Приговор

Не то, чтобы требования Клэр были необоснованными, она хотела иметь доступ к своей дочери: видеть её, прикасаться к ней. Любить её! Фотографии Николь, которые украшали теперь более красочную комнату Клэр, уже были большим счастьем, но каждый день служили напоминанием о прекрасной маленькой девочке, которая существует наяву. Может быть, еще слишком рано — таков был постоянный ответ Эмили Клэр. А что, если у Клэр случится рецидив? Это будет несправедливо по отношении к Николь.

Жажда Клэр видеть Николь была причиной ярости Мередит, но до горящего нетерпения скорей сделать звонок её довела жажда Клэр видеть хоть кого-нибудь. Номер Кортни Симмонс уже был некоторое время забит в её телефон, но, раз Вандерсолы пока не знали о её присутствии здесь, звонок был риском, возможно, даже грозил тюремным заключением.

Закрыв глаза, Мередит вспомнила слезы своей подруги всего несколько минут назад, когда та выходила из комнаты Клэр. Около двух лет Клэр не осознавала своё окружение и была спокойна. За две недели она достигла феноменального прогресса, но стала постоянно ощущать разочарование. Хотя Мередит еще не покинула стоянку «Эвервуда», она решила снова отбросить осторожность. Телефон показывал 8:57 вечера. Проведя пальцем по экрану, она нашла номер Кортни и помолилась. Не было гарантии, что её решимость не исчезнет завтра или даже через десять минут; нужно звонить сейчас.

После второго гудка она услышала голос Кортни: — Алло, это Кортни.

— Привет, Кортни, пожалуйста, не вешай трубку. Это касается Клэр Роулингс.

Сердцебиение Мередит участилось от последовавшей тишины. Наконец, она услышала: — Кто это?

— Меня зовут Мередит Рус — Бэнкс.

— До свидания.

Мередит зачастила: — Пожалуйста, Кортни, Я знаю, ты знаешь, кто я, но это не для книги, это для Клэр. Она и моя подруга, и ты ей нужна. — Она так торопилась, но надеялась, что слова можно разобрать. Когда связь не прервалась, Мередит продолжила, — ей стало намного лучше. Она уже спрашивала о тебе.

— Откуда ты это знаешь?

— Я в Сидар-Рапидс. Не могла бы ты встретиться со мной? Думаю, будет лучше, если я объясню все лично.

После некоторого замешательства, Кортни ответила: — Хорошо, возможно я должна позвонить Джону и Эмили…

— Я знаю, что Эмили не позволит тебе. У тебя нет никаких причин доверять мне, но я могу помочь вам с Клэр, если ты встретишься со мной. Наедине. Если ты им позвонишь, я не знаю, когда ты сможешь…

На этот раз Кортни перебила её: — Хорошо. Где мы можем встретиться?

У Мередит перехватило дыхание. — Спасибо. Я буду в Айова-сити уже через час…

«Шортс Бургер и Шайн» был популярным баром, и Мередит подумала было выпить, чтобы успокоить нервы, но не для этого они сюда пришли. По сути это был вопрос удобства: час был поздний, а паб на Клинтон-Стрит был открыт. Войдя, Мередит увидела Кортни в последней кабинке. Узкое, длинное помещение с кирпичными стенами гудело счастливыми голосами постояльцев, но выражение лица Кортни, смотревшей на Мередит, ясно говорило, что та не разделяла радостного восторга остальных.

— Спасибо, что согласилась встретиться со мной, — проговорила Мередит, поднимаясь по платформе и садясь на жёсткое сиденье.

— Обычно я не грубый человек, но я ненавижу твою книжку, и, видимо, я перенесла эти чувства на тебя. Расскажи мне, зачем я здесь и сделай это быстро.

Мередит на мгновение опустила глаза и глубоко вдохнула. — Понимаю. Речь идет не о моей книге и даже не о новой истории, хотя я признаю, что все началось именно так.

Кортни подняла бровь.

— Около месяца назад я попросила у Эмили разрешения навестить Клэр, она отказала мне.

Кортни кивнула.

Мередит продолжила, — Я хотела узнать конец истории. Мне хотелось написать что-то, что может помочь Николь гордиться своими родителями.

Кортни молча слушала.

— Раз я не смогла попасть в «Эвервуд» открыто, то решила устроиться туда на работу. И я это сделала. Через некоторое время я уже могла входить в комнату Клэр в качестве персонала столовой.

— Я точно знаю, что есть ордер о запрете на приближение…

Их прервала официантка: — Дамы, что вам принести?

Идея о выпивке казалась всё заманчивей. Наконец, Мередит спросила: — Могу я что-нибудь заказать тебе? Или ты сейчас встанешь, чтобы пойти и донести на меня?

Всё ещё несколько ошеломленная открытым признанием Мередит, Кортни ответила молодой девушке, стоявшей у стола, — Мне бокал белого Дзен, пожалуйста.

Мередит добавила, — Два бокала. — Когда девушка ушла, Мередит подалась вперёд, — Спасибо, я знаю, это было рискованно для тебя — прийти сюда. Ты можешь сдать меня полиции, клинике, Вандерсолам, но если нет, то я могу помочь тебе встретиться с Клэр.

Кортни кивнула. — Я пыталась увидеться с ней с тех пор, как её поместили в клинику. Каждый раз мне отвечали, что для её же блага посещения запрещены.

После того, как подали вино, Мередит посвятила её в свои приключения последних трёх месяцев, ничего не утаив. Когда она рассказывала о первоначальном состоянии Клэр, Кортни не могла сдержать слёз. — Я слышала, что она не разговаривает, но не думала, что всё так плохо.

Мередит рассказала о недавних изменениях. — Она хочет видеть тебя. Думаю, она пытается сложить обрывки в целое. Она пытается вспомнить, что привело её к тому, где она сейчас находится. Она также хочет видеть Николь, но тут я ничего не могу поделать. Я подумала, может тебе поговорить с ней. Может, ты сможешь помочь ей с некоторыми деталями. Я имею в виду, ты ведь был на суде, верно?

— Была. Что она помнит?

— Я точно не знаю. Один из её врачей посоветовал ей вести дневник, чтобы писать о своих чувствах и о том, что случилось. Она не предлагала мне его прочитать. Клэр сказала, что она пишет о Тони.

При упоминании его имени Кортни посмотрела в свой полупустой бокал. — Мне сказали, что, если я с ней когда-нибудь увижусь, никогда не упоминать его имени.

— Мне тоже, по протоколу за этим сразу последует увольнение, но… — Мередит пожала плечами, — Я нарушила и это правило. Я надеялась, что эта тема вернёт её к действительности. О, лечение помогло избавить её от галлюцинаций, но именно его имя вернуло её сознание. Она сказала, что так скучает по нему, и, когда я стала пересказывать ей истории, которые она мне рассказывала, она стала вспоминать.

— Я хочу пойти, — голубые глаза Кортни смеялись, — Я и сама известна как нарушитель парочки правил. Спасибо, что поделилась со мной. Извини за грубость при встрече.

— Я понимаю. Несмотря на всю финансовую выгоду для моей семьи, если бы можно было вернуться назад, я бы не стала писать ту книгу. — Отпив из бокала, Мередит перефразировала, — А может нет. В смысле — эти знания помогли мне помочь Клэр. Я понимаю твою реакцию, но может книга и не зря была написана; кто мы, чтобы судить о высшем произволе.