассудительный характер. Ну и, что греха таить —за нескромные желания и томления, которые этот брутальный мужчина вызывал у Насти. Ей и не верилось, что такой красавчик открыто ухаживает за ней.

В отличие от многих своих ровесников Морозов выглядел подтянуто и свежо. Никак не тянул на свои сорок семь лет. Да одно только наличие недавней молодой любовницы о многом говорило.

Особенно то, что она никак не хотела мириться с их расставанием.

По Алтаю они катались на внедорожнике Морозова. Там вообще, как поняла Настя, без машины делать нечего, потому что экскурсии по тракту — лишь малая часть того, что стоит увидеть. Но чуть в сторону от тракта и всё — дороги уже только щебёночные, и это в лучшем случае. Особенно за

Чике-Таманом — сложным извилистым перевалом с высокими углами подъёма и спуска.

Зато Морозов развернулся тут не на шутку. Показал им настоящий нетуристический Алтай с густым кедрачом, необычными озёрами, буйными реками и белыми бомами. Настя с Тимофеем были поражены красотой и величием этих мест.

Недаром люди селились здесь испокон веков.

Последние пару дней они провели в абсолютно цивильной ухоженной и распиаренной

«Бирюзовой Катуни» - пафосном месте отдыха для обеспеченных туристов. Но пора было собираться домой, тем более. Что Алексею уже начали поступать тревожные звонки. Так что двадцатого августа они выехали в Томск.

За две недели они стали практически семьёй. Морозов вроде бы ничего специально не делал, но

Тимофей уже через пару дней не отходил от него. Звал по-свойски дядей Лёшей, ставил вместе с ним палатку, если надо было, рыбачил на перекатах и варил на костре настоящую уху, обсуждая путь следующего дня: Зубы Дракона, водопад Учар или вовсе Марс? В общем, впечатлений осталось не на один год.

Но Настя уже тревожилась по поводу школы: времени совсем ничего осталось до занятий. Однако

Алексей заверил, что проблем не будет, и женщина успокоилась.

В Томске их встретила неприятная неожиданность: в доме, где они жили, оказались Левины.

Настя, зная, что муж с отцом приедут, почему-то считала, что они остановятся в гостинице, но бывшая экономка из каких-то соображений открыла им дом Константина ключом, который оставался у неё. Как так?!

Денис объяснил её непонимание просто:

– Мы родственники Константина, Настя. Кровные. Имеем право тут жить. Точка.

– Вы все здесь? — только и спросила Настя.

– Все. И где нам ещё быть прикажешь?
– съязвил он.

– Настя, Тимофей, с приездом! — отозвался голос свёкра. — Как отдохнули? Как Сибирь?

– Дед, привет! — обрадовался Тимофей, который до этого с отцом даже не поздоровался. — Я уже соскучился по вашим грядкам!

– А грядки и бабуля — по тебе, - в тон ему ответил Николай Андреевич. — Давайте через час соберёмся в гостиной и поговорим. Много вопросов накопилось.

Морозов не заходил с ними в дом, очень торопился. И Настя уже из своей комнаты сбросила ему эсэмоску: «Левины живут в доме. Им открыла экономка». Оказалось, что Нина Ивановна не только открыла дом, но и, как прежде, приходила убирать и готовить.

– Ну, молодцы, - тихо ворчала Настя, — сами себя принимают на работу, сами заселяют по своему желанию...

Не любила она наплевательского отношения к своим распоряжениям. Экономка уволена лично

Настей, нечего ей тут тогда делать. И откуда у неё ключи?! Чёрти что!

Однако сильно возмущаться до разговора с бывшими родственниками не стала. До открытия завещания всё равно полной ясности кто и чем будет владеть — неясно.

Значит, нечего и рыпаться. Она лишь надеялась, что Морозов поддержит её. В ответной эсэмэске