Причуды любви: Сборник эротических рассказов

Я в этом не видел никакой выгоды. Но и убытков не ожидал. Чтобы доставить Бетти удовольствие, поговорил я с боссом экспедиции — он ко мне хорошо относился. Босс не стал возражать, наоборот, ему даже это вроде понравилось. «С нами должен лететь падре, вот он вас и обвенчает, — сказал он, — а сам я, как капитан, скреплю гражданский брак, как бывает иной раз на кораблях». Похоже, все это очень его забавляло.

Значит все были согласны и решили поженить нас, когда сателлит соберут и в нем можно будет жить. Босс, наверное, думал, что это прибавит мне усердия.

Ладно. Полетели мы. Как проходил полет, мне незачем рассказывать, вы и так все знаете. Прибыли мы в назначенный уголок космоса и начали крутиться вокруг Земли посреди частей сателлита, заброшенных туда раньше нас.

Вышел я из ракеты в скафандре и принялся за работу, повторяя себе: чем раньше я закончу, тем скорее женюсь на моей Бетти и буду с ней миловаться до возвращения на Землю.

Монтаж шел быстро. Надо вам сказать, что без этой хреновины, как ее там, тяготения, работать мне было гораздо легче. Вначале, правда, голова малость кружилась, когда под ногами нет ничего, где-то там Земля, и океаны мелькают, как сумасшедшие, но мне все как следует растолковали, так что я не очень удивлялся, а потом и вовсе перестал обращать внимание. Тут еще нужно было координировать свои движения, штука, скажу вам, не простая. Там, наверху, если ты изо всех сил толкаешь железную балку, то сам кувырком отлетаешь назад, а когда завертываешь гайку, сам начинаешь вокруг нее крутиться. Но главный механик объяснил мне, как надо пользоваться реактивным пистолетом, чтобы компенсировать всякие промашки, и скоро я уже орудовал инструментами, как родными, и уже ничего не боялся.

Значит собрал я части этого сателлита вокруг себя и начал их пригонять и прилаживать. Работать без тяготения было ну просто смешно: за пять дней мы все закончили, и я даже ни капельки не устал. Конечно, мысль о нашей свадьбе прибавляла мне сил. Мне казалось, что я зарабатываю право на мою Бетти.

Всего пять дней, сэр, и ни одним больше, понадобилось, чтобы собрать сателлит. Вы знаете, какой он формы, все газеты его описывали: вроде здоровенного колеса, в котором все пассажиры сидят в ободе, конечно, достаточно большом и герметичном. Недоставало только одной детали. О ней мало говорили, но прошу заметить: как раз этот механизм должен был крутить наше колесо, как волчок. Так вот, его не оказалось. Ракета с ним не прибыла. Может, она свернула к Луне. Может, свалилась в океан. Короче: не было ее, и все!

— Ничего страшного, — сказал мне босс, когда я доложил о пропаже. — Как-нибудь обойдемся. Прожили без тяготения в ракете пять дней, и никто не жалуется. Надо только быть внимательнее. Я предупрежу экипаж.

И вот собрал он нас всех и начал рассказывать об условиях, которые бывают при этом самом отсутствии тяготения. Все его слушали вполуха, особенно я, потому что думал о Бетти. К тому же все это мы уже знали по кино и по нашим первым тренировкам. Но босс наш любил читать наставления, и многие его слова я потом припомнил. «Это принцип действия и противодействия, — примерно так говорил он. — Это математика. Каждый толчок отбрасывает вас от препятствия в сторону, противоположную направлению толчка. Вы можете полететь вверх или вниз, направо или налево, потому что нет больше тяготения, чтобы вас затормозить и удержать».

Мы ему сказали, что все хорошо поняли. И тогда меня начали поздравлять и хвалить за быструю сборку сателлита. А я думал про мою Бетти и про обещания босса. Он это понял. Он человек, что надо. И вот с согласия падре он решил отпраздновать открытие станции и заодно — нашу свадьбу. Чтобы была одна торжественная церемония. Я был доволен и горд, чего уж там говорить. Мне казалось, это я сам построил свой дом для себя и моей Бетти. И какой дом! Спутник Земли, сэр. Ни много, ни мало! Вроде маленькой луны. Помнишь, Бетти, как мы все тогда радовались?

— Было бы из-за чего разводить турусы на колесах! — огрызнулась Бетти. — По мне так любой сарай лучше.

