Приговор судьи

Эта самая падла могла находиться только среди «серых», поэтому, прекратив пялиться на весьма многообещающую надпись «Джулия» полковник Ветров опустил взгляд на замершие перед ним фигуры. К этому моменту в голове уже достаточно прояснилось, а потому появилась возможность гордо взглянуть в глаза наших врагов.

Хотя в действительности никаких глаз видно не было. На меня глядели темные полированные стекла солнцезащитных очков. Их гладкая глянцевая поверхность смотрелась невероятно контрастно в обрамлении витков грязной, серой, превратившейся практически в марлю ткани. Все это вместе делало «серых» похожими на древнеегипетских мумий, которые, выбравшись из своих гробниц, не нашли себе места в новом мире и вынуждены были превратиться в обычных бомжей. Именно бомжей и никого другого напоминала их ветхая рваная одежда. Куртки, штаны, кое у кого даже шапки, и все одинакового мышиного серого цвета. А впрочем нет, вон тот невысокий крепыш, что стоял точно напротив меня, надетое на нем двубортное пальто с неряшливо обрезанными полами все еще сохранило легкий оттенок щегольского коричневого цвета.

К этому моменту я уже совершенно ясно понимал, что передо мной люди. Должно быть, слегка свихнувшиеся, может больные, или вообще мутанты, иначе как объяснить их, мягко говоря, странный вид и отчаянно «горячую любовь» в гостям извне, таким как мы с Лешим.

Черт побери, Андрюха…! Мысль о друге ударила как хлесткая пощечина. Получив ее, я рванулся изо всех сил. Меня держали двое «серых», но они явно не ожидали такой прыти от только что очухавшегося, едва стоящего на ногах пленника. Именно поэтому я сумел оттолкнуть одного и засветить локтем по уху другому.

О последствиях потасовки думать не приходилось. Возможно меня тут же прикончат, но только смерти я вообще не боялся. В голове тяжелым пульсом ухала, билась лишь одна мысль, один приказ самому себе: «Ты должен во что бы то ни стало увидеть Лешего!». И мне это удалось.

Загребельный лежал недалеко от края пробоины. Все-таки каким-то чудом ему удалось протиснуться наружу. О том, что Андрюхе помогли мои хотя и отчаянные, но все же откровенно чахлые усилия, надеяться не приходилось. Скорее всего чекиста вытолкнула неистовая огненная волна, от удара которой содрогнулось все вокруг. Как раз на это указывала одежда подполковника. С одной стороны она была вся обуглена и исходила зловещим черно-смоляным дымком. Лица ФСБшника я не видел. Леший лежал на боку, демонстрируя мне свой измазанный в сажу затылок с обгоревшими волосами.

Конечно же первым желанием стало кинуться к другу, да только из этого ничего не вышло. Оба охранника опомнились и вцепились в меня бульдожьей хваткой. Им на помощь тут же бросилось еще несколько «серых». Так что все на что сподобился полностью обездвиженный полковник Ветров, так это злобный и одновременно тоскливый рев.

– Сдулся твой приятель. Теперь ему только червей кормить. – Все тот же знакомый голос прозвучал вновь.

– Нету тут червей, – поправил говорившего кто-то другой, причем грустным, вовсе не воинственным тоном. – Сам понемногу сгниет.

От этого «понемногу сгниет» у меня в груди так заныло и защемило, как будто туда угодила разрывная пуля. Леший! Цирк-зоопарк, как же так! На своем веку я видел много смертей, очень много, но представить, что костлявая добралась и до здоровяка ФСБшника казалось просто невозможным, невероятным, можно сказать технически невыполнимым. Разве Андрюху можно убить, да еще при помощи какого-то дешевого фейерверка?

Сейчас во мне говорили… да нет, какой там говорили, кричали, вопили отчаяние и протест. Именно они не давали успокоиться, расслабиться и обмякнуть, смириться. Я судорожно шарил взглядом по распростертому на песке телу своего лучшего друга и силился отыскать доказательства того, что все это неправда, что гребанные «серые» просчитались, опрометчево поторопились похоронить большого и сильного человека по имени Андрюха Загребельный.

