Придон
Шрифт:
– Ну?
– Что куявы отдали нам этот меч намеренно!
Придон отшатнулся так, что едва не рухнул с коня.
– Вяземайт! Ты от магии немного не в себе… Или даже много. Кто же откажется от такого меча? Да еще если он хранил их от гибели?
Центральная часть Куябы была застроена дворцами, там запрещалось размещать торговые ряды, рынки, хотя свободных площадей в изобилии, и сейчас там собирались как богатые хозяева этих дворцов, так и населяющая их челядь, а также сюда стягивались с окраин, чтобы узнать последние новости.
Сюда приносили даже престарелых беров на носилках. Эти обычно устраивались в дворцовых садах,
Слуги наперебой таскали им самые изысканные яства, вина, поглядывали почтительно на самых именитых и самых могущественных людей страны. Это они, а не тцар определяли, с кем торговать, с кем воевать, от каких предложений отказаться, какие принять. Тцар, выслушав их, редко когда отвергал, и всякий раз любое расхождение во мнениях приводило к тяжелым потрясением по всей стране.
Сейчас они сидели в этом саду и говорили, говорили, говорили про мощь артан, про их дикую силу, бесстрашие и презрение к смерти, так свойственные диким народам. Слуги убирали со стола блюда, на которые не обращали внимания, тут же другие слуги ставили на то место другие кушанья, изысканные, редкие, приготовленные лучшими поварами и умельцами. Белые как снег волосы беров сливались с белоснежными одеждами, лишь двое явились в пурпуре, что вошел в моду у молодежи, у всех руки по самые локти унизаны массивными золотыми браслетами, как и пальцы – кольцами с драгоценными камнями, у всех одежда усеяна золотыми пряжками искуснейшей работы.
Подлинные властелины Куявии, они сейчас ели и пили всласть, обсуждали, полные осознания своей мощи, могущества, власти. Дряхлость тел ничего не значит, они ж не в Артании, где, как говорят, стариков вообще убивают. Слуги с завистью посматривали на их тучные, холеные, ухоженные тела. Беры негромко переговаривались, но челядь заметила сразу, что властелины на этот раз к блюдам почти не прикасались. Лица их оставались бледными, не помогло даже красное сладкое и подогретое вино.
По всему городу народ выходил из домов, на площадях собирались толпы. Жаркие споры часто завершались драками, толпами бегали за каждым всадником, въехавшим в главные ворота, стояли подолгу перед дворцом, ожидая вестей.
Рипей, его назначили после Дуная главнокомандующим, вынужденно поставил на стены и башни всех здоровых мужчин, воинов уже не хватало, сказывалась дурость Тулея, пославшего столичное войско навстречу артанам. Но теперь даже на стене водопровода поставили чаны со смолой, а на городской стене так и вовсе день и ночь мужчины дежурили у бочек с горячей смолой, которые время от времени опускали со стены, дабы осветить ворота и дорогу к ним.
Все кузницы работали круглые сутки, копья лежали у стены, связанные в пучки, как длинные поленья. Оружейники набирали народ в подмастерья, цены на доспехи взлетели впятеро. Поднялись цены на хлеб, на мясо, зато упали на вино. Рипей в сопровождении двух военачальников носился по городу из конца в конец, всюду слышали его громовой голос, отдававший приказы. Стены укрепили, мужчины готовили багры, чтобы отталкивать лестницы с ползущими по ним артанами, ремесленники собирали на башнях камнеметные машины.
Весь город бурлил, передавали панические слухи один другого страшнее, что дикий артанин шел через стольный град от дворца к воротам и никто не смел его остановить. Во дворце он убил сильнейших богатырей, на улице рубил всех и оставил за
собой горы трупов, а ворота разнес в щепы и ушел в утренний туман, никем не схваченный.Ворота заделали быстро, благо артане не додумались сразу же ворваться, видно, сами не ожидали, но горожане были в панике и ходили как в воду опущенные. Наконец из дворца поползли тайные слухи, что это была хитрость, что меч вовсе не защищал город, потому и дали его выкрасть. Этот меч как раз и принесет несчастье артанам, да неужели вы думали, что куявы не перехитрят? Во дворце Рипей перехватил Барвинка, огляделся по сторонам.
– Странные слухи, – сказал он. – Я понимаю, что это поддерживает дух населения, но… в самом деле, не слишком ли просто артанин вынес меч?
Барвник дернулся, в глазах метнулось нечто похожее на страх.
– Я пока ничего не могу сказать, – ответил он с трудом. Сглотнул, посмотрел по сторонам. – Просто поверь.
– Почему?
– Рипей, ты – доблестный воин. Храбрый и… надежный. Но правда может быть слишком горька. Даже для тебя, битого и перебитого. Могу только сказать, что мы, куявы, смотрим дальше в будущее, чем артане.
Рипей смотрел с подозрением.
– Что-то не нравятся мне твои слова, – сказал он медленно. – Больно все обтекаемо. Ты намекаешь, что наши беды еще не кончились? Что впереди такое, что это покажется копанием в песочке?
– Разве у куявов не бывало раньше бед? – ответил Барвник уклончиво. – Разве я с одной рукой не такой же силы маг, как и с двумя?
Рипей покачал головой, лицо потемнело.
– А если потеряем Куябу, это не будет ли… как потеря головы?
– Нет, – ответил Барвник и посмотрел ему в глаза. – Это… как потеря зуба.
Придон в который раз выехал на невысокий холм, откуда так хорошо наблюдать за городом, но смотрел с угрюмой и бессильной яростью только на обе черные башни.
Откуда бы ни видел их, всякий раз холодеет в животе, а в груди возникают страх и бессильный гнев. Он не устрашился бы снова сцепиться лицом к лицу с дивом, горным великаном, драконом, целой армией врага, но – чтобы видеть, с кем дерешься.
Что-то безмерно подлое и низкое в том, что невидимый противник обстреливает тебя, никогда не промахиваясь. С такого расстояния пока доскачешь до этой башни, десять раз попадешь под смертельный удар.
Застучали копыта, он слышал по тяжелой поступи, что приближается Аснерд. Донесся гулкий размеренный голос:
– Обе как раз защищают город… Я посылал всадников почти под самые стены с этой стороны, башни молчат. Но когда пробовали обойти город, по нам сразу плеснули кипящей смолой…
– Из башни?
Аснерд покачал головой:
– Нет, достали с городской стены. Из катапульты швырнули бочонок. Крикнули вдогонку, что из башни нас зальет целое море.
Придон кивнул:
– Хорошо, что сюда не достанут. Но не сидеть же здесь вечно? Даже если сумеем проломить стену или взобраться по лестницам, нас зальют этой прожигающей до костей смолой.
– Говорят, у них есть еще ядовитый туман, – сообщил Аснерд. Могучие плечи передернулись, как на холоде. – Какая гадость!
– У них есть не только смола и туман, – утешил Придон. Глаза его стали отсутствующими. – Я как вспомню тот проклятый лед…
– Они могут превратить твердую землю в болото, – буркнул Аснерд. – Могут – в зыбучие пески.
Придон спросил зло:
– Сколько у нас этих… что примкнули?
– Войска мятежных беров из Нижней Куявии? – ответил Аснерд. – Да почти треть от нашего войска. Еще треть всякого сброда, что примкнула в расчете на добычу.