— Дай же рассказать… Разве забудешь эту свадьбу, сэр. Все вошли в сателлит. Задраили люки. Воздушная система работала хорошо. Все было прекрасно.

Все было прекрасно, но только не было тяготения.

Хватаясь за стены руками, мы кое-как доплыли до своих кают. Договорились, что соберемся через час в салоне для торжественной церемонии. Не буду говорить, как намаялся, пока переодевался. Но все же это мне удалось. Выхожу я в коридор и как раз встречаю Бетти, которая тоже вышла из своей каюты. Когда я увидел ее, сэр, я чуть не умер.

— Но почему, Джо?

Потому что она висела вверх ногами вниз головой, вцепившись в люстру! Вот какой я увидел мою Бетти, сэр, в ее наряде новобрачной, который окружал ее словно белое облако. Клянусь вам! Помнишь, Бетти?

— Это ты стоял вверх ногами! — сказала Бетти. — Думаешь, меня это тоже не потрясло?

— Нет, это она была вверх тормашками, поверьте мне, сэр. И шла по потолку, что бы она сейчас не говорила. И конечно, едва заметив меня, она начинает вопить, как резаная, и упрекать меня, что мол я не могу вести себя пристойно даже в день нашей свадьбы. Я не мог больше этого слышать. И я оттолкнулся. Я поднялся к ней. Перевернул ее, как блин на сковородке и еще одним толчком опустил ее вниз, где и следовало быть новобрачной. Но она, знаете ли, упряма. Она не хотела согласиться, что это я был в нормальном положении. Пришлось показать ей, где находится прибитый ковер, а где светильники. Наконец, она успокоилась и, цепляясь за что попало, мы добрались до салона.

А там, сэр, шло свое кино. Члены экипажа только что прибыли и никак не могли договориться, где у них верх, а где низ. Вы скажете, там была мебель. Конечно, стол и стулья были привинчены к полу, если бы не это, не знаю уж, чем бы все кончилось. Но попробуйте уговорить людей, которые потеряли голову! А тут еще этот, как его, дух противоречия, который всегда разыгрывается в таких случаях неизвестно почему! Короче, половина из них держалась на голове головами вниз и уверяла, будто они и есть нормальные. Особенно падре, — тот и слышать не хотел, чтобы перевернуться. Он орал, что в таких непристойных условиях не может дать благословения. Говорю вам, мы потеряли добрую четверть часа, пока, наконец, все не приняли более или менее прямое положение.

Но вот все устроилось, и нас обвенчали. Падре, а за ним босс произнесли свои речи о том, что мол теперь мы с Бетти соединены навечно и да пребудем вместе в радости и в горе. Не стану вспоминать, какой чудной у них был вид, когда они говорили все это и многое другое, цепляясь за стулья. И про свадебный ужин тоже нечего говорить: попробуйте-ка поесть, а главное выпить в невесомости! Но обо всем этом мы знали заранее и кое-как справились с помощью тюбиков и соломинок. Да и не об этом я хотел рассказать.

Когда мы кончили пировать, было уже поздно. Моя Бетти и я мечтали остаться одни. Остальные посмеивались и подмигивали, как это бывает на всех свадьбах на Земле. В общем, пришел час, когда все сделали вид, будто уже не обращают на нас внимания. И тогда мы с моей Бетти, цепляясь за что попало и друг за другом, удалились в нашу спальню.

* * *

Тут Джо умолк и долго сидел, вперив взгляд в пространство, словно завороженный картинками, которые всплывали в его памяти.

— Продолжайте, Джо! — взмолился я. — Главное, не смущайтесь. Рассказывайте все подряд. Весь мир жаждет воспользоваться вашим опытом.

— Да уж, опыт был, что надо! Ну вот, значит, входим мы в спальню, которую я сам убрал и приготовил. Босс сказал, чтобы я взял, что захочу, а уж в смысле комфорта на сателлите было все… Кроме тяготения!

Ладно. Вошли мы. Я запираю дверь. Я ведь человек простой! Обнимаю Бетти и начинаю ее целовать. Ведь это естественно, а? Я столько мечтал об этой минуте, и она, моя Бетти, тоже была не против. И вот мы целуемся, милуемся, и голова идет у нас кругом — вам ведь известно, как это бывает. И одной руки, мне кажется, уже мало, и я выпускаю дверную ручку, да и вы бы так сделали на моем месте.