Пригласила тетенька медведя в гости…

Работа неожиданно меня увлекла, и все грустные и тревожные мысли сами собой куда-то испарились. Оторвала я голову от бумаг только тогда, когда на улице услышала хрипловатый басок нашего егеря, Максима Валентиновича. Кажется, ему не понравилось, что Ярка бродила по двору без привязи. Я спохватилась, что до сих пор не позвонила директору. Соскочила, суматошно прибирая бумаги по местам, а затем, убедившись через окно, что егерь занят с лошадьми, принялась накручивать диск старого телефона, скрипучий, как несмазанная телега. В трубке трещало, шипело, гудки вызова были едва слышны сквозь эту какофонию. И я с досадой подумала, что кричать в трубку придется сейчас так, что не только Максим Валентинович, находящийся сейчас на улице, но и добрая половина деревни проникнется сутью моего вопроса, который я планировала задать директору.

Наконец, трубку подняли, и к моей радости, треск тут же прекратился, и я могла, вполне сносно, слышать, что мне говорили, да и самой глотку надрывать не пришлось. Секретарша Любовь Петровна, по совместительству жена нашего директора, очень солидно сообщила мне, что сейчас соединит меня с «самим». Ждать мне пришлось не долее тридцати секунд, и вскоре, я услышала в трубке суетливую скороговорку Олега Харитоновича, нашего директора. После обычных ответов на вопрос начальства «как у вас там?», я решила задать свой вопрос.

– Олег Харитонович, я тут позавчера, когда ездила на обследование площадей, встретила какую-то подозрительную компанию. Показали подписанное вами разрешение на посещение заповедника со всеми вытекающими. Что за люди, и чего они в заповеднике забыли? Им что, мало лесов у нас в области? Почему именно сюда их принесло? Костры жгут, а время, сами знаете какое. – Принялась ябедничать я.

Директор впал в паузу, и я уже думала, что не дождусь от него ответа, как услышала его, почему-то смущенно-раздраженный голос:

– Пусть себе… Ты только присматривай, чтоб, значит, все правила пребывания, ну и прочее… Сама знаешь…

Но от меня так просто было не отделаться. Добавив в голос суровости, я повторила свой вопрос:

– Так кто они такие, откуда? «Шишки», что ли из министерства?

Директор вдруг стал кашлять в телефон, а потом, чуть хрипловатым голосом, проговорил:

– Не «шишки», хуже… С САМОГО верха звонок был, велено оказывать всякое содействие…

Я несколько растерянно похлопала ресницами.

– Содействие в чем, Олег Харитонович?

На том конце провода посопели немного, а потом рявкнули:

– Во всем!!! Не доставай, Полина Юрьевна! Самому уже тошно от этих… А тут ты еще!! И вообще, не о том у тебя должна голова болеть! Скоро министерская проверка, а ты… – Он убрал раздражение из голоса, и деловито поинтересовался: – У тебя там с документами как, порядок?

В отместку за его рычание, я гаркнула в трубку:

– Полный, Олег Харитонович!

Директор посопел в трубку немного, что-то пробурчал, типа «ну, ну…», и дал отбой.

А я задумалась. Собственно, ничего нового я не выяснила. Просто, подтвердились мои предположения, только и всего. И что мне это дает? Да, ничего! Я разозлилась сама на себя! Может Валька права, и я дую на воду? Угу… И по голове я себя сама отоварила! А с другой стороны, если они за Веревкинским кладом, да и бес тогда с ними! Пускай забирают, нам дышать легче будет, и подруга тогда успокоится. Нет, конечно, побузит поначалу немного, а потом все равно успокоится, и будем мы жить поживать, да добра наживать. Мирно, тихо, спокойно… А голос внутри меня уже, как обычно, ехидненько так подхихикивал: «Ну, ну…» Я отмахнулась от него, и пробурчала сердито:

– Нечего панику тут создавать! Тут и без этого забот полный рот!

В общем, живем себе спокойно и дышим носом. Те кирпичи, которые являлись тайным проходом в овальный зал, им, кто бы это ни был, ни за какие коврижки без меня не отыскать и не открыть. Со стороны реки, и я вчера в этом убедилась, им проход ни в жизнь не отыскать тоже. А я буду за ними присматривать. А простукивать подземелье они могут сколько угодно. Максимум, что они смогут найти, то это тот же клад. А за него у меня душа не болит. Приняв это решение, я вздохнула с некоторым облегчением. Лишь бы Егор быстрее возвращался, а остальное мы как-нибудь все вместе переживем!

С этим оптимистическим настроем я и вышла из конторы. Максим Валентинович обихаживал лошадей во дворе. Вторую чалую кобылку он тоже вывел из конюшни, и сейчас с любовью, свойственной тем, кто всю жизнь живет на земле, начесывал ей гриву щеткой. Ярка тоже толклась рядом, время от времени перефыркиваясь с подружкой. Увидев меня, егерь всплеснул руками, и совсем так же, как недавно дядя Слава, запричитал:

– Матушка Богородица!!! Это где ж ты себя так разукрасила-то?

Я отмахнулась от него рукой, придумав на ходу для него другую байку.

– С дверью спросонья не разошлась… До свадьбы заживет. – И тут же попросила его. – Валентиныч, тут комиссия должна прибыть и начальство, так ты, если что, отдай им документы. Они стопочкой на моем столе лежат. Не показываться же мне перед начальством в эдаком виде. Еще подумают невесть что. Да и моральный ущерб родной конторе причинять не хочется. Какое о нас мнение у высокого начальства будет? Нехорошо это. А будут меня спрашивать, скажешь, что заболела. Договорились?

Егерь закивал головой, с умным видом повторяя:

– Оно, конечно… Мало ли чего подумать могут, увидев эдакую красоту… Все понял, Юрьевна, сделаю. Ну уж если им невтерпеж будет, тогда сам за тобой приеду. Ты сейчас в дому своем, али у Егорки обитаешь? – И так хитровато на меня посмотрел.

Его вопрос, а особенно его взгляд, почему-то, заставил меня смутиться. Я опустила голову и принялась оправдываться:

– У Егора, в усадьбе. Так он сам уехал, а нас с Валькой попросил пожить пока с дядей Славой, ну, чтоб тому нескучно было…

Максим Валентинович опять понимающе закивал головой.

– Это правильно… Нельзя его одного в ТАКОМ месте оставлять. Про усадьбу эту люди всякое болтают. – Он огляделся по сторонам, словно опасаясь, что его кто-нибудь подслушать может, и перешел, надо полагать, на всякий случай, на шепот: – Говорят, что там привидения бродят, особливо, когда полнолуние… Правда, али нет?

Я фыркнула. Ох и перемешалось в головах у нашего населения все подряд, и полнолуние и привидения! Хорошо, что хоть вурдалаков и оборотней в усадьбе не «поселили». Я попеняла ему.