Но, увы, чудо категорически отказывалось происходить. Леший по-прежнему оставался неподвижно лежать, зарывшись в грязный желто-серый песок. Вот тогда-то внутри меня и стал пробуждаться гнев, обида, жгучее нестерпимое желание отомстить. Только как это сделать, когда ты один против целого десятка вооруженных врагов? Правда оружие у них примитивное, будто у первобытных людей. Эх, окажись у меня автомат! Перекосил бы гадов! Всех до одного! Как сорную траву!

Автомат?! Мысль о том, что где-то рядом валяется скорострельная и в прямом смысле убойная машинка, молнией промелькнула в моем мозгу. АКМС являлся безотказным, а главное надежным механизмом, сработанным на совесть. Такое оружие могло вынести многое, в том числе и жестокий натиск здоровенной стальной заслонки, с помощью которой нас хотели запереть в огненном аду.

Если оружие и впрямь уцелело, то заполучить его, конечно же, будет нелегко. Скорее всего «калаш» уже попал к «серым», и прямо сейчас пялится откуда-нибудь на меня своим угрюмым черным дулом.

Я будто почувствовал этот взгляд и стал затравленно зыркать по сторонам. Однако ничего похожего на огнестрельное оружие на глаза не попадалось. Одни снятые с пожарных щитов топоры, заточенные багры и самопальные тесаки. Весело! Но где же автомат? По-любому, пусть даже в разбитом и обгорелом виде он все равно должен был находиться где-то здесь.

Возможно, подгоняемый безысходностью и жаждой мщения, я бы и впрямь возобновил поиски заветного оружия, но только неожиданно весь обзор заслонила тусклая коричневая фигура. Это был тот самый коротконогий крепыш, которого я давеча выделил из общей серой массы. Сквозь тонированные стекла очков он внимательно уставился на меня и с любопытством в голосе произнес:

– Гляди-ка, а ты похоже и впрямь горюешь о друге. Не думал, что подкидыши на такое способны.

Подкидыши? Слова «серого» прозвучали как раскат грома, который оглушил и заставил опешить. Цирк-зоопарк, какие еще к дьяволу подкидыши? Кто тут, нахрен, подкидыш?

Моя оторопь длилась совсем недолго, всего несколько секунд, по истечении которых все стало яснее ясного. Эти странные люди приняли нас за кого-то другого. Может и впрямь за подкидышей, в существование которых я не очень-то верил, а может за вооруженных мародеров, стремящихся отнять у них последние крохи? В любом случае они просто защищаются, и делают это как умеют. Да, спору нет, ловушки они соорудили знатные, и с контейнерами ухитрились что-то придумать. За все это им пять баллов. Но то как они действуют сейчас…

В поведении «серых» я действительно чувствовал робость и неуверенность. Они явно не знали что со мной делать. Спустить на голову врага тридцати тонный стальной ящик это одно, а вот раскроить ему череп пожарным топором, почувствовать как тебе в лицо летит кровавая жижа – это совсем другое. Из всего этого следовало, что передо мной не какие-то там монстры, а обычные напуганные обыватели. Как ни печально, но именно такие личности и совершают самые большие глупости и ошибки, именно из-за них гибнут настоящие геройские мужики. Сейчас я конечно же имел в виду Лешего, чье застывшее неподвижное тело виднелось за спиной у говорившего со мной «серого».

Неподвижное? Я едва успел подумать об этом, как понял что серьезно ошибаюсь. Загребельный пошевелился, причем не как-то там вяло и робко, а довольно энергично и резко. Андрюха перекатился с бока на спину, тем самым предоставляя мне возможность полюбоваться лохмотьями его разодранной в клочья разгрузки, все еще тлеющим бушлатом и черной, как у негра, физиономией. Вид у Лешего в этот момент был воистину пугающий, но основную жуть нагонял крепко зажатый в его руках автомат. Демон смерти пришел собирать свою страшную дань – по-другому описать происходящее было просто невозможно. Именно это сравнение пришло мне в голову, да и наверное не только одному мне, поскольку всю округу облетел истерический женский крик.